• Глава 1 ГОЛОСА
  • Глава 2 ГОЛОСА (продолжение)
  • Глава 3 ВПЕЧАТЛЕНИЯ
  • Глава 4 МАГНЕТИЗМ СУЩЕСТВ И ПРЕДМЕТОВ
  • Глава 5 ВЛИЯНИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ИСКУССТВА
  • Глава 6 ЖИЗНЬ МЫСЛИ
  • Глава 7 МЫСЛЬ И ВООБРАЖЕНИЕ
  • Глава 8 ПАМЯТЬ
  • Глава 9 ВОЛЯ
  • Глава 10 РАЗУМ
  • Глава 11 ЭГО
  • Глава 12 УМ И СЕРДЦЕ
  • Глава 13 ИНТУИЦИЯ
  • Глава 14 ВДОХНОВЕНИЕ
  • КОСМИЧЕСКИЙ ЯЗЫК

    Глава 1

    ГОЛОСА

    Все проявление со всеми его аспектами является записью, на которой воспроизводится голос; и этот голос есть мысль человека. В мире нет такого места, будь то пустыня, лес, гора или дом, деревня или большой город, на котором какой-либо голос, будучи однажды запечатленным, не продолжался бы до сих пор. Несомненно, каждый такой голос имеет свой предел: один голос может длиться тысячи лет, другой — несколько месяцев, третий — считанные дни, а четвертый — несколько часов или мгновений, поскольку все созданное, намеренно или ненамеренно, обладает жизнью; оно рождается и так же умирает; фактически, оно имеет начало и конец.

    Человек может испытать это через ощущение атмосферы различных мест. Сидя на вершине скалы или в горах, человек часто чувствует вибрации того, кто сидел здесь раньше; в чаще или в пустыни можно почувствовать историю этого места: может быть, там был город, и там был дом, и там жили люди, и как все это превратилось в пустынь. Человек начинает ощущать историю всего места, оно общается с ним.

    Каждый город имеет свой особенный голос, который как бы «вслух» говорит о тех, кто жил в этом городе и как они жили, какова была их жизнь; он говорит об их степени эволюции, он говорит об их поступках, он говорит о результатах их действий. Люди ощущают вибрации посещаемых, густонаселенных домов, — это всего лишь потому, что там возбужденная, напряженная атмосфера, и поэтому она бывает ясно ощутима.

    Но нет ни одного города, ни одного места, не обладающего своим собственным голосом. Под этим подразумевается голос, который был запечатлен там и стал воспроизводящейся записью всего, что было дано ей сознательно или неосознанно.

    Там, где проживало много людей, существует доминирующий голос, который более различим, чем другие голоса. Но в то же время, подобно тому, как человек чувствует то, что хотел передать композитор посредством написанной им музыки с помощью различных инструментов, также и различные голоса, звучащие вместе, создают один результат; и этот результат подобен симфонии для того, кто может слышать их все вместе.

    В особенности коллективная мысль приходит тогда, когда человек может ощутить ее, живет ли он в городке или в новом большом городе. Это род голоса прошлого и голоса настоящего, — голосов всего, звучащих как один голос; и он обладает своим особенным и определенным эффектом. Вся традиция заключена в этом голосе. Тот, кто может ясно слышать его, чувствует, будто город говорит о своем прошлом, о своем настоящем.

    Иногда в уединенных местах голоса становятся как бы захороненными, и там появляется обертон, который особенно нежен и действует успокаивающе; поскольку голоса ушли, а вибрация в виде атмосферы осталась. Если же это место всегда было пустынным, то оно еще более возвышает, поскольку обладает своей собственной естественной атмосферой — именно это возвышает больше всего. И если несколько путешественников пройдут через него, оно донесет до нас их голоса; и они намного лучше, чем те, что можно ощутить и почувствовать в больших и малых городах, потому что на природе человек является совсем другой личностью.

    Чем больше он находится на природе, тем сильнее искусственное отпадает от него, и он становится более объединенным с природой. И таким образом его предрасположение, которым являются природа и истина и которое есть доброта, выходит наружу и делает жизнь для него мечтой, романтикой, лирикой; и даже его мысль там, человеческая мысль, начинает петь через природу.

    Когда Авраам вернулся из Египта после посвящения в мистерии жизни, он прибыл в Мекку, и там был установлен камень в память об инициации, которую он получил от древней школы Египта; и голос, помещенный в камень поющей душой Авраама, звучит и становится слышимым для тех, кто может слышать его. С тех пор пророки и видящие совершают паломничества к этому камню Кааба, а голос все еще существует и продолжает звучать.

    Мекка — место в пустыне, где не было ничего интересного, где земля не была плодородна, а люди не были сильно продвинуты, где не было ни наук, ни искусства, не существовало процветающего бизнеса или промышленности, — и сейчас привлекает миллионы людей, которые приходят с одной лишь целью: совершить паломничество. Что это было и чем это является? Это именно голос, помещенный в этом месте в камень. Камень был принужден говорить, и он говорит для тех, чьи уши открыты.

    Мысль развитого человека обладает большей силой, чем ее содержание; потому что человек является жизнью этой мысли, а сама мысль — это покров для этой жизни. Может быть, Авраам не был бы способен запечатлеть на любом другом камне свои ощущения, которые были у него в тот момент, когда он пришел с первым впечатлением от своего посвящения: может быть, в тот момент впечатление было более сильным, интенсивным, чем в любое другое время его жизни, до или после. И он сказал: «Этот камень я устанавливаю здесь в память о посвящении, в память о Боге, понимаемом как Единый Бог; чтобы этот камень остаются навсегда как храм». Авраам не был богатым человеком; он не мог построить храм, — ничего, кроме этого камня. Но этот камень существует гораздо большее время, чем многие храмы, построенные с роскошью.

    И это только один пример, но их можно найти бесчисленное количество; например, атмосфера Бенареса и вибрации Аджмира, где жил, медитировал и умер святой Хваджа Моин-уд-дин Чишти. Там есть его гробница и там постоянно продолжается вибрация, вибрация столь сильная, что медитативный человек может захотеть сесть там и остаться навсегда. Она находится посреди города, но она несет чувство пустыни, потому что в этом месте святой сидел и медитировал на Саут-е-Сармад, космическую симфонию; и через постоянное слушание этой космической музыки в том месте была и рождалась космическая музыка.

    Мысли людей, приходящих позже, не будут продолжать основную мысль; они добавятся к ней. Например, есть флейта, а потом к ней может добавиться кларнет, труба или тромбон, чтобы создать звуковой объем, богатство звука; но всегда существует один инструмент, который играет первую роль. Главный голос предстает в виде дыхания; и все другие голоса притягиваются к нему, чтобы создать форму вокруг него. Дыхание остается как жизнь. Форма может возникать и распадаться; но дыхание остается как жизнь.

    Во время жизни Хваджи из Аджмира произошел замечательный случай. Чтобы посетить этого святого, из Багдада приехал великий Мастер, Хваджа Абдул Кадир Джилани, который также был продвинутой душой. Чудесной была встреча в Аджмире. Последний был очень тверд в соблюдении религиозных ритуалов; а там, откуда он пришел, религиозные люди не слушали музыки. Поэтому, естественно, из уважения к его верованиям Хваджа из Аджмира должен был пожертвовать своей ежедневной музыкальной медитацией. Но когда пришло время, симфония началась сама по себе; и все слушали ее. Хваджа Абдул Кадир почувствовал, что музыка звучит, хотя никто не играет. Он сказал святому: «Даже если религия запрещает ее, то это для других, а не для тебя».

    Каждое место, где человек хоть на мгновение присел и подумал на любую тему, впитывает мысль человека; оно записывает все сказанное, так что человек не может больше скрывать свои мысль и чувство; они записаны даже на стуле, где он сидел, когда думал. И многие, те, кто чувствителен, сидя на этом месте, начинают ощущать их. И бывает эффект совершенно противоположный. Когда человек садится на определенное место, то в тот момент, когда он делает это, у него может возникнуть мысль, совершенно не свойственная ему, или чувство, не принадлежащее ему; это потому, что на этом месте находилась, вибрировала эта мысль, это чувство. И подобно тому, как место может удерживать вибрации мысли гораздо большее время, чем жизнь того, кто думал или говорил, так и влияние остается в каждом месте, где человек сидит, где он живет, где он думает и чувствует, где он радуется или где он страдает; и так продолжается несравнимо больше времени жизни того, кто думал или чувствовал.

    Мы знаем, что древние люди строили гробницу человека там, где находилось его место для сидения, там, где была его атмосфера, там, где он жил. Гробница была знаком, показывающим, что он привык сидеть здесь. И в Индии; где происходили кремации, очень часто сооружали сидение, чтобы отметить то место, где умерший создавал свои вибрации; он мог и не быть похороненным там; но сидение находилось в этом месте, отмечая его.

    Глава 2

    ГОЛОСА (продолжение)

    Секрет благословения, которое можно найти в святых местах, лежит в том принципе, что святое место не является просто местом, — оно стало живым существом. Пророки веками провозглашали имя Бога, а закон проявления Божественного Существа на Святой Земле делает ее живой, и она имеет привлекательность для всего Мира. Говорят, что могила Саади никогда не оставалась без роз и что розы цвели там веками. Вероятно, из-за того, что он написал свой «Розовый Сад» в мыслях о красоте. Хотя смертное тело Саади ушло, красота его мысли, однажды произнесенной, все еще продолжается; и если она поддерживает розы в месте его захоронения столетиями, то это неудивительно.

    Очень часто люди недоумевают, почему индусы, которые обладают великим философским умом и глубоким пониманием мистицизма, должны верить в такую вещь как священная река. Правда, что это символично; но помимо этого, существует и другое значение. Великие Махатмы, живущие на вершинах Гималаев, где набирают силу потоки Ганга и Джумны, знают, что затем реки текут в разных направлениях, пока снова не соединяются и не становятся одним, и это является настоящим феноменом, глубоким в своем символизме так же, как и в реальной природе. Символично, что реки начинаются как одна, а затем превращаются в двойственность; и после того, как они обе были разделены многими милями, они привлекаются одна к другой; и затем они встречаются в месте, называемом Сангам, в Аллахабаде, месте паломничества. Интерпретация этого дает нам идеал всего проявления, которое едино в начале, двойственно в своем проявлении и объединено в конце. Но кроме этого, мысли великих Махатм, текущие вместе с водой, смешанные с живым потоком Ганга, приходят в мир. Он приносит вибрации великих; и он говорит как голос силы, пробуждения, благословения, чистоты и силы для тех, кто слышит его.

    Несознающие благословения также получают его, купаясь в этой реке. Потому что это не только вода, — это еще и мысль, самая живая мысль, мысль силы, обладающая жизнью. Те, кто восприняли это, поняли ее секрет. Потому во многих поэмах, написанных на санскрите, можно прочитать о том, как в волнах Ганга и Джумны видящие ощущали голос развитых душ и чувствовали атмосферу, поток дыхания этих продвинутых существ, приходящий через воду.

    В Мекке есть резервуар, из которого пророки всех времен пили воду. Этот резервуар называется Земзем. Они не просто пили воду, — они получали из нее то, что было туда помещено, и заряжали ее тем, что должны были дать ей. Даже сейчас пилигримы идут туда и получают воду как благословение.

    В Индии существует место, где привык сидеть великий целитель, который в течение своей жизни исцелил тысячи пациентов, и многих он исцелил моментально. На этом месте была устроена его могила; до сегодняшнего дня люди тянутся к его гробнице, и многие, коснувшиеся этого места, называемого Миран Датар, мгновенно исцеляются.

    На Востоке рассказывают историю о пяти путешествующих братьях. Каждый из них был как-то одарен, но однажды, когда они прибыли в определенное место, то внезапно обнаружили, что утратили свой талант. Они были смущены, разочарованы, и им было интересно узнать причину такого состояния; пока самый мудрый из них с помощью силы концентрации не понял, в конце концов, что это было влияние места. Это место утратило свою жизнь, это было мертвое место; и всякий, приходящий туда, чувствовал, как будто в нем самом нет жизни; внутренняя жизнь уходила. Мы видим, что то же самое случается в местности, которая, после того как использовалась тысячи лет, потеряла силу, жизненность. Если внешне земля может потерять ее, то также и внутренне дыхание земли может быть утрачено. Часто кто-то чувствует в одном месте большое вдохновение, а в другом — сильную депрессию; в одном месте — смущение, а в другом он чувствует скуку и не находит ничего интересного, ничего привлекательного. Человек может подумать, что это из-за погоды; но существуют места, внешне очень красивые по природе, с прекрасным климатом, но все же там вы не чувствуете вдохновения. Если художник рождается в мертвой стране, то его талант не может быть развит в этом месте. Там для него нет питания, его художественный импульс станет парализованным: ему, как и растению, необходимо иметь воздух, солнце, воду. Вдохновить же саму мертвую местность может пророк, просто пройдя через нее.

    Столетия назад Джелал-уд-Дин Руми сказал, что только для человека огонь, вода, земля, воздух и эфир представляются неживыми; перед Богом они — живые существа, которые действуют по Его воле. Значение сказанного Руми в том, что все предметы, все места несут информацию, подобно граммофонным записям: они говорят то, что было помещено в них; это слышит или ваша душа, или ум, в соответствии с вашим развитием.

    Кажется, сейчас люди начали верить в то, что они называют психометрией. Что это? Это изучение языка, на котором говорят предметы; мы открываем, что помимо цвета и формы, которыми обладает предмет, в нем существует что-то, что говорит с нами, присуще ли это ему самому или принадлежит тому, кто использовал его; но это находится в предмете.

    Иногда кто-то может принести какой-нибудь предмет в дом, и в тот момент, когда вы приносите его, другие вещи начинают ломаться. До тех пор, пока этот предмет находится здесь, существует некий убыток. Он может принести дисгармонию в дом; он может принести болезнь; он может приносить неудачу. Поэтому те, кто знали про психологический эффект, исходящий от предметов, всегда избегали получать старые вещи, какими бы красивыми или ценными они ни были; они покупали новые вещи для своих нужд. Конечно, невозможно поступать так с драгоценностями, часто они должны быть старыми; но можно обнаружить, что драгоценности более, чем что-либо другое, воздействуют на человека, на его характер, на его жизнь, на его окружение. Человек может приобрести жемчужину, которая будет приносить всяческую удачу с того момента, как была куплена, либо она будет производить обратное действие. Очень часто человек не думает об этом, хотя эффект остается постоянным.

