• Глава 17. Закат крепостной эпохи
  • § 1. Россия в начале XIX в.
  • § 2. Начало царствования Александра I
  • § 3. « Гроза двенадцатого года ...»
  • § 4. Заграничный поход русской армии и Венский конгресс
  • § 5. Внутренняя политика Александра I после Отечественной войны
  • § 6. Первые организации будущих декабристов
  • § 7. Северное и Южное общества декабристов
  • § 8. 1825 год . Декабрь и декабристы
  • Глава 18. Николай I и его Империя
  • § 1. Начало периода реакции
  • § 2. Реформы Николая I
  • § 3. Начало кризиса николаевской Империи
  • § 4. Общественное движение после декабристов
  • § 5. « Люди сороковых годов »
  • § 6. Крымская война
  • Глава 19. Эпоха Освобождения
  • § 1. Накануне отмены крепостного права
  • § 2. Отмена крепостного права в России
  • § 4. Либеральные реформы 60—70- х годов
  • § 5. Промышленность и транспорт в пореформенной России
  • § 6. Русская деревня после отмены крепостного права
  • Глава 20. Драма после Освобождения
  • § 1. Общественное движение в 1861—1866 гг.
  • § 2. Возникновение народничества
  • § 3. Внешняя политика России в 60—70- х годах
  • § 4. Русско - турецкая война 1877—1878 гг .
  • § 5. Подъем общественного движения после русско - турецкой войны
  • § 6. « Диктатура сердца » М . Т . Лорис - Меликова и конец реформ
  • Глава 21. На пороге XX века
  • § 1. Русская деревня в конце XIX в.
  • § 2. Александр III и его контрреформы
  • § 3. Рабочее движение и распространение марксизма в России
  • Глава 22. Империя двуглавого орла на пороге XX века
  • § 1. Место России в «концерте мировых держав»
  • § 2. Социальный и экономический облик России 90- х годов XIX в. Общероссийская перепись 1897 г. Имущие и неимущие
  • § 3. Сергей Юльевич Витте: человек и политик. Успехи и проблемы хозяйственной модернизации
  • § 4. Золотой рубль
  • § 5. Место России в «концерте мировых держав»
  • Раздел III. Россия в XIX веке





    Глава 17. Закат крепостной эпохи



    § 1. Россия в начале XIX в.

    К началу XIX в. территория России раскинулась на тысячи верст — от Балтийского моря до Тихого океана. На этом пространстве проживало 43,7 млн. человек. Из них на долю Сибири приходилось 3 млн. человек. Наиболее плотно были заселены центральные губернии. Плотность населения составляла здесь около 8 человек на 1 кв. версту (в большинстве европейских стран в это время — 40—49 человек). К югу, северу и востоку от центра страны плотность населения резко падала. В Заволжье и на Дону она составляла не более 1 человека на 1 кв. версту. Еще меньше плотность населения была в Сибири. А Дальний Восток представлял собою огромные незаселенные территории.

    В России, стране многонациональной, бок о бок с русским народом, самым многочисленным, жили другие народы, связанные с ним общностью исторических судеб. В западных и южных губерниях русское население соседствовало с украинским и белорусским. На огромных просторах от Волги до Восточной Арктики расселились тюркоязычные народы (татары, чуваши, башкиры, якуты и др.). Область распространения финно-угорских народов (мордвы, мари, коми, удмуртов) охватывала Поволжье, север Европейской России, Урал.

    В религиозном отношении Россия тоже была неоднородна. Большинство населения придерживалось православной веры. От официального православия отделилось старообрядчество. В западных губерниях было распространено католичество, в Прибалтике — протестантство. Значительная группа народов (татары, башкиры, большинство горцев Кавказа) придерживалась ислама. Калмыки, кочевавшие в низовьях Волги, и буряты в Забайкалье исповедовали буддизм. Многие поволжские, северные и сибирские народы сохраняли традиционные родоплеменные (языческие) верования.