    Помимо этого существует влияние на здоровье человека, на состояние его ума, на его чувства, в зависимости от того, какие вещи он носит. Если это драгоценность, она может иметь голос тысячелетий: насколько стара драгоценность, столько традиций стоит за ней. Интуитивные люди, с тонкой чувствительностью, могут сознательно ощущать вибрации старых камней; кажется, будто они разговаривают с ними.

    Так же если кто-то дает другому еду или лакомство, питье, плод или цветок, он передает вместе с этим и свою мысль, свое чувство; это имеет эффект. Среди Суфиев на Востоке существует обычай дарить либо кусочек одежды, либо цветок, плод, несколько зерен кукурузы; и за этим стоит некий смысл. Этот смысл заключен не в самом предмете, но в том, что дается вместе с ним.

    Как мало мы знаем, когда говорим: «Я верю в то, что вижу». И если человек может видеть, как действует влияние мыслей и чувств, как предметы принимают участие в этом и передают их другим, как сама жизнь передается посредством предмета, — это самое замечательное.

    Глава 3 ВПЕЧАТЛЕНИЯ

    Существует множество мест, где можно обнаружить камни или корни с артистически выгравированными изображениями. Иногда это буквы, вырезанные на скале или на камне в горах; буквы, которые сегодня никто не может прочесть. И все же человек, наделенный даром интуиции, может прочитать их по вибрациям, по атмосфере, по чувству, исходящему из них. Внешне это гравировка; внутренне они являются постоянной записью, говорящей записью, которая всегда выражает то, что было записано. Ни один путешественник, обладающий открытыми качествами интуиции, не будет отрицать тот факт, что на земле древних традиций он увидел бесчисленное количество мест, которые, можно сказать, воспевают легенду прошлого.

    Человек видит то же самое в лесу, в садах в атмосфере деревьев, которые также выражают прошлое, те впечатления, что были даны им теми, кто сидел под ними. Нередко люди суеверны относительно дерева, которое посещают, и гораздо чаще это можно найти на Востоке. Вибрация однажды действительно была создана, сознательно или несознательно, кем-то, жившим там, кто отдыхал под этим деревом и размышлял над определенной мыслью, над определенным чувством, которые дерево вобрало и выражает. Может быть, человек уже забыл, а дерево все еще повторяет то, что было дано ему. Потому что дерево может выражать голос, помещенный в него, более ясно, чем скала.

    В тропических странах, где с древних времен люди привыкли путешествовать пешком через леса и джунгли и искать убежища под определенным деревом, все, что они думали или чувствовали, впитывалось этим деревом; и обладающие открытыми интуитивными способностями слышат это более ясно, чем можно услышать от живого человека.

    Подобная вещь встречается и среди домашних животных, тех любимцев, которые живут и участвуют в мыслях и чувствах через их контакт с человеком. По этому поводу тоже существует много суеверий, особенно относительно лошадей. Те же, кто знает секрет, очень тщательны в покупке лошади: помимо здоровья и породы, она должна обладать подходящими вибрациями. Очень часто лошадь хорошей породы и совершенного вида может оказаться приносящей несчастье. И причина этого в том, что разочарование кого-то, кто ездил на этой лошади, осталось в ней, записанное в ее сердце. Возможно, что состояние этого человека уже изменилось, но то, что вошло через него в лошадь, все еще продолжает действовать.

    Однажды в Непале я сам был сильно потрясен, увидев лошадь и слона, которые содержались только для поездок магараджи Непала; и казалось, будто животные сознавали, что это за наездник. По их чувству собственного достоинства вы могли бы видеть, что они знают, кому принадлежат. В каждом движении лошади, в каждом взгляде, бросаемом слоном, вы могли бы почувствовать присутствие магараджи. И не только это, но все, принадлежащее магарадже: боль или удовольствие, жизнь и эмоции, — все, казалось, было записано в слоне. А самой неожиданной вещью было вот что: этот слон не был больше по размеру, чем другие слоны, а часто именно размер придает слону чувство собственного достоинства; и лошадь не была больше, чем другие лошади. Но здесь размер не имел значения; это был дух, жизнь, которая проявлялась в этих животных, выражающих чувство, бывшее в их сердцах.

    Это пробуждает нас для другого поля мысли, то есть для того, что именно может создать в человеке связь с грустным или со счастливым человеком, с глупым или с мудрецом, связь с благородным или с низким человеком. Тот, кто связан, имеет примесь того, с кем он связан, и вибрирует тем, с чем он связан, и вы всегда можете слышать, как это говорит в атмосфере человека, в его проявлениях, в его речи и действиях. Человек, как бы счастлив он ни был, будет обладать мелодической темой горести, если он связан с кем-то, кто несчастен. Она продолжается, она поет свою песнь отдельно от всей симфонии, она имеет свой собственный тон; вы всегда можете различить его. Мудрый человек, который связан с глупцом, имеет подобную тему. Это совершенно другая мелодия, она в другом ключе, она обладает другой высотой, отличной от изначальной песни.

    Человек, связанный с кем-то благородным, высокодостойным, несмотря на все свои недостатки, обладает особой темой, отчетливо звучащей для слышащих сердец.

    Очень важно с психологической точки зрения уметь различать эти связи в человеке и считаться с ними. Поскольку мудрый человек не всегда положителен по отношению к глупому, или добрый человек не всегда положителен по отношению к злому. Тот, кто положителен, не может всегда быть положительным; у него есть свое время, когда он должен быть отрицательным для изменения, и поэтому связь, конечно же, приносит человеку то, что получено им посредством контакта. Существует великая мудрость в высказывании, что человека узнают по его товарищам. На Востоке этому уделяют много внимания, особенно с духовной точки зрения. Для тех, кто ищет духовную истину, связь с друзьями на том же пути более ценна, чем что-либо другое в мире. Все приходит потом, но связь, товарищество, считаются первой и самой важной вещью.

    Глава 4 МАГНЕТИЗМ СУЩЕСТВ И ПРЕДМЕТОВ

    Когда человек готовит что-то, он не только помещает в это свой магнетизм, но и голос его души воспроизводится в той вещи, которую он готовит. Например, для человека интуитивного не составляет труда по пище, предложенной ему, определить мысли повара. Не только степень развития повара, но также и то, о чем он думал в тот определенный момент, когда готовил пищу, — все воспроизводится в ней. Если повариха была раздражена во время готовки, если она ворчала, если она чувствовала себя несчастной, если вздыхала в горе, — все это предстает перед нами вместе с едой, которую она приготовила. Именно знание этого факта заставляет индусов приглашать в качестве повара брамина высокой касты, чья эволюция высока, чья жизнь чиста, чьи мысли возвышенны. Это не только обычай прошлого, это современный обычай: брамин, который иногда является Гуру — учителем для других каст — может также быть поваром.

    Кроме того, в древние времена, когда человеческая личность сильно проявлялась во всем, что она делала, каждый человек, независимо от степени его жизненного положения, умел стряпать и готовить блюда для себя и для своих друзей; и тот, кто приглашал в свой дом родственников или друзей и ставил перед ними собственноручно приготовленные блюда, демонстрировал тем самым знак большого уважения и приязни. Главным было не блюдо, — главной была мысль, помещенная в него.

    В настоящее время жизнь, кажется, не учитывает множество вещей личного характера. Но будь то на Востоке или на Западе, было время, когда искусство ткачества или вязания одежд было известно каждой маленькой девочке; и дарить брату или сестре, возлюбленному или родственнику какую-нибудь маленькую вещицу, сделанную собственными руками, было обычаем. Теперь вещь легко купить в магазине; никто не знает, кто сделал ее и как: нехотя и с ворчанием или как-то иначе. Сейчас остается загадкой, в каком состоянии находился в тот момент рабочий и что он вложил в создаваемые им предметы. Девочка, во время шитья для того, кого она любит, с каждым стежком, который она делает, естественно передает свою мысль; если она делает работу с любовью и сильным чувством, то каждый стежок создает новую мысль; он выражает эту живую мысль любви, внутренне оказывая тем самым ту помощь, в которой нуждается каждая душа.

    Но вагоны, экипажи и корабли, которые используются с риском для жизни человека, кем они были сделаны? Кто знает, каково было состояние ума строителей «Титаника»? Был ли среди них миротворец, обучавший их сохранять определенный ритм ума во время его строительства?

    Все, что было когда-либо создано, несет в себе магнетическое влияние. Если работа была сделана с ненужной мыслью, это означает опасности, ждущие людей на корабле, в вагоне поезда или в машине. Очень часто вы обнаруживаете неполадки, не имеющие видимой причины, будто что-то сломалось без всякого материального повода. В создание этой вещи была привнесена мысль о разрушении. Она работает через нее; это нечто более живое, чем сама вещь. Аналогичное происходит, когда строится дом. Мысли придаются ему теми, кто его строил, кто работал над проектом, — все считается.

    Мысль, привязанная к вещам, является жизненной силой, точнее, ее можно назвать вибрационной силой. В концепции мистиков считается, что вибрации могут обладать тремя аспектами: слышимостью, видимостью и ощутимостью. Итак, вибрации, помещаемые в предмет, никогда не бывают видимыми или слышимыми; они только ощутимы. Ощутимы для чего? Для интуитивной способности человека. Но это не означает, что тот, кто утратил интуитивную способность, не ощущает их, он тоже ощущает их, но несознательно.

    Вкратце говоря, под этим подразумевается, что существует мысль, связанная со всеми вещами, сделанными индивидуально или коллективно, и эта мысль приносит соответствующие результаты.

    Влияние, помещенное в вещи, соответствует интенсивности чувства. Нота резонирует соответственно интенсивности удара по ней. Если вы просто извлечете ноту на пианино, она будет продолжать резонировать определенное время; но если вы нажмете клавишу с меньшей интенсивностью, она будет резонировать более короткое время. Резонанс соответствует силе, с которой вы ударяете по клавише, но в то же время зависит и от инструмента, на котором вы берете эту ноту. У одного инструмента струны будут вибрировать длительное время; у другого — краткое. И еще на резонанс влияет способ, выбранный вами для возбуждения вибраций, с помощью которого производится эффект.

    Во всех вещах существует Бог; но предмет — это только инструмент, а человек — это сама жизнь. Предмет человек наполняет жизнью. Когда создается определенная вещь, именно в это время в нее вкладывается жизнь, которая продолжается и продолжается, подобно дыханию в теле. Это также дает нам намек на то, что когда мы приносим цветы больному и вместе с ними мы приносим ему исцеляющую мысль, то цветы передают эту мысль; и когда больной смотрит на цветы, он получает от них то исцеление, которое было в них вложено. Все съестное или лакомство, все, что мы приносим другу с мыслью о любви, может привести к гармоничному, счастливому результату. Значит, каждая маленькая вещица, данная или принятая с любовью, с гармоничной и хорошей мыслью, имеет большую ценность. Потому что дело не в предмете, а в том, что стоит за ним. Разве это не учит нас тому, что значение имеет не только создание или изготовление вещей в нашей повседневной жизни, но также и отдача этих вещей с гармоничной, конструктивной мыслью, чтобы наша работа могла обладать в тысячу раз большим эффектом и настоящей ценностью?

    Это учит нас тому, что, создавая определенную вещь, мы выполняем нечто очень важное, если делаем это с таким отношением, что мы не просто создаем эту вещь, но делаем так, что она живет. Разве это не открывает перед нами широкое поле деятельности, которую мы можем совершать легко, без особых усилий или высокой цены? По своим результатам такая работа может быть гораздо более важной, чем можно подумать или вообразить. Разве это не является в то же время великим благословением: быть способным сделать что-то важное без всяких внешних претензий? Даже когда человек пишет письмо, иногда он вкладывает в него то, что не могут выразить слова; и все же письмо передает это. Может быть, там всего одно слово, написанное с мыслью о любви, стоящей за ним, но это слово, возможно, будет оказывать больший эффект, чем тысяча других. Разве мы не слышим, как письмо почти говорит? Это не просто то, что написано в нем; оно доносит до нас личность писавшего, в каком он был настроении, какова его эволюция, его удовольствие и недовольство, его радости и печали; письмо передает больше, чем в нем написано.

    Вспомните великие души, которые приходили на землю в различные времена; условия противостояли им, и они встречали трудности на каждом шагу при выполнении того, что они хотели сделать; и все же они создали голос, живой голос. Этот голос длится долгое время после их ухода и распространяется со временем на всю вселенную, выполняя то, что они когда-то желали. Возможно, потребовались столетия, чтобы их мысль реализовалась, но они создали ее как нечто ценное, как нечто выше человеческого понимания.

    Если бы мы только могли понять, что такое дух, мы бы гораздо сильнее, чем сейчас, почитали бы человеческое существо. Мы так мало доверяем человеку, мы так слабо в него верим, мы так мало его уважаем, мы так низко ценим возможности человека. Если бы мы только знали, что стоит за каждой сильной или слабой душой, мы бы поняли, что в ней есть все возможности, и мы бы никогда не недооценивали кого-либо и не утрачивали бы уважения к любому человеку, несмотря на все, чего он может быть лишен; мы бы постигли, что это Создатель творит посредством всего различные формы; и все это было задумано, подготовлено, сделано и совершено одним Существом, действующим через этот мир разнообразия.

    Глава 5 ВЛИЯНИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ИСКУССТВА

    В произведениях искусства, независимо от вложенного в них мастерства и передаваемых ими идей, существует некое чувство; оно как бы в них и за ними. Когда я был в Берлине, я видел скульптуры вокруг дворца Кайзера; это были произведения искусства, вызывающие мысли об ужасе, терроре, разрушении. Как только я увидел это, я сказал: «Неудивительно, что все случилось так, как случилось, поскольку эти статуи были созданы заранее». На произведение искусства может быть приятно смотреть, в нем может быть заключено большое мастерство, и все же ум художника действует через него, и эффект, производимый картиной, не в том, что она внушает внешне, но в том, о чем она говорит вслух голосом своего сердца. В каждой картине, в каждой статуе, в каждой художественной конструкции можно это увидеть; в них есть скрытый голос, постоянно говорящий о цели, с которой это произведение искусства было создано.

    Иногда художник не осознает своего творения. Он следует своему воображению; он может действовать против собственного творения; он, может быть, вызывает действие, которого он бы не хотел для себя или для того человека, которому это произведение предназначается. Однажды я побывал в одном храме. Я не мог назвать этот храм красивым; но он был замечательным, уникальным в своем роде. Как только мой взгляд упал на его цветовое построение и на стоящие в виде рельефов изображения, я был удивлен и подумал, как такой храм мог просуществовать столь долгое время; он должен был быть разрушен давным-давно. И вскоре после этого я узнал, что этот храм и был разрушен. Идея заключается в том, что зодчий этого храма был столь поглощен своим проектом, что забыл о гармонии духа, с которой следовало бы создавать план; и поэтому все кончилось неудачно.

    Однажды подруга позвала меня взглянуть на картины, созданные ее мужем. Как только я увидел их, мне открылась вся история этого человека: как его душа шла по жизни, мучения, через которые она прошла; все это было выражено в картинах. А каково было состояние обладателя этих картин? Ничего, кроме печали и депрессии.

    Лучше бы художник боялся создавать работы, которые могут вызвать что-либо нежелательное, потому что тогда бы он был более аккуратен; а если бы он пытался узнать эффект, который они вызывают, то научился бы различать. Очень легко наслаждаться красочной идеей, но человек должен понимать, что важна не только идея, но также и ее результат: разрушительный он или созидательный? Например, на пароходах, особенно в Ла-Манше, как только вы заходите в каюту, — первое, что вы видите, это изображение тонущего человека, надевающего спасательный жилет. Это первое, что оказывает на вас впечатление, как первое знамение. Конечно, это инструкция; но эта инструкция психологически выполнена неверно. Если нужны какие то инструкции, было бы лучше распространять открытки с изображениями после того, как корабль отойдет от берега, после того, как люди привыкнут к нему. Это более, чем не мудро — надо бы подобрать другое слово для этого — помещать в школьной комнате или в часовне сцены смерти; особенно, связанные со святыми и учителями, которые, будучи бессмертными, никогда не умирали.

    То же самое и с поэзией. У индусов существует психология поэзии, которой обучают поэта прежде, чем ему будет позволено писать стихи. Потому что это не только выражение ритма или игры ума и мысли; но писать поэзию означает конструировать что-то: создавать или разрушать. Иногда поэзия оказывает влияние на благосостояние или упадок великих, во славу которых она была создана. С ней связана наука. Человек может возвышенно говорить о личности другого в стихах, но конструкция слов или мысль, стоящая за ними, могут быть вредоносными. Они вредят не только тому человеку, для которого были написаны; но иногда, если этот человек силен, обрушиваются и на поэта, таким образом разрушая его навсегда.

    Могут спросить: «Тогда разве драма и трагедия не приносят вреда?» Есть много вещей, ранящих нас, приносящих вред, но есть множество вещей, которые в то же время очень интересны. Кроме того, существуют умы, которые трагедией привлекаются сильнее, чем другими вещами. Это естественно, потому что иногда есть рана, и эта рана болит какое-то время, но это ощущение может быть полезным. Его можно назвать болью; но в то же время это полезная боль, — боль от раны, которая потревожена. Несомненно, слишком много трагедии нежелательно для человека, но артистичная натура, тот, кто любит поэзию, находит что-то в трагедии. Не читать Шекспира — это значит лишать себя великой радости; поэзия Шекспира всеобъемлюща. Но когда люди пишут стихи, связанные с конкретной личностью, — королем или каким-либо повелителем — тогда они имеют прямое действие. Однако и пьеса может производить сильный эффект.

    Вышесказанное соответствует психологической точке зрения; это не значит, что это точка зрения Суфия. Суфии очень любят поэзию, но их страсть к ней иногда заходит очень далеко в выражении чувств стремления, желания, разбитого сердца, разочарования. Согласно психологии, это неправильно.

    И также с музыкой. Для музыканта может быть очень интересно создавать некую магическую музыку, рисующую наводнение или разрушение города и всех, живших в этом городе; на какое-то время это может казаться ему развлечением, эксцентричным воображением; но такая музыка имеет свое влияние.

    Самым интересным является то, как посредством искусства, поэзии, музыки или движений, совершаемых в танце, создается мысль или чувство, эффект от которых является результатом всего действа; искусство, можно сказать, это покров. Любому плану требуется покров, чтобы выразить жизнь этого плана. Музыка — это мир; поэзия — это мир; искусство — это мир. Человек, живущий в мире искусства — это тот, кто чувствует и знает этот мир, кто любит его; человек, который живет в мире музыки, видит музыку, он ценит музыку. Для того, чтобы обладать видением музыки, человек должен жить в ней и наблюдать этот мир более пристально. Другими словами, недостаточно, чтобы человек был музыкальным и чтобы он занял свое сердце и душу музыкой; но он также должен развить интуицию, чтобы видеть с большей проницательностью.

    Как прекрасно замечать, что искусство во всех своих аспектах является чем-то живым, говорящим о добре и зле. Это не только то, какой смысл человек видит во фресках в старых итальянских домах или какое искусство создано в скульптуре древних времен; но эти же произведения искусства как бы говорят нам об истории прошлого; они рассказывают нам о художнике, создавшем их, степени его эволюции, его мотивах, его душе и о духе того времени. Это учит нас, что наша мысль и чувство несознательно воспроизводятся во всем, что мы используем: в месте, в камне, в дереве, в кресле, во всех вещах, которые мы готовим; но в искусстве художник совершенствует музыку своей души, своего ума. Для него это не автоматический процесс, а разумное творческое действие, которое приводит к другому эффекту. Это показывает, что для нас недостаточно просто учиться искусству или заниматься им; но для того, чтобы довести его до совершенства, сделать его полным, мы должны понимать психологию искусства, посредством которого человек достигает цели своей жизни.

    Глава 6 ЖИЗНЬ МЫСЛИ

    Бог есть всеведущий, всемогущий, всепроникающий и единственно Сущий. Это наводит нас на мысль, что Абсолют является живым Существом; что нет такой вещи как смерть; что нет такой вещи как конец; что каждая вещь, каждое существо, каждая частица обладает некоей продолжительностью, потому что продолжается жизнь.

    Конец, или смерть, есть всего лишь изменение; следовательно, каждой мысли, однажды пришедшей на ум, каждому чувству, когда-нибудь промелькнувшему в сердце, каждому слову, однажды сказанному, и о котором, может быть, больше никогда не думали, каждому деянию, однажды совершенному и забытому, дается жизнь; и оно продолжает жить. Это подобно путнику, держащему в ладонях семена и роняющему их на землю. Когда растения вырастают на этом месте, он уже не видит их; он просто роняет семена, и они остаются там. Земля принимает их, вода лелеет, а солнце и воздух помогают им расти.

    Жизнь — это убежище; и всему в нем — мысли или слову, деянию или чувству, однажды родившимся, — оказывается забота, и они растут и становятся плодоносящими. Человеку зачастую трудно понять, что это так. Он думает, что однажды сказанное им исчезает или сделанное заканчивается; что чувство прошло и его больше нет. Но это только изменение, — изменение, которое нам трудно осознать. Мы видим что-то; а потом это больше не находится перед нами, и мы думаем, что это ушло, но оно все еще там. Оно остается и продолжает идти своим курсом; потому что оно живет, и все здесь является жизнью. А жизнь живет; и так как все есть жизнь, то не существует смерти.

    Несомненно, что рождение и смерть, начало и конец — суть имена различных аспектов этой механической деятельности всей вселенной. Именно некий вид автоматической деятельности дает нам идею того, что что-то начинается и что-то заканчивается. Когда вы звоните в колокол, само действие занимает только мгновение, но резонанс продолжается. Он продолжается для нашего знания лишь до тех пор, пока он слышим; а затем он идет дальше и больше не слышим для нас; но где-то он существует, он продолжается.

    Когда брошенная в море галька заставляет воду двигаться, человек редко задумывается, до какой степени эта вибрация воздействует на море. Все, что он может видеть, это небольшие волны и круги, которые галька создает перед ним. Он видит только их. Но вибрация, которую она произвела в море, простирается гораздо дальше, чем человек может вообразить. То, что мы называем пространством — это гораздо более тонкий мир. Если мы называем его морем, то это море тончайшей жидкости. Если мы называем его землей, то это земля неизмеримо более плодородная, чем та, которую мы знаем. Она принимает все и взращивает это; она лелеет это и позволяет ему расти. Это то, чего не видят глаза человека и не слышат его уши.

    Разве знание этого не заставляет нас быть ответственными за каждое совершенное нами движение, за каждую подуманную нами мысль, за каждое чувство, пришедшее к нам на ум или в сердце? Ни один момент нашей жизни не проходит зря, если мы только знаем, как использовать наше действие, как направить нашу мысль, как выразить ее в словах, как продолжить ее нашим движением, как почувствовать ее, так, чтобы она могла создать свою собственную атмосферу. Какая ответственность! Ответственность, возложенная на каждого человека, больше, чем ответственность короля. Кажется, будто каждый человек имеет свое собственное королевство, за которое он ответственен; королевство, которое никоим образом не меньше, чем любое известное нам, но несравнимо больше, чем все королевства земли. Это учит нас быть предусмотрительными и добросовестными и чувствовать ответственность за каждое наше движение. Но не всегда человек чувствует это; не осознавая себя, он не осознает секрет жизни. Он движется подобно идущему через город пьянице. Он не знает, что он делает, во благо себе или во вред.

    Как может мысль жить? Каким образом она живет? Есть ли у нее для жизни тело, ум, дыхание? Да. Первая вещь, которую мы должны знать — это то, что дыхание, приходящее прямо из источника, ищет тело, поместившись в которое оно могло бы функционировать. Мысль подобна телу, она приходит из источника как луч того духа, который может быть сравнен с солнцем.

    Это делает мысль сущностью; она живет подобно существу. Именно эти существа в суфийских терминах называются муваккали, что означает «элементаль». Они живые; у них есть определенная задача, к выполнению которой они стремятся. Человек рождает их; и за ними стоит цель, их направляющая. Представьте, как это ужасно, если под влиянием момента человек выражает свой гнев, свою страсть, свою ненависть; потому что слово, выраженное в такой момент, также продолжает жить и следовать своей цели. Это подобно созданию армии врагов вокруг себя. Одни мысли обладают более долгой жизнью, чем другие; это зависит от того, какая жизнь была дана им. Если тело более сильное, то оно живет дольше. Сила тела мысли зависит от энергии ума.

    Однажды кто-то спросил меня, на что похожи элементали. Элементали выглядят точно также, как ваши мысли. Если у вас мысли о человеческих существах, то элементали имеют человеческую форму; если вы думаете о птицах, то элементали имеют форму птиц; если вы думаете о животных, то элементали имеют форму животных; потому что элементали созданы из вашей мысли.

    Элементали создаются человеком. Когда дует ветер и злится буря, вызывая всяческое разрушение, человек смотрит на это как на механическое действие природы. Но это не только механическое действие, оно направляется чувствами человека, интенсивными чувствами людей. Эти чувства превращаются в огромных существ — существ, которые приказывают. Они, подобно батарее, усиливают ветра и бури, наводнения и извержения вулканов. Но также и другие мысли, — мысли, призываемые для благословения, такого как, например, дождь, должны нести милость Бога другим. На Востоке дождь называют божественной милостью. Солнечный свет в ясном небе и все другие благодати природы, такие как веселящий чистый воздух, весна, хороший урожай, плоды, цветы и овощи, все эти благословения, которые приходят к нам от земли или с небес, тоже управляются стоящими за ними силами. Подобно тому как механическое действие природы поднимает испарения в небо, и там они собираются вместе в облака и вызывают дождь, также мысли и чувства, слова и действия совершают механическую работу; и эта работа управляет деятельностью вселенной. Это показывает нам, что существует не только механическая работа природы, но также и механическая работа человеческого интеллекта, управляющая деятельностью природы.

    Это приводит к идее о том, что ответственность человека гораздо больше, чем ответственность любого другого существа в мире. В Коране говорится, что Бог сказал: «Мы предлагали наше доверие небесам, и земле, и горам, а они не посмели принять его; но человек принял наше доверие». Это доверие есть наша ответственность, — ответственность не только перед теми, кто вокруг нас, кого мы встречаем в повседневной жизни, или перед работой, в которой мы принимаем участие, или перед интересами, которые есть у нас в жизни, но за все творение; за то, что мы вкладываем в это творение и является ли это чем-то полезным в деле создания лучших и более гармоничных условий в этой сфере, в мире, на земле. Если мы поступаем так, тогда мы знаем, что такое наша ответственность; если мы не сознаем этого, значит, мы еще не узнали цель нашего бытия здесь.

    В детстве ребенок не знает ничего. Он разрушает ценные и красивые вещи из любопытства или фантазии. Но когда ребенок вырастает, он начинает чувствовать свою ответственность, и это является признаком зрелости. И именно с этого момента человек начинает свою жизнь; именно с этого момента душа рождается вновь. Ибо пока душа не родится снова, она не войдет в царство Божие. Царство Бога здесь. И покуда человек не сознает свою ответственность, он не знает царство Божие. Именно то, что он начинает осознавать свою ответственность, пробуждает его для царства Божьего, в котором рождается душа.

    Более того, в подтверждение этой идеи в санскрите существует используемое богосознающими людьми слово; и это слово — Брахман — «Создатель». Как только душа осознает эту идею, тогда она узнает, что каждый момент ее жизни является созидательным как внутренне, так и внешне. А если она ответственна за творение, то она ответственна и за каждый момент своей жизни. В жизни ничто не проходит впустую. Какими бы безнадежными или несчастными ни были условия, для души жизнь никогда не потеряна, не потрачена впустую; потому что существует созидательная сила, действующая во всех ее движениях; в каждой мысли, в каждом чувстве душа всегда создает что-то.

    В санскрите есть еще одно слово — «двиджа» — «душа, рожденная дважды». В тот момент, когда человек постиг все это, его душа рождается заново; его осознание жизни меняется, планы его бытия и его действия становятся другими.

    Теперь пройдем еще немного дальше. Существуют души, которые, как иногда кажется, ничего не делают; и человек может подумать: «Их считают духовными людьми. Но что они делают?» Наше представление о действии — это суетиться, толкаться и быть все время занятым. Сколь угодно неважное, но что-то должно быть сделано; так мы думаем. Но если человек развит, то внешне кажется, что он ничего не делает, но он делает, только внутренне, и он может совершить гораздо большую работу, чем можно заметить внешне.