    В дореформенной России господствовал сословный строй. Самым богатым, образованным и привилегированным сословием было дворянство. Важнейшей его привилегией было владение крепостными крестьянами. Их труд был главным источником дворянских доходов.

    Ряд важных привилегий имело купечество. Оно было освобождено от некоторых податей и рекрутчины. Самые богатые купцы (первой гильдии) имели преимущественное право вести крупную внешнюю и внутреннюю торговлю. Купцы второй гильдии обладали привилегиями в крупной внутренней торговле, а третьей — в мелкой торговле.

    К числу привилегированных сословий относилось и духовенство. О нем пойдет речь в особом разделе.

    В мещанстве состояло непривилегированное население городов — ремесленники, мелкие торговцы, наемные работники. В прежние времена всех их называли посадскими людьми. Мещане были обложены высокой податью, поставляли рекрутов в армию и не освобождались от телесных наказаний.

    Самым многочисленным и угнетенным сословием было крестьянство. К середине XIX в. его численность составила более 30 млн. человек. Из них 15 млн. принадлежали к государственным крестьянам. На севере России и в Сибири они составляли большинство населения. Много государственных крестьян было и в центральных губерниях. В этот разряд были зачислены народы Поволжья (чуваши, мордва, мари, татары). Государственные крестьяне платили подати, терпели поборы и произвол властей. Но в сравнении с помещичьими крестьянами они жили свободнее и имели больше земли.

    Крепостных крестьян, которых А.И. Герцен с горькой иронией называл «крещеной собственностью», насчитывалось более 14 млн. человек. В нечерноземных губерниях центральной России 2/3 населения было крепостным. В черноземной полосе помещикам принадлежало менее половины всех крестьян, а в Среднем Поволжье — около 1/3.

    «Ярем он барщины старинной/Оброком легким заменил», — писал А.С. Пушкин о хозяйственных делах Евгения Онегина. Пушкинский герой, по-видимому, жил в одной из нечерноземных губерний. Именно там многие помещики переходили от барщины к оброку. Малоплодородная земля Нечерноземья кое-как кормила крестьянина и его семью, но надо было еще заплатить оброк. И крестьянин занимался ремеслами или шел на заработки в город, чтобы отдать помещику добрую часть заработанных денег. Состоятельных крестьян помещик облагал более высоким оброком.

    В черноземных губерниях царила барщина. Многие помещики в страдную пору заставляли крепостных пять дней в неделю работать на господских полях. Для работы на себя у них оставалось лишь два дня. Другие помещики переводили крестьян на «месячину»: выдавая им раз в месяц определенное количество хлеба, они заставляли их все время работать в барском хозяйстве, отпуская лишь на праздники. Желая получить максимальный доход от каждого двора, помещики, случалось, сами подбирали невест для повзрослевших парней или переводили крестьянских детей из одной семьи в другую. В крестьянстве из поколения в поколение копились обида и недовольство. Но крупных волнений, за исключением кратковременных и разрозненных бунтов, не было в течение всего XIX века.

    Расслоение крестьянства и зарождение товарных отношений в деревне сдерживались системой крепостничества, шли очень медленно и в начале XIX в. еще не имели необратимого характера. Одна и та же семья при жизни одного поколения могла пройти через несколько социальных групп — бедноты, середняков, богатых — и вернуться в исходное положение. Все зависело от соотношения едоков и работников. Молодая семья с большим числом малых детей билась в постоянной нужде. Когда дети подрастали и начинали работать, положение улучшалось. Но старел и умирал глава семьи, сыновья разделялись — и все начиналось сначала. Крестьяне, сильно разбогатевшие на торговле, выкупались на волю и переселялись в город. Плохих работников помещики старались сбыть в рекруты, а их семейства присоединить к другим дворам. Так «подравнивалось» население крепостной деревни.