    Существует история о мадзубе. Мадзуб — это такой человек, которого в мире считают блаженным, юродивым; многие думают о нем, как о не очень уравновешенном человеке. На Востоке некоторые знают о таких существах и уважают их. Несколько столетий назад в Кашмире жил мадзуб; и ему был дан магараджей надел земли, где он мог жить, и ему было разрешено бродить по дворцу и садам, когда бы он ни захотел. Ему разрешалось везде ходить по садам магараджи. А в одном саду была миниатюрная игрушечная пушка; и иногда мадзубу приходила на ум фантазия поиграть с ней. Он обычно брал это орудие и поворачивал его, на юг или на север, или куда угодно; а потом он снова крутил ее и совершал всякие телодвижения. Казалось, будто он сражается, а после этой битвы у него был вид победителя и он был доволен. И всякий раз, когда он вел себя так, магараджа Ранджит Сингх обычно отдавал приказы своей армии готовиться к войне; и всегда была удача. Война длилась многие, многие годы, она шла медленно и ничего не происходило, но каждый раз, когда мадзуб играл с пушкой, достигались определенные результаты.

    В Хайдарабаде был мадзуб, который имел привычку всех оскорблять, называя людей такими именами, что они уходили от него прочь. Но все же один человек посмел пойти туда, несмотря на все оскорбления. Мадзуб сказал: «Чего ты хочешь?» Он ответил: «Мое дело должно рассматриваться в суде через шесть дней, а у меня нет денег, нет средств. Что мне делать?» Мадзуб сказал: «Расскажи мне об этом деле; но говори правду». И человек рассказал ему все, а мадзуб выслушал это и написал на земле: «Кажется, в этом деле ничего нет, оно должно быть прекращено»; и он сказал: «Иди, все сделано». Человек пошел в суд. Адвокаты и представители противоположной стороны были там; а на его стороне никого не было, потому что он был бедным человеком. Судья выслушал дело из уст обеих сторон, а потом произнес точно те же слова, которые мадзуб написал на земле.

    Что это значит? Это объясняет сказанные Христом слова: «Войдите в Царствие Божие»: что каждая душа несет в себе царство Бога. Осознать эту тайну жизни — значит открыть свои глаза для царства Бога; и тогда что бы человек ни делал, все облекается смыслом, влиянием; и это никогда не теряется. Не имеет значения, видимо ли это глазами, материализовано или нет — оно одухотворено. Ничто не уходит, ничто не теряется тогда. Если действие не проявилось на одном плане, значит, оно было совершено на другом. Но все равно оно отражается на всех планах, потому что всегда существует взаимодействие, связь между планами. Все, совершаемое человеком, если оно не материализовано на физическом плане, отражается на этом плане с другого плана, проявляясь таким способом. Если человек думает: «Я не материализовал это», то это значит, что время и обстоятельства не позволили этому материализоваться сейчас. Но если однажды была выпущена мысль, она непременно будет материализована.

    Глава 7 МЫСЛЬ И ВООБРАЖЕНИЕ

    Ум имеет пять аспектов; но самый известный аспект — это тот, для которого мы, как правило, и используем слово «ум»: творец мысли и воображения. Ум — это почва, на которой из мыслей и воображения вырастают растения. Они живут в ней, но поскольку существует постоянная свежая поросль, то те растения и деревья, которые появились раньше, скрыты от глаз человека, и только новые растения, вырастающие там, предстают перед его сознанием. Человек редко думает о прошлых мыслях и образах, потому что они не находятся перед ним; но в то же время, когда бы он ни пожелал найти мысль, которой когда-то придал форму, она немедленно найдется, поскольку все еще существует здесь.

    Та часть, которую сознание не видит перед собой в данный момент, называется подсознанием. То, что есть сознание, остается на поверхности, делая для нас ясной ту часть наших мыслей и мысленных образов, которые только что у нас были или на которые мы все еще смотрим. Но те мысли или фантазии, которые когда-то были у человека, продолжают существовать.

    В какой форме они существуют? В форме, данной им умом. Душа принимает форму в этом физическом мире, форму, заимствованную из этого мира. Мысль также принимает форму, заимствованную из мира ума. Поэтому ясный ум может дать мысли определенную жизнь, четкую форму; смущенный ум производит неясные мысли. И можно увидеть истинность этого, разбирая содержание снов: сны человека с ясным умом — ясные и четкие; сны людей неясного ума — путаные. Кроме того, интересно, что сны художника, поэта, музыканта, того, кто живет в красоте, кто думает о красоте, — красивы; а сны тех, в чьем уме есть сомнение, страх или смущение, обладают тем же характером.

    Это доказывает, что ум наделяет мысль телом; ум придает форму каждой мысли, и посредством этой формы мысль способна существовать. Форма мысли известна не только тому, кто думает, но также и тому, кто отражает мысль в своем уме и сердце. Таким образом, между людьми существует беззвучная связь: мысле-формы одного человека, отражаются в уме другого. И эти мысле-формы более могущественны и ясны, чем слова. Очень часто они производят большее впечатление, чем произнесенное слово, потому что язык ограничен, в то время как мысль обладает гораздо большим диапазоном выражения.

    Воображение — это неконтролируемая мысль. Могут спросить: хорошо ли обладать сильным воображением? Хорошо быть сильным самому. Если человек имеет силу ума, тогда и воображение сильно, и мысль сильна, и сам человек силен. Но сильное воображение означает исходящую от человека силу, простирающуюся без его контроля. Поэтому сильное воображение не всегда многообещающе; желательна именно сила мысли. Но что такое мысль? Мысль — это самонаправленное и контролируемое воображение.

    Но если мысль обладает телом, то привязана ли она тогда к определенному месту или распространяется равномерно по всей вселенной? Это тонкий вопрос. Представим себе человека в тюрьме. Разве его ум тоже в тюрьме, разве он не может распространиться дальше и выйти из тюрьмы? Конечно, может. В тюрьме только тело человека, его ум может пойти куда угодно.

    Возможно, что мысль, произведенная в мире ума, иногда делается пленницей внутри горизонта того предмета, мотива, источника или сферы применения, где она выполняет свое предназначение. Но тем не менее, это мысль, и она способна моментально достигать любой части вселенной.

    Существует еще один очень интересный аспект в изучении природы ума: каждый ум притягивает и отражает мысли того же вида, что присущи ему самому. Если ум — это почва, то подобно тому, как на одном участке земли растут именно цветы, на другом — фруктовые деревья, а третий притягивает только сорняки, так и отражение, падающее с одного ума на другой, попадает именно на тот ум, который притягивает его. Это причина того, почему подобное притягивает подобное. Если разбойник или вор поедет в Париж, он непременно там встретится с вором. Он легко найдет, где живет вор; он сразу его увидит, потому что его ум стал приемником того же типа мыслей. Как только их взгляды встретятся, установится связь; их мысли подобны. Можно видеть в повседневной жизни, как подобное притягивает подобное. Причина в том, что ум развил определенный характер; и в нем возникают мысле-образы этого конкретного характера. И это столь интересно для того, кто видит этот феномен в обычной жизни, что нет такого момента, когда бы он сомневался в истинности этого.

    Высокие умы всегда отражают и притягивают более высокую мысль. Откуда бы она ни исходила, она придет к ним; она будет привлечена почвой ума, подготовленной для нее. Обычный ум привержен обычным мыслям.

    Например, человек, который имеет привычку критиковать людей, с готовностью открывает свои уши для критики, потому что этот предмет интересует его; в этом его удовольствие. Он не может противостоять искушению услышать дурное о другом, потому что это самое дорогое для его сердца, поскольку он сам говорит об этом. Для ушей человека, которому не принадлежит эта мысль, это неродная нота, которую он не желает слышать. Его сердце не находит в этом удовольствия; оно хочет отбросить все негармоничное. Поэтому мир ума — это царство человека, его собственность; что он сеет, то и пожинает; для какой цели он содержит эту собственность, то и производится в ней.

    Теперь углубимся дальше в метафизику. Что формирует мысле-образ? Это очень тонкий вопрос. Ученый-материалист скажет, что существуют мысле-атомы, которые группируются и создают форму; соединяясь вместе, они образуют мысле-форму. А если он захочет объяснить это более предметно, то скажет, что в мозгу существуют маленькие мысле-образы, подобные движущимся картинкам, и когда они движутся удачно, они составляют форму. Поскольку этот человек не видит дальше своего тела, то он хочет найти секрет всей жизни в своем теле и в физическом мире.

    В действительности, мозг — всего лишь инструмент для того, чтобы сделать мысли более ясными; мысль больше, шире, глубже и выше, чем мозг. Изображение мысли создается впечатлениями ума. Если ум не имел впечатлений, то мысль не будет ясной. Например, слепой, который никогда в жизни не видел слона, не сможет сформировать идею о слоне, потому что его ум не имеет готовой для создания по команде его воли формы. Для того, чтобы создать форму, ум должен сначала ее узнать. Следовательно, ум является хранилищем всех форм, когда-либо виденных человеком. Но может ли форма быть отраженной в уме слепого человека? Да, но она останется незавершенной. Если мысль проецируется на слепого человека, он воспринимает ее наполовину; поскольку он не имеет той части, которую должен взять из своего собственного ума, то он принимает только отражение, спроецированное на него. Поэтому у него есть туманная идея об этой вещи, но он не может сделать ее ясной для себя, поскольку его ум еще не сформировал эту идею.

    Форма мысли, удерживаемая умом, отражается на мозге. Мозг можно сравнить с фотографической пластинкой. Мысль падает на мозг, подобно лучу, падающему на фотографическую пластинку, — как собственные мысли человека, так и мысли других. Но существует другой процесс, и он заключается в том, что мысль развивается, проявляется подобно фотографической пластинке. А с помощью чего она развивается? Есть ли какой-нибудь раствор, в который должна быть помещена эта «фотографическая пластинка»? Да, это интеллект; посредством собственного интеллекта человека она развивается и делается более ясной для внутреннего чувства. Под внутренними чувствами подразумевается внутренняя часть пяти чувств. Хотя внешне именно пять органов дали нам идею о пяти чувствах, но в действительности существует только одно чувство. Через пять внешних органов мы испытываем различные вещи, и это дает нам идею о пяти чувствах.

    Существуют склонные к видениям люди, которые имеют концепцию различных цветов мыслей, фантазий, чувств и их воображаемых форм. Несомненно, это скорее символично, чем актуально. Цвет мысли соответствует состоянию ума. Он показывает элемент, к которому принадлежит мысль; принадлежит ли она элементу огня, элементу воды или земли, воздуха или эфира. Это значит, что, например, за этой мыслью стоит огонь; он создает вокруг мысли цвет, подобно атмосфере, окружающей ее. И тогда склонные к видениям люди воспринимают мысле-форму в виде цвета, который окружает мысль в соответствии с присущим ей характером.

    Мысль, связанная с земной выгодой, состоит из элемента земли; мысль о любви и привязанности представляет элемент воды, она распространяет симпатию; мысль о мести, разрушении, вреде и боли представляет огонь; мысль об энтузиазме, храбрости, надежде, стремлении представляет воздух; мысль об отдыхе, одиночестве, тишине и покое представляет эфир. Таковы основные характеристики мыслей в связи с пятью элементами.

    Нет превосходства одного элемента над другим. Превосходство мысли соответствует кругозору ума. Если человек, стоящий на земле, видит горизонт перед собой, — это один кругозор; если другой человек стоит на вершине башни, он видит более широкий горизонт, — его кругозор отличен от первого. Именно в соответствии с кругозором мысль бывает высшей или низшей. Кроме того, никто не может взять мысль, любую мысле-картину, и сказать: «Это низшая мысль» или «Это высшая мысль». Мысль — это не земная монета, которая ниже или выше. А вот то, что на самом деле делает ее ниже или выше, так это — стоящий за ней мотив.

    Форма мысли также оказывает свое воздействие, влияние на форму выражений кого либо. Поскольку мысль, для того, кто может прочесть ее, обладает определенным языком, который проявляется в виде, типе письма. Этот язык может быть прочитан по лицу и внешнему виду человека. Каждый читает его в определенной мере, но определить буквы, алфавит этого языка очень сложно.

    Существует одна тайна, открывающая дверь в мысле-язык, — это вибрации и то направление, которое они принимают. Мысль воздействует на человека и начинает проявляться в его видимом существе. Есть определенный закон, управляющий ее работой; и этот закон — закон направления: направлены ли силы направо или налево, верх или вниз. Именно это направление вибраций мысли создает изображение, так что видящий может видеть так же ясно как картинку, так и букву. Несомненно, что для видящего необязательно читать мысль по видимой форме человека; потому что он не может быть видящим, если он не открыт для отражения, так что каждая мысль отражается в нем, что делает вещи еще более ясными. Кроме того, ему не надо видеть изображение мысли на видимой форме для того, чтобы узнать ее; сама атмосфера говорит ему. Сама мысль восклицает: «Я есмь такая-то мысль», какова бы она ни была; потому что мысль обладает языком, голосом; мысль имеет дыхание и жизнь.

    Глава 8 ПАМЯТЬ

    Память — это ментальная способность, столь же определенная, как и ум, записывающая машина, которая записывает все, что попадает на нее через пять чувств.

    То, что человек видит, слышит, обоняет, касается, пробует на вкус, записывается в памяти. Форма, картина, изображение, однажды увиденные, иногда остаются в памяти на всю жизнь, если это было хорошо записано памятью. В мирской жизни человек слышит так много слов в течение дня, и все же некоторые слова, записанные памятью, остаются на всю жизнь столь же живыми, как тогда. Так же и с музыкой. Если однажды человек услышал прекрасную музыку и она записалась в его уме, она остается навечно. А память — это такая живая машина, что вы можете воспроизвести запись в любое время; она там. Однажды испытанный хороший запах вспоминается; чувство вкуса остается; чувство прикосновения удерживается памятью.

    Вещи остаются в памяти не так, как в записной книжке. Поскольку записная книжка мертва, то и все, записанное в ней, мертво; но память — живая, так что все, остающееся в памяти, тоже живо и обладает живым ощущением. Запись приятного воспоминания иногда столь ценна, что человек бывает готов пожертвовать этим объективным миром во имя такой записи.

    Однажды я был очень тронут, увидев вдову, родственники которой хотели, чтобы я попросил ее вернуться в общество, общаться с людьми, жить более мирской жизнью. Я пошел к ней дать совет по этому поводу. Но когда она мягко сказала мне: «Все ощущения жизни этого мира, какими бы приятными они ни были, не приносят мне удовольствия. Моя единственная радость — это воспоминание о моем возлюбленном; другие вещи приносят мне печаль, другие вещи заставляют меня страдать. Если я и нахожу в чем-то радость, так это в мыслях о моем возлюбленном», — я не смог сказать ни слова, чтобы изменить ее мнение. Я подумал, что было бы грехом лишать ее радости. Если бы память была страданием для нее, в этом случае я поговорил бы с нею. Но это было радостью для нее, единственной радостью. Я подумал, что это была живая Сати. Я испытывал только величайшее уважение к ней и не мог произнести ни слова.

    В памяти можно найти секрет рая и ада. Как сказал Омар Хайям в «Рубайяте»: «Рай — это видение свершившегося желания, а ад — лишь тень горящей души». Что это? Где это? Это только в памяти. Поэтому память — не маленькая вещь. Она не есть что-то, скрытое в мозге. Это нечто живое и нечто столь обширное, что ограниченный ум не может постичь ее; это нечто, само в себе являющееся миром.

    Но люди могут спросить: «Тогда что это такое, если человек потерял память? Вызвано ли это нарушениями в мозге?» Никто в действительности не теряет память. Человек может потерять свою память, но она никогда не теряет его; потому что память — это самое его существо. Происходит то, что нарушение в мозге не дает возможности определить, что же содержит память. Поэтому человек, потерявший память вследствие нарушения в мозге, все же точно также обладает ею. Эта память станет для него более ясной после смерти, поскольку ум является чем-то совершенно отличным от тела; это нечто отдельное, независимое от тела. Ум зависит от тела в восприятии внешних переживаний, которые он получает посредством чувств; но ум независим от тела в удержании своих сокровищ, которые он собрал из внешнего мира и в сохранении их.

    Так как мы привыкли испытывать все посредством механизма нашего тела, даже чувства, то это делает нас зависимыми от него в некоторых случаях; но это не значит, что мы не можем испытывать то, что принадлежит уму, без помощи тела. Так, если человек поднимется над объектным бытием, он обнаружит свою память неповрежденной. Просто память не может функционировать в мозге, который не в порядке, но и в этот период, когда человек потерял свою память, впечатления все равно записываются; они возвращаются позже. Только в это время, когда человек потерял память, она не активно делает запись вещей, даваемых ей.

    Иметь хорошую память — это не просто хорошо; это благодать, это знак духовности; потому что это показывает, что свет интеллекта ясен и освещает каждую частицу мозга. Хорошая память — это знак великих душ.

    Кроме того, память есть сокровище, в котором хранится знание человека. Если человек не может черпать собранное им знание из памяти, то он зависит от книг и его знание имеет малую цену.

    Однажды, шесть месяцев спустя после того, как мой муршид принял меня в качестве своего ученика, он начал говорить о метафизике. Будучи сам склонным к метафизике, я горячо приветствовал эту возможность. Никогда за все эти шесть месяцев я не был нетерпелив и не показывал какого-либо страстного желания узнать больше, чем мне было позволено узнать. Я был совершенно удовлетворен у ног Мастера; это было все для меня. Тем не менее, для моего ума было огромным стимулом услышать от него что-то, касающееся метафизики. Но как только я достал свою записную книжку из кармана, мой муршид закончил предмет. Он не сказал ничего, но с этого дня я выучил урок, что записная книжка не должна быть хранилищем моего знания. Существует живая записная книжка; это моя память — «записная книжка», которую я пронесу с собой через всю жизнь и через грядущее.

    Несомненно, муршид всегда записывал на бумаге вещи, принадлежащие земле, цифры и другие факты; но вещи, имеющие отношение к духовному порядку вещей, к божественному закону, гораздо более важны, записная книжка создана не для них, их надо хранить в памяти. Потому что память — это не только записывающая машина; это в то же время плодородная почва; и все, что было помещено туда, является постоянно созидающим; оно что-то делает там. Поэтому вы не просто обладаете чем-то, что положили в банк, вы также получаете проценты.

    Но в то же время на суфийском пути мы учимся тому, как стирать с записанного живую память о чем-либо в прошлом; это работа, которую мы выполняем с помощью концентрации и медитации. Это не простая вещь, но наиболее сложная и самая значительная из существующих вещей. Вот почему мы сохраняем наше учение свободным от предположений, мнений, доктрин и догм: потому что мы верим в подлинную работу над собой. Что, если бы однажды вам сказали некую вещь и вы поверили в нее, а на следующий день уже сомневаетесь и не верите? Если бы вам сказали, что на седьмом небе существует дом или дворец, что бы это вам дало? Это только удовлетворило бы ваше любопытство, но никуда бы вас не привело. Именно поэтому путем медитации мы достигаем этой вещи. Мы можем стереть из памяти то, что хотим; и таким образом мы способны создать наш рай сами. Весь секрет эзотеризма лежит в контролировании ума и работе с ним, подобно тому, как художник работает с холстом и создает на нем все, что ему нравится.

    Как может человек разрушить нежелательные мысли? Должны ли они всегда разрушаться тем, кто создал их? Да, именно создатель мысли должен разрушить ее; но не каждому человеку это под силу. Только тот, кто достиг мастерства, кто может созидать так, как хочет, может также и разрушать. Когда мы способны создавать на холсте нашего сердца все, что пожелаем, и стирать все, что пожелаем, тогда мы достигаем того мастерства, которого жаждет наша душа; мы выполняем ту работу, для которой мы здесь. Тогда мы становимся хозяевами своей судьбы. Это трудно, но это тот предмет, к которому мы стремимся в жизни.

    Иногда память ослабляется слишком сильным напряжением ума. Когда человек пытается вспомнить, он напрягает нечто естественное. Для памяти естественно помнить. Но когда вы напрягаете ее: «Ты должна вспомнить», тогда она забывает. Потому что сам факт того, что вы напрягаете ее, заставляет ее забывать.

    Человек не должен пытаться оказать на ум более глубокое впечатление, чем оказывается на него естественным образом. Необязательно использовать мозг, когда пытаешься что-то вспомнить, потому что используя мозг, человек только напрягает его. Память находится под командой человека. Если он хочет знать о чем-то, без напряжения мозга это приходит немедленно. Это как автоматическая машина; она должна представлять перед вами все, что вы хотите знать, моментально. Если память не работает таким образом, то с ней что-то не в порядке. Конечно, ассоциативные связи помогают. Это подобно тому, как человек утратил мысль о лошади в своем уме, а конюшня напомнила ему. Вашего внимания вполне достаточно; сила воли не должна использоваться для вспоминания вещей; но и сегодня люди применяют неверный метод, когда говорят, что для того, чтобы вспомнить, человек должен проявить волю, желать этого. Желанием он ослабляет память. Кроме того, необходимо равновесие между деятельностью и отдыхом.

    Память никогда не теряется. Просто когда ум расстроен, то память становится туманной; поэтому именно спокойствие ума делает человека способным различать все, что содержит его память. Когда ум расстроен, когда человек неспокоен, тогда он, естественно, не способен прочесть все, что записала его память. Неверно, что память отдает то, что хранится в ней. Просто человек утрачивает ритм своей жизни из-за перевозбуждения, нервозности, слабости нервов или тревоги, беспокойства, страха, смущения; и именно это вызывает некий вид беспорядка в уме, и человек не может ясно почувствовать вещи, которые были однажды записаны в памяти. Тот, кто не может легко запоминать наизусть, для того, чтобы улучшить эту ситуацию, в первую очередь должен сделать свой ум спокойным.

    Это ментальный путь. А физический путь сделать память лучше — это меньше есть и нормально спать, не работать слишком много, не беспокоиться и держаться подальше от тревоги и страха. Человеку не надо работать с самой памятью для того, чтобы сделать ее ясной; что требуется, так это сделать себя спокойным, ритмичным и мирным, и тогда память станет отчетливой.

    Глава 9 ВОЛЯ

    Воля — это не просто сила, но это «вся» существующая сила. Как Бог сотворил мир? Волей. Поэтому то, что в себе мы называем силой воли, в действительности является силой Бога, силой, которая с помощью нашего узнавания ее возможностей увеличивается и оказывается величайшим феноменом в жизни. Если существует какой либо секрет, стоящий за миром феноменов, который можно узнать, то это сила воли; и именно благодаря силе воли мы выполняем все, что делаем физически или мысленно. Наши руки, со всем их совершенным механизмом, не смогли бы удержать стакан воды, если бы не было силы воли, поддерживающей их. Человек может казаться здоровым; но если сила воли покидает его, он не может даже стоять. Не тело помогает нам стоять прямо; это наша сила воли. Не сила тела заставляет нас двигаться; это сила воли, поддерживающая тело, заставляет его двигаться. Поэтому на самом деле птицы летают не с помощью крыльев, они летают с помощью силы воли; рыбы плавают не с помощью своего тела, они плавают с помощью своей силы воли. И когда человек имеет волю плавать, он плавает как рыба.

    Человек способен выполнить потрясающие вещи с помощью силы воли. Успех и неудача являются ее феноменами. Именно феномен воли приносит человеку успех; а когда воля изменяет ему, то каким бы квалифицированным и умным он ни был, человек терпит провал. Следовательно, это не сила личности человека, это божественная сила в человеке. А работа этой силы над умом еще больше. Потому что никто не может удержать мысль в уме хоть на мгновение, если нет силы воли, чтобы удерживать ее. Если человек не может сконцентрироваться, не может удержать свою мысль в покое на мгновение, это значит, что сила воли изменяет ему; потому что именно воля удерживает мысль.

    Теперь мы подходим к вопросу о том, из чего сделана сила воли: говоря поэтически, сила воли — это любовь, а в метафизических терминах любовь — это сила воли. И если кто-то говорит, что Бог есть любовь, в действительности это означает, что Бог есть воля; потому что любовь Бога проявляется после творения, но воля Бога является причиной творения. Поэтому изначальный аспект любви — это воля. Когда человек говорит: «Я люблю делать это», это значит: «Я имею волю (will to do) делать это», что являются очень сильным выражением, означающим: «Я полностью, очень люблю делать это».

    Воля и сознание по сути своей — одно и то же. Это два выражения одной вещи, и это делает их различными; но эта двойственность исходит из единства. Это самое Существо Бога, которое в выражении является волей, а в отклике — сознанием; другими словами, в действии — это воля, в покое — это сознание; точно так же, как свет и звук в своей основе являются одной и той же вещью. В одних условиях трение вибраций производит свет; в других — те же вибрации слышимы. Вот почему природа и характер света и звука являются одними и теми же, как и природа и характер сознания и воли, потому что в своей основе обе эти вещи принадлежат самому Существу Бога.

    Коран говорит: «Мы сказали „Будь“; и это стало». Это ключ к миру феноменов. Для прогрессивного мира, для продвинутой мысли это является ключом, который показывает, как проявление пришло к существованию. Оно пришло к существованию в ответ на Волю, которая выразила себя, сказав «Будь»; и оно стало. И этот феномен присущ не только источнику вещей; этот феномен присущ всему бытию, всему процессу проявления.

    Мы склонны смотреть на все это творение как на механизм, и мы не прекращаем думать: как механизм может существовать без инженера? А чем является механизм? Он есть всего лишь выражение воли инженера, инженера, создавшего этот механизм для своего удобства. Но так как мы не видим этого инженера перед нами, а видим только механизм, мы вовлекаемся в законы работы этого механизма и забываем про инженера, который управляет им. Как сказал великий вдохновитель и философ Руми в своей книге «Маснави»: «Земля, вода, огонь и воздух кажутся нам подобными вещам или предметом; но перед Богом они — живые существа; они предстают как Его покорные слуги, и они подчиняются божественной Воле». Часть этой Воли мы наследуем как наше собственное божественное наследство, а наше осознание воли делает ее больше; если мы не осознаем ее, она становится меньше. Именно оптимистичное отношение к жизни развивает волю; пессимистическое отношение уменьшает ее, отнимает у нее великую силу. Следовательно, если и есть что-то, мешающее нашему прогрессу в жизни, то это наше собственное «я». И тысячу раз верно то, что в мире нет никого, кто может быть нашим злейшим врагом, кроме нас самих; потому что в каждой неудаче мы видим самих себя, стоящих в нашем собственном свете.

    Земля содержит зерно; и в результате из нее появляется росток. Так же и с сердцем: сердце содержит зерно мысли, и из него тоже появляется росток и приносит плод выполнения. Но не только мысль, но и сила удержания мысли имеет огромную важность. Следовательно, фактор сердца, фактор, удерживающий мысль, имеет огромную важность для выполнения жизненной цели. Часто человек говорит: «Я пытаюсь изо всех сил, но я не могу сконцентрировать свой ум, я не могу сделать свой ум неподвижным». Это правда; но неправда то, что он старается изо всех сил. «Изо всех» не кончается тут; «изо всех» действительно приводит к выполнению цели.

    Ум подобен норовистой лошади. Возьмите дикую лошадь и впрягите ее в экипаж; это столь необычное переживание для нее, что она будет скакать, лягаться и бегать, и будет стараться опрокинуть экипаж. Также и для ума тяжелой ношей является то, что вы заставляете его взять одну мысль и удерживать ее какое-то время. Именно тогда ум становится норовистым, потому что он не привык к дисциплине. Ум сам будет выбирать себе мысль; он так быстро схватится за мысль о разочаровании, боли, сожалении, печали или неудаче, что вы не сможете вырвать из его хватки то, что он удерживает сам. Но когда вы просите ум удержать какую-то конкретную мысль, тогда он говорит: «Я не буду держать ее». Когда ум приучен к дисциплине с помощью концентрации и силы воли, тогда он становится вашим слугой. А когда ум стал вашим слугой, чего вам еще надо? Тогда ваш мир является вашей собственностью, вы король в вашем королевстве.

    Несомненно, могут спросить, почему бы нам не позволить уму быть таким же свободным, как свободны мы сами. Но мы и ум — это не две разные вещи. Это все равно, что сказать: «Пусть лошадь будет свободна и всадник будет свободен». Тогда лошадь хочет скакать на юг, а всадник хочет идти на север. Как они могут отправиться вместе? Есть люди, которые даже говорят: «Пусть мы будем свободны и воля будет свободна». Но чем тогда являемся мы? Тогда мы ничто. Дисциплина имеет место в жизни человека. А самодисциплина, какой бы трудной и тираничной она ни казалась бы в начале, все же в конце делает душу хозяином себя. Великие души и адепты не напрасно вели аскетическую жизнь; в этом была цель. Этому надо не следовать, а понимать: какую пользу они из этого получали, чего достигали с помощью этого. Это была самодисциплина, развитие силы воли.

    Все, чего нам не достает в жизни, как мы видим, это нехватка силы воли, а вся благодать, которая приходит к нам, приходит с помощью силы воли. Некоторые думают, что сила воли не зависит от нас; что она дается некоторым как милость, как благословение. Она не зависит от нас, но она является нами. Несомненно, это милость и благодать, но в то же время ее можно найти в нас, это самое наше существо.