    Труд крепостных был малоэффективен. Крестьянина невозможно было заставить работать на помещика так же хорошо, как на себя. На своем участке крестьянин работал в два раза производительнее, чем на господском поле. Некоторые помещики пытались совершенствовать свое хозяйство (переходили от трехполья к многопольным севооборотам, выписывали из-за границы сельскохозяйственные машины). Но эти нововведения, основанные на труде крепостных, приносили мало пользы. Тем не менее помещичьи хозяйства были теснее связаны с рынком, чем крестьянские, продукция которых в основном шла на собственное потребление.

    Особой группой крестьянства было казачество (1,5 млн. человек). Прошли те времена, когда казачья вольница причиняла властям крупные неприятности. В XVIII в. власти установили полный контроль над казачьими областями, а в XIX в. стали создавать новые казачьи войска для охраны границ. В казаки зачислялись помимо их воли лица других сословий, прежде всего государственные крестьяне. Так было образовано Сибирское казачье войско, а затем Забайкальское.

    В середине XIX в. в России существовало 9 казачьих войск: Донское, Черноморское (позднее преобразованное в Кубанское), Терское, Астраханское, Оренбургское, Уральское, Сибирское, Забайкальское и Амурское. Самым большим было Донское войско, вторым по численности — Оренбургское, а третьим — Черноморское. Впоследствии Кубанское войско вышло на второе место, Позднее других были созданы Семиреченское (в Туркестане) и Уссурийское войска.

    Атаманом всех казачьих войск считался наследник престола. Во главе каждого войска стоял наказной (назначенный) атаман. Станичные атаманы избирались на станичных сборах (сходах). Только в этом нижнем звене еще сохранялся изначальный казачий демократизм.

    Казак являлся на службу со своей строевой лошадью, обмундированием и холодным оружием. Благодаря хорошей боевой подготовке и военным традициям казачьи части сыграли видную роль в Отечественной войне 1812 г . и в других войнах. Сохранялось их значение в охране внешних рубежей России.

    Казаки отличались своеобразием своего быта, традиций, языка, фольклора. Они были трудолюбивы, гостеприимны, набожны (особенно старообрядцы), почтительны к старшим. В казачьей семье слово и воля родителей считались законом.

    Сословный строй постепенно себя изживал — прежде всего в городах. Купечество уже не контролировало всю торговлю. К середине XIX в. в больших городах купцы 3-й гильдии растворились среди торгующих мещан и крестьян, мещанство перемешалось с пришлым крестьянством. Среди городского населения образовывались новые классы — буржуазия и пролетариат. Они формировались не на юридической, а на чисто экономической, имущественной основе, что характерно для капиталистического общества. В рядах предпринимательского (буржуазного) класса оказывались многие дворяне, купцы, разбогатевшие мещане и крестьяне. Среди рабочих преобладали крестьяне и городская беднота.

    Слабым местом в экономике России были пути сообщения. В первой половине XIX в. основной поток грузов внутри страны двигался по рекам. В XVIII в. была построена Вышневолоцкая система каналов, связавшая с Петербургом реки Волжского бассейна. В 1810 г . открылся новый путь в том же направлении — Мариинская система. На следующий год стала действовать Тихвинская система.

    Судоходство на юге и в центре страны, где реки были полноводны, глубоки и неторопливы, очень отличалось от судоходства на северных реках, мелких, узких и порожистых. Поэтому на юге и севере использовались разные типы судов. Местом перегрузки был Рыбинск. За одно судоходство товары с юга и востока редко успевали в Петербург — чаще зимовали в пути. По рекам в Петербург шли хлеб, лес, пенька, железо, в обратном направлении — изделия столичной промышленности и товары из-за рубежа.

    В южных губерниях, где не было такого густого переплетения рек и озер, как на севере, грузы перевозились по грунтовым дорогам. «В степи кочующий обоз», запряженный медлительными волами, совершал свой путь в течение долгих месяцев. Весной и осенью грунтовые дороги становились непроходимыми. В середине XIX в. началось строительство шоссейных дорог. Они соединили важнейшие города

    Европейской России. В 1851 г . открылось движение на первой в России железной дороге, связавшей Петербург и Москву.