    Глава 10 РАЗУМ

    Когда мы анализируем слово «разум» (reason), это открывает для нас широкое поле мысли. Во первых, каждый творец добра и каждый, совершающий зло, имеет причину для поддержки своего действия. Когда два человека ссорятся, каждый говорит, что он прав, потому что у каждого есть на это своя причина. Может быть, для третьего человека причина одного может показаться более разумной, или, возможно, он скажет, что они оба не имеют причин, а что правда и разум на его стороне. Все споры, аргументы и дискуссии кажутся основанными на резонах или причинах.

    И все же рассудок, если человек проанализирует его, не является ничем другим, кроме как иллюзией, постоянно держащей человека в недоумении. Причина всей дисгармонии, всего несогласия заключается в недоумении, вызванном непониманием разумом побудительной причины другого человека. Но кто-то спросит: что такое разум? Откуда он происходит? Разум принадлежит и земле и небесам: его глубины небесные, его поверхность земная; а то, что заполняет брешь между небесами и землей в форме рассудка, является средней его частью, которая объединяет разум. И поэтому разум может быть или наиболее запутывающим, или дающим наибольшее озарение. В глубине разума существует самое совершенное рассуждение, принадлежащее небесам; а на поверхности есть другое рассуждение, которое принадлежит земле. Если человек говорит кому-то: «Почему ты взял чужой плащ?», тот может ответить: «Потому что идет дождь». У него есть причина; другой, небесный разум, подумает: «Ну, я не должен брать чужой плащ. Хотя идет дождь, но все же это не мой плащ». Это совершенно другой разум или причина. Думаете ли вы, что воры и грабители, великие разбойники не имели повода? Иногда у них были веские причины, но причины поверхностные. Разве не может вор в оправдание своих действий сказать: «Что из того, что этот богатый человек потерял так много денег? Вот я, бедный человек, я могу использовать их с гораздо большей пользой. Я не ограбил его до последнего пенни; я просто взял столько, сколько хотел. Это полезно, я могу с их помощью сделать что-нибудь хорошее».

    Кроме того, рассудок — это слуга ума. Если ум чувствует, что кто-то ему нравится, то рассудок сразу же преподносит тысячу вещей во славу этого человека, в его пользу. Ум имеет желание ненавидеть человека, и сразу же рассудок приводит, возможно, двадцать аргументов за то, чтобы ненавидеть его. Мы знаем, что любящий друг может найти тысячу хороших и прекрасных черт в друге; а враг найдет тысячу недостатков даже у самого лучшего человека в мире, если он его враг, и у него будут на то разумные основания.

    Французы обычно говорят: «Vous avez raison» («Вы правы», дословно — «Вы имеете причину»); можно сказать, что все имеют причину, все правы. У человека всегда есть причина; но важно то, какова эта причина. Земной ли это разум говорит, небесный или промежуточный? Естественно, что небесный разум, не соглашается с земным.

    Теперь мы подходим к самой сути вещей: откуда мы берем разум, где мы выучиваемся ему? Земному разуму мы учимся из наших земных переживаний, земного опыта. Когда мы говорим: «Это правильно, а это неправильно», то это только потому, что мы научились у земли говорить так. Невинный ребенок, который только что родился, еще не научился различать правильное и неправильное, и для него это ничего не значит; он еще не обрел этот земной разум. Существует также разум выше земного разума. Человек, взявший чужой плащ, имел разумную причину: «потому что шел дождь». Но существует разумная причина выше этой; она в том, что этот плащ не принадлежит ему. И по этой причине он скорее промок бы под дождем, чем взял этот плащ. Это другая разумная причина; другой разум, или рассудок, стоящий за причиной.

    Но существует и высший разум — небесный разум. Это тот разум, который понимает не каждый; именно этот разум открывают в себе видящие, святые, мистики и пророки. Именно на этом разуме основаны религии; на почве этого разума идеи мистицизма и философии вырастают, подобно растениям, и приносят плоды и цветы. Здесь от ученика ожидают, что он будет слушать рассуждения, причины своего учителя, вместо того, чтобы спорить с ним; цель ученика — познать небесный разум, стоящий за разумом учителя, узнавать, что в жизни человека наступает время, когда его глаза открыты для сущностного разума. А как называется этот разум? Он называется бодисатва. «Сатва» означает «сущность», а «бодхи» или «буддх» значит «разум»; от этого слова происходит титул Гаутамы Будды.

    Как можно достичь этого разума? Достижением ритма, называемого сатва. Существуют три ритма: тамас, раджас и сатва. Человек, чей ритм жизни тамас, знает земной разум; тот, чья жизнь идет в ритме раджас, знает нечто превыше земных причин, разум, скрытый за причиной; а тот, кто начинает видеть или жить в ритме сатва, начинает видеть основание каждой причины, которая находится в самых глубинах бытия; и это Божественный разум.

    Есть разум, связанный с импульсом, побуждением и есть разум, связанный с мыслью. Разум, связанный с мыслью, — это средняя часть разума; разум, который связан с импульсом, — это низшая часть разума. Но вдохновляющий разум — это небесный разум. Этот разум раскрывает Божественный свет, который приходит через пробуждение этого разума, когда человек находит сердце Бога и живет в нем.

    Существует история о Моисее, который однажды проходил вместе с Хидром через некую страну. Хидр был муршидом Моисея, когда тот готовился к тому, чтобы стать пророком. Сначала Моисею был преподан урок дисциплины: не издавать ни звука в любых обстоятельствах. Когда они шли, наблюдая красоту природы, и учитель и ученик молчали. Учитель был восхищен красотой; ученик тоже чувствовал это. Так они прибыли на берег реки, где Моисей увидел тонущего ребенка и громко кричащую мать, которая не могла ему помочь. И тогда Моисей не смог держать рот закрытым; он вынужден был нарушить дисциплину и сказал: «Мастер, спасите его, ребенок тонет!» Муршид сказал: «Тихо!» Моисей не мог молчать. Он снова сказал: «Мастер, Мастер, спасите его! Он же тонет!» Хидр сказал: «Тихо!», и Моисей замолчал. Но его ум был в волнении; он не знал, что и подумать. «Как может Мастер быть таким безрассудным, таким невнимательным, таким жестоким, или Мастер бессилен?», — спрашивал он себя. Он не мог понять что есть что; он не смел даже думать об этом, и все же эта мысль доставляла ему огромное неудобство.

    Когда они пошли дальше, то увидели тонущую лодку; и Моисей сказал: «Мастер, лодка тонет, она идет ко дну». Мастер опять приказал ему замолчать; тогда он замолчал, но все еще чувствовал огромнейшее неудобство. Когда они добрались до дома, он сказал: «Мастер, я думаю, что тебе следовало спасти этого маленького невинного ребенка, который тонул, и также следовало спасти ту лодку, которая шла ко дну. Но ты не сделал ничего. Я не могу понять, но я хотел бы получить объяснение». Мастер сказал: «То, что видел ты, видел и я. Мы оба видели. Так что тебе было бесполезно говорить мне о том, что происходит, поскольку я и так знал. Если бы я решил, что было бы лучше вмешаться, я мог бы сделать это. Почему же ты взял на себя труд сказать мне об этом и нарушил свой обет молчания?» Он продолжал: «Ребенок, который тонул, должен был бы вызвать вражду между двумя нациями, тысячи и тысячи жизней были бы уничтожены в этом конфликте. То, что он утонул, предотвратило другую надвигающуюся опасность». Моисей взглянул на него с огромным удивлением. Тогда Хидр сказал: «Та тонущая лодка была лодкой пиратов, они отправлялись потопить большой корабль, полный пилигримов, и забрать все, что останется от корабля, себе. Разве ты думаешь, что ты или я можем судить об этом? Сам Судия стоит за всем этим; Он знает Свои действия, Он знает Свою работу. Когда тебе сказали молчать, ты должен был держать свой рот закрытым и наблюдать все в молчании, как это делал я».

    Есть персидская поговорка, которая гласит: «Только садовник знает, за каким цветком ухаживать, а какой срезать».

    Должны ли все мы поступать подобным образом? Должны ли мы оставаться на месте и не помогать? Нет, вы можете помогать. Но в то же время, если духовный человек, как вам кажется, не делает того, что вы ожидаете от него, вам не следует говорить ему об этом; потому что вы должны знать, что в этом есть некая разумная причина. Вы не можете судить его. Чем больше вы развиваетесь, тем сильнее ваш разум изменяется. Так что никто не имеет права судить другого; но человек может стараться сам поступать наилучшим для него образом.

    Несомненно, что ныне действующая система образования является для детей огромной помехой. Родители учат своих детей свободно рассуждать; и когда дети достигают определенного возраста, то из-за того, что они рассуждали свободно, они перестают думать; прежде чем они подумают, они доказывают, спорят и спрашивают: «Почему нет?», «Почему?»; и таким образом они никогда не достигают небесного разума. Потому что для того, чтобы достигнуть этого небесного разума, необходимо быть отзывчивым, чувствительным, а не напряженным. То, чему учат сегодня ребенка, это агрессивное отношение. Он навязывает свое знание другим. И вследствие недостатка чувствительного, отзывчивого отношения он теряет возможность даже прикоснуться к той сущности, сути разума, которая является духом Бодисатвы. Это всегда было огромной трудностью в жизни развитых душ. Что случилось с Иисусом Христом? С одной стороны, существовала земная причина, с другой стороны, существовала причина небесная.

    Однажды я посмотрел на своего муршида, и в мой любознательный ум пришла мысль: «Почему такая великая душа, как мой Муршид, должен носить башмаки, украшенные золотом?» Но я сразу же взял себя в руки, и это осталось всего лишь мыслью; она могла никогда не выйти из моих уст, она была под контролем. Но все-таки она стала известна. Я не мог скрыть свою дерзость моими губами; мое сердце было перед моим муршидом подобно открытой книге. Он мгновенно заглянул в него и прочитал мою мысль. И знаете, что он ответил мне? Он сказал: «Сокровища земли я держу у своих ног».

    Однажды один муршид был в большом городе, и когда вернулся, он сказал: «О, я переполнен радостью, я переполнен радостью. Это было так замечательно, возвышенно, в присутствии Возлюбленного». Тогда его мюрид подумал: «Там был возлюбленный и восторг; как замечательно! Я должен пойти и посмотреть, смогу ли я найти их». Он прошел через город, вернулся и сказал: «Ужасно! Как ужасен мир! Все как будто готовы перегрызть друг другу горло; вот что я видел. Я не чувствую ничего, кроме подавленности, как будто все мое существо разрывается на куски». «Да, — сказал муршид. — Ты прав». «Но объясни мне, — сказал муршид, — почему ты так восторгался после того как вернулся, а я разрываюсь на части? Я не могу вынести этого, это ужасно». Муршид сказал: «Ты шел не в том же ритме, в котором я шел через город». И это означает не только медленный ритм походки, но ритм, в котором движется ум, тот ритм, от которого наблюдение получает пользу: именно это создает разницу между одним человеком и другим; и это то, что приводит к гармонии между людьми.

    Человек, который говорит: «Я не буду слушать ваши доводы», несомненно, обладает разумом, как и каждый обладает разумом. Но у него мог бы быть разум еще лучше, если бы он был способен слушать; если бы он был способен понять повод другого. Рассудок человеческого ума устроен так, что он все время как бы бегает по кругу. Некий человеческий ум совершает один круг в минуту; ум другого человека совершает один круг за пять минут: разум различен. Ум третьего человека совершает круг за пятнадцать минут; его разум опять же отличается. Чем больше требуется времени на совершение круга, тем шире горизонт видения человека и его взгляд на жизнь.

    Рассуждение — это лестница. По этой лестнице человек может подняться, и с этой же лестницы он может упасть. Потому что если человек не идет вверх с помощью рассуждения, тогда оно поможет ему идти вниз; потому что если для каждого шага вверх существует разумная причина, то существует разумная причина и для каждого шага вниз. Несомненно, это различие создано для того, чтобы позволить человеку понять, что в действительности существует один разум, один дар, одна способность. Можно разделить человеческое тело на три части, но в то же время это одно тело, один человек. Тем не менее, разум — это великий фактор, великая движущая сила, несущая в себе возможность любого проклятия и любой благодати.

    Глава 11 ЭГО

    Когда мы думаем о том ощущении, о том чувстве или той склонности, которые заставляют нас произносить слово «я», то всегда трудно бывает указать точно, что это такое, каков его характер; потому что это нечто превыше человеческого понимания. Вот почему, когда человек желает объяснить, даже самому себе, что это такое, он указывает на тело: на то, что ближе всего ему, заявляя: «Вот тот, кого я называю

    ». Поэтому каждая душа, которая, так сказать, отождествила себя с чем-то, отождествляет себя сначала с телом, своим собственным телом; потому что это та вещь, которую человек чувствует и осознает как самую близкую себе и которая понимается как его существо.

    То, что человек знает о себе — это его тело; это первая вещь; и он называет себя своим телом, он отождествляет себя со своим телом. Например, если спросить ребенка: «Где же мальчик?», он покажет на свое тело; это та часть его, которую он может видеть или вообразить о себе.

    Это формирует в душе понимание, концепцию. Душа глубоко это постигает; так что после этого все другие предметы, лица или существа, цвета или линии называются разными именами, поскольку душа не имеет представления о них как о себе, потому что у нее уже есть концепция самой себя; и это ее тело, которое она впервые узнала или вообразила собой. Все остальное, что она видит, она видит через свой носитель, которым является тело, и называет это чем-то отдельным, чем-то, отличным от себя.

    Таким образом, в природе создается двойственность, из которой происходят «я» и «ты». Но «я» является первой концепцией души, она целиком озабочена этим; всем остальным она озабочена лишь частично. Все остальное она называет в соответствии со своим отношением к этому, своей связью с этим. И отношение, которое находится между «я» и «ты», она устанавливает в сознании, называя это «моим»: которое находится между «Я» и «ты»: «ты мой брат» или «ты моя сестра», или «ты мой друг». Это устанавливает взаимоотношения, родство; и в соответствии с этими взаимоотношениями другой объект стоит ближе или дальше от души.

    Все другие переживания, которые имеет душа в физическом мире, в ментальных сферах, становятся неким миром вокруг нее. Душа живет в самом центре его; хотя она ни на мгновение не чувствует, что нечто является «я». Это «я» она получила и отдала в плен одной вещи — своему телу. Обо всем остальном душа думает, что это нечто другое, нечто отличное; «это рядом со мной, это дорого мне, поэтому я с этим связана; это так близко мне, но это не я». «Я» стоит как отдельная сущность, удерживая, собирая все, что получает человек и что создает его собственный мир.

    По мере того, как человек становится более чутким в жизни, эта концепция становится богаче. Она расширяется, и таким образом человек вдруг видит, что «не только тело, но также и мысль, которую я думаю, является моей мыслью; воображение — это мое воображение; мои чувства также являются частью моего существа; и, следовательно, я семь не только тело, но я — это также мой ум». На этом следующем шаге, сделанном душой на пути осознания, она начинает чувствовать: «Я — это не только физическое тело, но и нечто иное». Это осознание в своей полноте заставляет человека заявлять: «Я — это дух», что означает: «Тело, ум и чувства, все вместе, с чем я отождествляю себя, именно это является мной».

    Когда душа идет дальше по пути знания, она начинает обнаруживать, что существует нечто, что ощущает себя или чувствует склонность называть себя «я сам», это чувство самости; но в то же время, все, с чем она отождествляет себя, не является им. И в тот день, когда эта идея рождается в сердцу человека, он начинает путешествие по пути истины. Тогда возникает анализирование, и он открывает, что «это мой стол, а это мое кресло. Все, что я называю „моим“, принадлежащее мне, в действительности не является моим

    ». Затем он также начинает говорить: «Я отождествляю себя с этим телом; но это не я, а „мое тело“, так же как „мой стол“ или „мое кресло“. Значит, существо, которое говорит „я“, в действительности что-то другое: это нечто, взявшее тело для собственной нужды; это тело — всего лишь инструмент». И человек думает: «Если то, что я называю телом, не есть „я“, тогда что же это „я“? Может быть, „я“ связано с моим воображением?» Но даже тогда он говорит «мое воображение», «моя мысль» или «мое чувство». Так что поэтому даже мысль, чувство или воображение не являются настоящим «я». То, что есть «я», остается тем же самым даже после того, как человек обнаруживает ложное тождество.

    Вы можете прочитать в «Десяти Мыслях Суфия», что совершенство достигается аннигиляцией ложного эго. Ложное эго — это то, что не принадлежит настоящему Эго, и то, что это Эго ошибочно считало своим собственным существом. Когда это разделено лучшим пониманием жизни, тогда ложное эго аннигилируется, уничтожается. Для того, чтобы аннигилировать это тело или чтобы аннигилировать ум, человек должен проанализировать себя и спросить: «Где нахожусь я? Есть ли я некое, стоящее за всем внешним, индивидуальное существо? Если я существую как индивидуальность, мне нужно найти реального себя». Тогда возникает вопрос: как найти?

    Если однажды это осознано, реализовано, тогда работа духовного пути выполнена. Как для того, чтобы заставить глаза увидеть самих себя, надо взять зеркало и посмотреть на отражение глаз, так для того, чтобы заставить реальное существо проявиться, все существо, тело и ум должны быть сделаны подобно зеркалу, чтобы в них это реальное существо могло видеть себя и осознавать свое независимое бытие. То, чего мы достигаем на пути посвящения, дорогой медитации, духовным знанием, есть реализация этого с помощью превращения самих себя в совершенное зеркало.

    Для того, чтобы объяснить эту идею, факиры и дервиши рассказывали такую историю. Однажды лев, странствуя по пустыне, обнаружил маленького львенка, играющего с овцами. Так случилось, что маленький львенок был воспитан вместе с овцами, и поэтому у него никогда не было возможности или случая осознать, кто он такой. Лев был очень удивлен, увидев, как львенок испугался его и убегает прочь в том же страхе, что и овцы. Лев прыгнул в самую середину овечьего стада и взревел: «Стой! Стой!» Но овцы бежали, и маленький львенок бежал тоже. Лев преследовал только львенка, а не овец, и говорил: «Подожди, я хочу поговорить с тобой». Детеныш отвечал: «Я дрожу, я боюсь, я не могу стоять перед тобой». Лев сказал: «Почему ты убегаешь вместе с овцами; ведь ты сам маленький лев». «Нет, — сказал львенок, — я овца, я дрожу, я боюсь тебя, отпусти меня, дай мне уйти с овцами». «Пошли, — сказал лев, — пошли со мной, я покажу тебе, кто ты такой, прежде, чем отпущу тебя». Беспомощно дрожа, маленький лев последовал за ним к пруду. Там лев сказал: «Посмотри на меня и посмотри на себя. Разве мы не похожи, разве мы не близки? Ты не похож на овцу, ты похож на меня».

    То, чему мы учимся во время всего духовного процесса, есть разрушение иллюзий ложного эго. Аннигиляция ложного эго — это разрушение его иллюзий. Когда однажды иллюзии будут разрушены, тогда истинное Эго осознает свое собственное достоинство. Именно в этом осознании душа входит в царство Божие; именно в этом осознании душа рождается снова; и это рождение открывает двери в небеса.

    Для того, чтобы осознавать себя, чтобы существовать, душа не нуждается в уме или теле; она не зависит от них в своем бытии, в своей жизни, также как глаза не зависят от зеркала в своем существовании; они нуждаются в зеркале только для того, чтобы видеть свое отражение. Без него они видят все вещи, но никогда не увидят самих себя. Также и интеллект. Интеллект не может осознать себя до тех пор, пока у него не появится чего-нибудь понимаемого, что он может удерживать; только тогда интеллект реализует, осознает себя. Человек, обладающий поэтическим даром, рожденный поэтом, никогда не ощутит себя в этом качестве до тех пор, пока не выразит свои идеи на бумаге, и его стихи не затронут некую струну в его собственном сердце. Именно в это время он подумает: «Я поэт»; до этих пор у него был дар к поэзии, но он не знал этого.

    Глаза не делаются сильнее от смотрения в зеркало; они всего лишь узнают, на что они похожи, когда видят свое отражение. Удовольствие человек получает от реализации своих достоинств, своих даров, того, чем обладает; и именно в реализации их и заключается достоинство. И несомненно, было бы очень жаль, если бы глаза подумали: «Мы такие же мертвые, как и зеркало», или если бы, смотря в зеркало, они думали: «Мы не существуем, кроме как в зеркале». Поэтому ложное эго является величайшим ограничением.

    Если душа чувствует себя отделенной от других существ, чувствует ли она себя единой с Богом? Нет. Как она может? Душа, плененная ложной концепцией, душа, которая не видит, что барьера между ней и ее окружением не существует, как может такая душа убрать барьер между собой и Богом, которого она еще не знает? Поскольку вера такой души в Бога, в конце концов, является только концепцией: это то, чему учит священник и что написано в писаниях, потому что родители сказали, что существует Бог, — и это все. Эта душа знает, что где-то есть Бог, но она всегда подвержена тому, что может изменить ее веру; и, к сожалению, чем сильнее она развивается интеллектуально, тем дальше отходит от самой веры. Вера, которую чистый интеллект не может удерживать всегда, не зайдет далеко. А между тем, цель жизни выполняется именно посредством понимания этой веры. В книге «Гайян» есть высказывание: «Снятие покровов с души есть открытие Бога».

    Для души нелегко отделаться от ума и тела во время смерти, когда даже в жизни человек не может отделаться от своих мыслей о депрессии, печали и разочаровании. Счастливые и грустные впечатления прошлого человек держит в своем сердце; предубеждение и ненависть, любовь и преданность, — все, что глубоко вошло в человека. Если Эго удерживает свою тюрьму вокруг себя, то оно забирает эту темницу с собой; и есть только один способ освободиться из нее: истинное знание себя.

    Само Эго никогда не разрушается; это единственная живая вещь и это признак вечной жизни. В знании Эго заключается секрет бессмертия. Когда в «Гайян» вы читаете: «Смерть умирает, а жизнь живет», то именно Эго является жизнью, а ложное состояние эго является смертью. Ложное однажды должно отпасть; реальное всегда пребывает. Так же и с жизнью: истинное живое существо — это Эго; оно живет; а все, что оно заимствует из различных планов и сфер и в чем оно теряется, — все это утрачивается. Разве мы не видим этого в нашем собственном существе? Вещи, не принадлежащие ему, не остаются в теле — ни в крови, ни в венах, нигде; тело не будет хранить их; оно будет отвергать их. Аналогично и во всех других сферах; душа не принимает то, что не принадлежит ей. Все внешнее она держит снаружи. Принадлежащее земле содержится на земле; душа отвергает это. А «разрушение эго» — это просто слово. На самом деле это не разрушение; это открытие.

    Очень часто люди боятся читать буддийские книги, где интерпретация состояния Нирваны дается как «аннигиляция». Никто не хочет быть аннигилированным, и люди очень пугаются, когда читают это слово. Но дело здесь только в звучании слов. То же самое слово на санскрите звучит очень красиво — Мукти. Суфии называют это «фана». А если мы переведем его на английский, то это будет слово «аннигиляция»; но истинное значение этих слов одно: «прохождение через» или «прохождение сквозь». Пройти через что? Пройти сквозь ложную концепцию, что необходимо вначале, и освободясь от нее, прийти к истинной реализации, или осуществлению, истинному осознанию.

    Глава 12 УМ И СЕРДЦЕ

    Существуют четыре вещи: воля, разум, память и мысль, которые вместе с пятой и главной вещью — Эго — составляют сердце; именно эти пять вещей могут быть названы сердцем. Но давая этим частям сердца разные имена, мы называем поверхность его «умом», а глубины — «сердцем».

    Если мы представим сердце в виде лампады, то свет этой лампады превращает ее в дух. Мы называем ее лампадой, когда не думаем о свете; но когда есть свет, мы забываем слово «лампада» и называем ее светом. Когда мы называем сердце духом, то это не означает дух, лишенный сердца; точно также, как это не означает свет без лампады, но свет в лампаде; хотя правильное использование слова «дух» — это «суть всех вещей».

    Свет сущности и жизни, из которого произошло все, — вот что такое дух. Но мы также используем слово «дух» в его ограниченном смысле; подобно тому, как бывает свет солнца, всепроникающий свет и в то же время свет лампады; его мы тоже называем светом. Люди также называют сердцем часть груди человека. Причина этого в том, что в груди существует орган из плоти, который является самым восприимчивым к чувству; и естественно, поскольку человек не может ухватить идею о сердце вне тела, он постигает ее как идею о сердце, являющимся частью его физического тела.

    Эго стоит отдельно от упомянутых выше четырех способностей: воли, разума, памяти и мысли. Это подобно четырем пальцам и большому пальцу. Эти четыре дара являются дарами, а Эго является реальностью; оно хранит и дает пристанище внутри себя другим четырем способностям, и для того, чтобы определить его как отличное от этих четырех способностей, мы называем его Эго.

    Разница между мыслью и воображением в том, что воображение, фантазия, является автоматической работой ума. Если ум тонок, то воображение тонко; если ум плотен, то имеет место грубое воображение; если ум прекрасен, то прекрасно и воображение. Мысль — это тоже воображение, но воображение удерживаемое, контролируемое и направляемое волей. Поэтому когда мы говорим: «Он глубокомысленный человек», это значит, что этот человек думает и говорит не под воздействием импульса, но за всем, что он делает, стоит сила воли, которая контролирует и направляет активность ума.

    Подобно тому как поверхность сердца узнается по воображению и мысли, так глубина ума, которая является сердцем, узнается по чувству. Существует девять основных чувств, которые могут быть определены как радость, печаль, страсть, гнев, сочувствие, преданность, страх, недоумение и безразличие. Конечно, чувства не могут быть ограничены этими девятью, но если мы будем различать их бесчисленные оттенки, то мы можем уменьшить их количество до девяти определенных чувств, которые человек испытывает в жизни. Также существуют шесть болезней, присущих сердцу: страсть, гнев, слепое увлечение, тщеславие, ревность, жадность или алчность.

    Сердце является одним из тел души, первым ее телом, которое проходит вместе с ней долгий путь, даже в ее возвращении. Сердце — это то же самое, что и ангелическое тело. Мир чувства тоньше, чем мир мысли. Можно сказать, что в определенном смысле сердце ближе к душе, а ум ближе к телу. Но в то же время душа получает опыт через все существо: через тело, через ум, через сердце, так как ей случается быть на различных планах существования.

    Чем больше человек думает о сердце, тем больше он обнаруживает, что если и существует нечто, что может сказать нам о нашей личности, то это сердце; если есть что-то, с помощью чего мы чувствуем или узнаем себя и то, чем мы являемся, то это сердце и то, что в нем содержится. И как только человек понимает природу, характер и тайну сердца, он понимает, так сказать, язык всей вселенной.

    Существуют три пути восприятия. Один способ восприятия принадлежит поверхности ума; это мысль. Мысли проявляются для нашего ума как обладающие различными формой, линией и цветом.

    Следующий путь восприятия — это чувство. Оно ощущается совершенно другой частью сердца; оно чувствуется глубинами сердца, а не поверхностью. И поэтому чем сильнее качество сердца пробуждено в человеке, тем истиннее, лучше он воспринимает чувства других. Такой человек более чувствителен, потому что для него мысли и чувства других ясны. Тот, кто живет на поверхности, воспринимает чувства неясно. И существует разница между эволюцией этих двух людей: того, кто живет на поверхности сердца, и другого, живущего в глубинах; другими словами, одного, живущего в своем уме, и другого, живущего в сердце.

    Но существует и третий путь восприятия, который осуществляется даже не через чувство и который может быть назван духовным языком. Это исходит из самых великих глубин сердца. Это голос духа. Он принадлежит не лампаде, он принадлежит свету; но в лампаде он становится более определенным и ясным. И это восприятие может быть названо интуицией, — нет лучшего имени для него. Для того, чтобы изучать жизнь во всей полноте, эти три типа восприятия должны быть развиты. Только тогда человек способен познавать жизнь в полноте; и только изучая ее всеобъемлюще, человек может формировать суждение о ней.

    Глава 13 ИНТУИЦИЯ

    Интуиция поднимается из самых глубин человеческого сердца. Она обладает двумя аспектами: один зависит от внешнего впечатления, другой независим от любого внешнего воздействия; первый называется впечатлением, а второй интуицией. Интуиция — это тонкое качество, следовательно, это женское качество, поскольку она происходит из чуткости; мы знаем, что женщина более интуитивна по природе, чем мужчина.