    В местах пересечения торговых путей устраивались ярмарки. В 1816 г . сгорел волжский городок Макарьев и знаменитая Макарьевская ярмарка была перенесена в Нижний Новгород. Ежегодно в июле—августе сюда стекалось множество товаров, отечественных и зарубежных, из стран Европы и Востока, вплоть до Китая. Общая сумма проданного товара достигала нескольких миллионов рублей. Действовали и другие ярмарки — в Ростове Великом и в Ирбите (на Урале). На ярмарках и базарах Северного Кавказа встречались казаки, русские переселенцы, горцы, купцы из центральной России. Горские товары (скот, шерсть, кожи, ремесленные изделия) обменивались на зерно, ткани, чай, сахар.

    И все-таки на ярмарки и торжища вывозились далеко не все товарные излишки, производившиеся в России. У помещиков и некоторых зажиточных крестьян скапливались нереализованные запасы хлеба за несколько лет. А между тем хлебный экспорт России оставался на одном уровне с начала и до середины XIX в.

    В 1811 г . численность городского населения России составляла 2765 тыс. человек, или 6,6% всех российских жителей. Самым крупным городом был Петербург (335 тыс. жителей). В Москве насчитывалось 270 тыс. человек. Третьим по величине городом в России был Вильно (56 тыс.). В Сибири наиболее крупным городом был Тобольск (16 тыс.).

    Многие малые города имели аграрный характер. Их жители пахали землю, держали скот. В среднерусских городах было развито садоводство. Такие города, как Волхов, Калуга, Путивль, Ржев, буквально утопали в садах. Преобладала деревянная застройка. Пожары, случалось, опустошали целые города.

    Некоторые города (Петербург, Москва, Тула, Ярославль, Коломна. Кунгур и др.) выделялись большим количеством промышленных предприятий. В промышленности начиналась конкуренция между крепостным трудом и вольнонаемным. Первый использовался на старых уральских заводах, переживавших затяжной кризис, и в помещичьих мануфактурах. Второй применялся на мелких, но быстро развивавшихся предприятиях, которые открывали купцы, мещане, разбогатевшие крестьяне. К середине XIX в. доля вольнонаемных рабочих в русской промышленности составляла около половины от всего числа работающих. Но надо помнить, что вольнонаемным рабочим нередко был крепостной оброчный крестьянин. Кадры потомственных вольнонаемных рабочих были пока еще невелики.

    Горнодобывающая и металлургическая промышленность размещалась, в основном, на Урале, Алтае и в Забайкалье. Основными центрами металлообработки и текстильной промышленности стали Петербург, Московская и Владимирская губернии, Тула. Особенно быстро развивалась текстильная промышленность. К концу 20-х годов Россия почти перестала ввозить ситец из-за рубежа. Но в целом отечественная промышленность, несмотря на природные богатства России, не удовлетворяла потребностей населения в промышленных товарах. В середине XIX в. Россия ввозила каменный уголь, сталь, химические продукты, льняные ткани.

    На некоторых заводах началось применение паровых машин. В 1815 г . в Петербурге на машиностроительном заводе Берда был построен первый отечественный пароход «Елизавета». С середины XIX в. в России исподволь начался промышленный переворот.

    Однако крепостническая система, всевластие бюрократии, плохое состояние путей сообщения — все это ограничивало развитие производительных сил страны и определяло тот замедленный темп экономической жизни, который так отличал Россию от стран Западной Европы.




    § 2. Начало царствования Александра I

    Александр 1 вступил на престол 12 марта 1801 г . в возрасте 23 лет. Он имел хорошее образование. Его воспитатель, швейцарец Лагарп, придерживался идей французского Просвещения. Будучи наследником престола, Александр немного фрондировал против отца. Он говорил, что мечтает дать народу конституцию, устроить его жизнь и удалиться в маленький домик где-нибудь на берегах Рейна.