    Очень часто кто-то говорит: «Этот человек оказал на меня такое-то и такое-то впечатление», но в то же время нет разумной причины, чтобы обосновать это; возможно, мы не в состоянии найти какую-то причину для доказательства; тем не менее, впечатление правильное. Существуют некоторые люди и даже народы, которые интуитивны по природе. Интуитивному человеку не нужно ждать, пока он узнает что то о человеке; все, что ему нужно — это одно мгновение. Немедленно, как только его взгляд падает на кого-то, у него возникает впечатление, которое является первым типом интуиции. Человек с тонким и спокойным умом обычно обладает интуицией; а тот, у кого грубый, плотный и беспокойный ум, не владеет ею. Интуиция — это сверхчувство; она может быть названа шестым чувством; она является сущностью всех чувств. Когда человек говорит, что ощущает что-то, то это не значит, что существовали объективные причины, подтверждающие, что это так; это значит, что без каких-либо внешних признаков или объективных знаков он ощутил это.

    Интуиция, которая не зависит от впечатления, имеет еще более глубокую природу. Это происходит так: прежде, чем вы захотите начать какую-то вещь, вы уже знаете, что из этого получится; до начала предприятия вы видите его результат. Интуиция иногда является неким видом внутреннего руководства; иногда это как бы предупреждение изнутри.

    Как человек воспринимает это? Сначала знание выражено на языке чувства; это чувство, распространяясь в пределах горизонта ума, придает себе форму, все более повествуя о своей идее; тогда ум превращает ее в форму; потом язык переводит ее вам. Следовательно, интуиция исходит именно из чувствующего сердца.

    Интуиция проходит три различные состояния — чувство, воображение и фразу — для того, чтобы стать достаточно ясной, чтобы быть различимой. Один человек слышит голос интуиции даже тогда, когда она находится на первой стадии процесса развития; он лучше способен воспринимать интуицию, его Эго можно назвать интуитивным. Другой человек различает ее, когда она выражает себя в царстве мысли. А третий может различать свою интуицию только тогда, когда она проявляется в форме фразы.

    Человек добрый, человек любящий, чистосердечный и благожелательный, — только он интуитивен. Интуиция не имеет ничего общего с образованием. Необразованный человек может быть гораздо более интуитивным, чем тот, кто обладает высокой квалификацией, потому что это совершенно другая область знания; это исходит от совершенно другого направления.

    Очень часто интуитивный человек, верно улавливая интуицию, совершает ошибку из за того, что интуиция приходит с одной стороны, а его ум реагирует с другой стороны, и он не знает при этом что есть что. Если он принимает действие своего ума за интуицию, то однажды разочаровавшись, он теряет веру в самого себя, и больше не обращает внимания на предчувствие; и это невнимание с каждым днем все более и более преобладает в нем.

    Во-первых, уловить предчувствие — это самая сложная вещь. В какой-то момент работают двое: с одной стороны — интуиция, а с другой стороны — ум; подобно тому, как если бы два конца одного шеста, положенного поперек другого, качались бы вверх и вниз, а человек бы не замечал, какой из них поднялся первым, а какой за ним. И поэтому надо очень внимательно наблюдать за действиями ума, что достигается через практику концентрации. Человек должен быть способен смотреть на свой ум точно так же, как на грифельную доску перед собой; и смотря на него, он должен уметь изолировать себя со всех других сторон, удерживая перед своим внутренним существом только ум. Развивая концентрацию, успокаивая ум, человек может настроиться на высоту, необходимую для восприятия интуиции. Кроме того, если однажды человек был разочарован в восприятии своего предчувствия, он не должен терять мужества; он должен продолжать следовать ему, даже если это кажется продолжающейся ошибкой. Если человек постоянно следует за предчувствием, тогда он придет к правильному его восприятию.

    Побуждения интуитивного человека очень часто руководятся интуицией; побуждения человека, утратившего интуицию, могут приходить из другого направления, с поверхности. Желателен импульс, направляемый интуицией. Импульс подобен маленькой соломинке, плывущей по поверхности воды; эта соломинка становится импульсом тогда, когда ее толкает набегающей сзади волной. Если человек поймал импульс интуиции, он обретает похвалу, за ошибку — порицается. Если бы человек видел, что стоит за импульсом, он бы не торопился выражать свое мнение о предмете.

    Сон — это другое чудо, другой феномен ума. Во время сна работают не только мысль и воображение, но также и интуиция. Интуитивные прозрения, с трудом возникающие в пробужденном состоянии, во сне иногда приходят легче и становятся более ясными; потому что в это время человек естественным образом сконцентрирован, его глаза закрыты для внешнего мира. Но и здесь существует та же проблема. Когда интуиция поднимается из глубины, на поверхности возникает воображение, а человек не знает что есть что. Вот почему многие сны такие путаные: часть сна выражает некую истину, а часть его беспорядочна.

    Но нет бессмысленных снов. Если сон не имеет ничего общего с интуицией, то это просто автоматическая деятельность всего, через что прошел ум во время дневной работы; сон продолжается автоматически, подобно движущейся перед человеком картине. Но даже за этим есть значение, потому что на экран ума не проецируется ничего, что не имело бы корней в почве сердца, принося соответствующие цветы и плоды. Если во сне интуиция работает, значит, сон повествует о чем-то, произошедшем в прошлом или действующем в настоящем, или приходящем из будущего.

    Очень развитый человек спит не много, как и очень тупой, который никогда не заставляет свой мозг думать. Последний совершенно счастлив и удовлетворен, не беря на себя труд размышления; у него и снов не много. И не думайте, что редко встретите такие души; вы часто встречаетесь с теми, для которых думание — лишь беспокойство; они скорее бы вовсе не волновались по этому поводу.

    Ум имеет воздействие на тело, тело имеет воздействие на ум; и поэтому естественно, что беспорядок в теле может бросить тень на ум и создать в нем такое же нарушение. Сны об удушье, повторяющиеся постоянно, о том, что тонешь или не можешь ходить и говорить, происходят не от состояния здоровья; они являются результатами впечатлений, удерживаемых в уме. Это некий вид психического беспорядка, нарушения ума; это болезнь ума; ум необходимо излечить от этого.

    Сны с полетами имеют много общего с идеей биологии; психически они выражают постоянное желание души подняться над темницей ограничения, которое она испытывает в земной жизни; также сны о полете символизируют путешествие, ожидающее человека в будущем. И только танец души человека заставляет его петь во сне.

    Есть такой вид снов, которые показывают все наоборот, подобно зеркалу, делающему толстого человека худым, а худого — толстым, высокого человека низким, а низкого высоким. Таким же бывает и состояние ума, когда все предстает совершенно противоположным тому, чем является. Но этот недостаток можно отследить в недостатках ума. Ум перевернут вверх ногами, и поэтому все, что видит человек, выглядит наоборот, особенно в состоянии сна. Иногда такой сон показывает совершенно противоположное тому, что было, что есть и что произойдет. Если человек не понимает этот вид снов, то толкует его совершенно противоположно его истинной природе.

    Символический сон — это работа тонкого ума, и весьма удивительная работа. Насколько тонок склад ума, настолько же тонок символ, в котором выражаются мысль или воображение. Поэтому для мистиков всегда было очень просто видеть эволюцию человека по его снам. Чем тоньше сны, тем тоньше человек в его эволюции. Тем не менее, достоинство не только в тонкости; оно в простоте. Поэты, музыканты, мыслители, писатели, люди воображения видят прекрасные сны; и великолепие их снов заключается в изумительной символике. Есть сны, которые можно назвать видениями. Они являются отражениями; отражениями людей, их умов, миров, тех планов, на которых ум был сфокусирован. Если ум фокусируется на неком внешнем мире, тогда сны являются из этого мира; если человек фокусирует свой ум на самом себе, тогда его собственные мысли приходят к нему; если ум сфокусирован на определенном человеке, тогда этот человек и то, что внутри него, отражается во сне; если ум сфокусирован на определенном плане бытия, тогда условия, состояния этого плана отражаются в уме. Состояния, условия снов подобны состояниям после смерти.

    Чем глубже человек погружается в изучение этого предмета, тем больше он обнаруживает, что через раскрытие природы сна, его тайны, его характера можно понять секрет всей жизни.

    Глава 14 ВДОХНОВЕНИЕ

    Вдохновение — это более высокая форма интуиции, потому что она приходит как идея, как завершенная тема с импровизацией, как фраза, создающая поэму. Вдохновение — это поток, поток удивления и изумления. Потому что действительно вдохновленный человек, будь то писатель, поэт, композитор, какова бы ни была его работа, если однажды имел вдохновение, то получил удовлетворение, не собой, а тем, что пришло к нему. Это принесло его душе облегчение; потому что душа получила как подарок то, с чем она была разлучена, от чего отдалена, ей было дано то, что она просила. Поэтому вдохновение можно назвать наградой для души.

    Человек получает этот дар не потому, что озабочен получением этого. Человек может писать стихи с помощью напряжения мозга; и с помощью беспокойства целыми днями человек может сочинять музыкальное произведение. Поступающий так вряд ли получит вдохновение. Тот, кто действительно получает вдохновение, совершенно спокоен и ровен к тому, что происходит. Конечно, он желает открыть что-то и страстно стремится постичь это. Но только фокусируя свой ум на Божественном Уме человек получает вдохновение, сознательно или несознательно.

    Этот феномен так велик и прекрасен, что его радость не похожа ни на какую другую радость в мире. Именно в этом блаженстве вдохновленные гении переживали экстаз. Эта радость почти неописуема; именно высота чувства поднимает человека над землей, когда его ум сфокусирован на Божественном Уме. Потому что вдохновение происходит из Божественного Ума. То, что оставили в мире великие музыканты, поэты, мыслители, философы, писатели и пророки, всегда действует вдохновляюще, возвышающе. Хотя не каждая душа сразу понимает их работу полностью, и следовательно, может ею полностью наслаждаться. Но если бы вы могли вообразить их собственное наслаждение от того, что пришло к ним, то не было бы слов, чтобы выразить это. Именно во вдохновении человек начинает видеть знак Бога; и самый материалистический гений начинает интересоваться божественным Духом, когда вдохновение однажды началось.

    Приходит ли оно как законченная картина? Приходит ли оно как написанная буква? Нет, оно приходит к художнику так, будто кто-то другой взял его за руку и словно глаза его при этом закрываются, а сердце его открыто. Он рисует, пишет что-то красками и не знает, кто написал это, кто нарисовал. Вдохновение приходит к музыканту так, словно кто-то другой играл, пел, а он только записывал это: целую мелодию, совершенное звучание. А после того, как он записал ее, она очаровывает его душу. Для поэта вдохновение приходит так, будто кто-то диктует, а он лишь записывает. В его мозгу нет напряжения, там нет беспокойства о получении строф.

    Вследствие этого многие путают его с духовной связью. Многие вдохновленные люди рады приписать вдохновение Духу, зная, что оно исходит не от их личности. Но это не всегда духовная связь. Иногда определенные состояния исходят от живых существ, которые сейчас на земле, или от кого-то, кто ушел; и все же самое совершенное, истинное вдохновение всегда исходит из Божественного Ума, и один только Бог достоин хвалы. Даже если вдохновение приходит через ум человека, живущего на земле, или через душу, которая прошла на «другую сторону», все равно оно исходит от Бога, потому что все знание и мудрость принадлежат Богу.

    Существуют три формы, в которых приходит вдохновение при посредничестве живого существа: когда вы находитесь в присутствии кого-то вдохновляющего; когда вы в мыслях о ком-то вдохновляющем; и когда ваше сердце находится в состоянии совершенного покоя, а вдохновение, протекая через сердце вдохновляющего человека, входит в ваше сердце. Это похоже на радио: иногда вы соединяетесь с определенной станцией, на которой звучит музыка, а иногда не соединяетесь; но радиоприемник остается. Если что-то проходит через него, но не принимается, то это не слышно; но звук все равно присутствует точно также.

    Подобным же образом человек получает вдохновение и от трех различных высших источников. Вдохновение вызывается различными процессами. Все это зависит от того, как сердце человека сфокусировано на Божественном Духе. Есть люди, чьи сердца сфокусированы на Божественном Духе непосредственно; есть другие, для которых Божественный Дух слишком удален. Их сердца сконцентрированы на центре, который сфокусирован на Божественном Духе, поэтому они получают послание через посредство этого центра. Но все равно это приходит от Божественного Духа. Человечество часто представляет Божественный Дух как некое ограниченное существо, тем самым делая его тенью, скрывающей Бога. Кроме того, когда человек верит, что древний египтянин приходит с «другой стороны», чтобы вдохновить его, или американский индеец приходит, чтобы вести его по его пути, он строит стену между собой и Богом.

    Вместо того, чтобы получать прямо из источника, который совершенен и вседостаточен, он изображает свою ограниченную идею, делая ее экраном между собой и Богом. Простейшим путем для гения является сделать себя пустой чашей, свободной от гордости образования и тщеславия знания; стать невинным ребенком, который готов учиться всему, чему бы его ни учили. Перед Богом душа и становится ребенком, томящимся и желающим в то же время выразить музыку через себя, стать фонтаном Бога. Их этого фонтана вздымается Божественное вдохновение и приносит красоту всем, кто видит фонтан.

    Есть еще один шаг дальше, когда человек не может больше оставаться просто поэтом, музыкантом или философом, а становится только инструментом Бога. Бог начинает говорить с ним через все: не только в мелодии, стихе, цвете или свете, но во всех формах. Через все, что он видит сверху или снизу, справа или слева, впереди или сзади, будь то земное или небесное, он общается с Богом. Он всюду видит Бога, и именно этот шаг называется откровением.

    В истории о Моисее сказано, что он искал огонь, чтобы поджарить хлеб, когда случайно увидел свет на вершине горы. И для того, чтобы взять этот огонь, он залез на вершину. Но этот огонь стал молнией. Моисей не мог больше выносить сильные вспышки и упал на землю; а когда он проснулся, то начал общаться с Богом.

    Это аллегорично. Идея в том, что Моисей искал свет, чтобы сделать его поддержкой в жизни; но он должен был взобраться за ним на высшие планы. Невозможно было получить его на земле, где он стоял; необходимо было взобраться на вершину. А потом там был не просто свет, а молния; это был свет, выдержать который Моисей оказался не в силах, и он упал вниз. Что такое это падение вниз? Стать ничем, стать пустым. И когда он достиг этого состояния пустоты, тогда его сердце стало звучащим, и он обнаружил связь, общение с Богом через все в мире. В скале, дереве или растении, в звезде, солнце или луне, во всем, что бы он ни видел, он обнаруживал связь со своей душой.

    И так все открыло свою природу и свою тайну Моисею. Именно относительно этого откровения говорит Саади, что «каждый лист дерева становится страницей священного писания, если однажды душа научилась читать».









    Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Вверх