    Тень убитого отца преследовала Александра до конца его дней, хотя вскоре по воцарении он выслал из столицы участников заговора. В первые годы своего правления Александр опирался на небольшой круг друзей, который сложился около него еще до восшествия на престол. П.А. Строганов, А. Чарторыйский, Н.Н. Новосильцев, В.П. Кочубей по-прежнему заходили на чай к Александру, а заодно обсуждали государственные дела. Этот кружок стали называть Негласным комитетом. Его члены, во главе с Александром, были молоды, исполнены благих намерений, но очень неопытны.

    И все же первые годы царствования Александра I оставили наилучшие воспоминания у современников, «Дней Александровых прекрасное начало» — так обозначил эти годы А.С. Пушкин. Наступил короткий период просвещенного абсолютизма». Открывались университеты, лицеи, гимназии. Принимались меры к облегчению положения крестьян. Александр прекратил раздачу государственных крестьян во владение помещикам. В 1803 г . был принят указ о «вольных хлебопашцах». Согласно указу, помещик мог освободить своих крестьян, наделив их землей и получив с них выкуп. Но помещики не спешили воспользоваться этим указом. За время царствования Александра I было освобождено всего 47 тыс. душ мужского пола. Но идеи, заложенные в указе 1803 г ., впоследствии легли в основание реформы 1861 г .

    В Негласном комитете было высказано предложение о запрещении продавать крепостных без земли. Торговля людьми осуществлялась в России в неприкрытых, циничных формах. Объявления о продаже крепостных печатались в газетах. На Макарьевской ярмарке их продавали наряду с прочим товаром, разлучали семьи. Иногда русский крестьянин, купленный на ярмарке, отправлялся в далекие восточные страны, где до конца своих дней жил на положении раба-чужестранца.

    Александр I хотел пресечь подобные постыдные явления, но предложение о запрещении продавать крестьян без земли натолкнулось на упорное сопротивление высших сановников. Они считали, что это подрывает крепостное право. Не проявив настойчивости, молодой император отступил. Было запрещено только публиковать объявления о продаже людей.

    К началу XIX в. административная система государства находилась в состоянии очевидного развала. Введенная Петром I коллегиальная форма центрального управления явно себя не оправдала. В коллегиях царила круговая безответственность, прикрывавшая взяточничество и казнокрадство. Местные власти, пользуясь слабостью центрального управления, творили беззакония.

    На первых порах Александр I надеялся навести порядок и укрепить государство путем введения министерской системы центрального управления, основанной на принципе единоначалия. В 1802 г . вместо прежних 12 коллегий было создано 8 министерств: военное, морское, иностранных дел, внутренних дел, коммерции, финансов, народного просвещения и юстиции. Эта мера укрепила центральное управление. Но решительной победы в борьбе с злоупотреблениями достигнуто не было. В новых министерствах поселились старые пороки. Разрастаясь, они поднимались до верхних этажей государственной власти. Александру были известны сенаторы, бравшие взятки. Желание изобличить их боролось в нем с опасением уронить престиж Сената. Становилось очевидно, что одними перестановками в бюрократической машине нельзя решить задачу создания такой системы государственной власти, которая активно содействовала бы развитию производительных сил страны, а не пожирала ее ресурсы. Требовался принципиально новый подход к решению задачи.

    Александру I удалось найти человека, который с полным правом мог претендовать на роль реформатора. Им стал Михаил Михайлович Сперанский (1772—1839). Сперанский происходил из семьи сельского священника. Выдающиеся способности и трудолюбие выдвинули его на важные государственные посты. В 1807 г . Александр приблизил его к себе, а затем взял с собой, отправляясь в Эрфурт на свидание с Наполеоном. Французский император быстро оценил скромного статс-секретаря, внешне ничем не выделявшегося в русской делегации. «Не угодно ли вам, государь, — в шутку спросил он Александра, — обменять мне этого человека на какое-нибудь королевство?»

    Сперанский отличался широтой кругозора и строгой системностью мышления. Он не терпел хаоса и сумбура. Любой, самый запутанный вопрос в его изложении приобретал упорядоченную стройность. В 1809 г . по поручению Александра он составил проект коренных преобразований. В основу государственного устройства Сперанский положил принцип разделения властей — законодательной, исполнительной и судебной. Каждая из них, начиная с самых нижних звеньев, должна была действовать в строго очерченных рамках закона. Создавались представительные собрания нескольких уровней во главе с Государственной думой — всероссийским представительным органом. Дума должна была давать заключения по законопроектам, представленным на ее рассмотрение, и заслушивать отчеты министров.

    Все власти — законодательная, исполнительная и судебная — соединялись в Государственном совете, члены которого назначались царем. Мнение Государственного совета, утвержденное царем, становилось законом. Если в Государственном совете возникало разногласие, царь по своему выбору утверждал мнение большинства или меньшинства. Ни один закон не мог вступить в действие без обсуждения в Государственной думе и Государственном совете.

    Реальная законодательная власть по проекту Сперанского оставалась в руках царя. Но Сперанский подчеркивал, что суждения Думы должны быть свободными, они должны выражать «мнение народное». В этом и заключался его принципиально новый подход: действия властей в центре и на местах он хотел поставить под контроль общественного мнения. Ибо безгласность народа открывает путь к безответственности властей.

    По проекту Сперанского избирательными правами пользовались все граждане России, владеющие землей или капиталами, включая государственных крестьян. Мастеровые, домашняя прислуга и крепостные крестьяне в выборах не участвовали, но пользовались важнейшими гражданскими правами. Главное из них Сперанский сформулировал так: «Никто не может быть наказан без судебного приговора». Это должно было ограничить власть помещиков над крепостными.

    Осуществление проекта началось в 1810 г ., когда был создан Государственный совет. Но затем дело остановилось: Александр I все более входил во вкус самодержавного правления. Однажды он накричал на престарелого Г.Р. Державина, поэта и государственного деятеля: «Ты все хочешь учить, а я — самодержавный царь и хочу, чтобы было так, а не иначе!»

    Высшее дворянство, прослышав о планах Сперанского наделить гражданскими правами крепостных, выражало недовольство. Против Сперанского объединились все консерваторы, среди которых особо выделялся А.А. Аракчеев, бывший фаворит Павла, попавший в милость и к новому императору. Сперанский был окружен платными и добровольными шпионами, которые передавали царю каждое его неосторожное слово. В марте 1812 г . он был арестован и сослан в Нижний Новгород.

    Александр I, как и его предшественники, вел активную внешнюю политику. Продолжалось сближение России с Грузией, начавшееся во второй половине XVIII в. В основе его лежала общность интересов в борьбе с Турцией и Ираном, которые пытались подчинить себе народы Закавказья. В 1801 г ., когда обстановка в Грузии крайне осложнилась, грузинский царь Георгий XII отрекся от власти в пользу русского царя. В 1804 г . началась война России с Ираном, длившаяся до 1813 г . По мирному договору Иран признал присоединение к России Дагестана и Северного Азербайджана. Русские войска обеспечили народам Закавказья защиту от агрессии со стороны южных соседей и от набегов горских племен. В Закавказье пришел долгожданный мир.

    В Европе с конца XVIII в. шла череда непрерывных войн. Они начались тогда, когда коалиция европейских держав во главе с Англией выступила против республиканской Франции. В кровопролитной борьбе Франция отстояла свое право на выбор формы государственного устройства. Ветхие феодально-аристократические режимы континентальной Европы терпели поражения от французской армии, рожденной в революции и закаленной в борьбе против захватчиков. К несчастью, эта армия не заметила той границы, перейдя которую она подавила свободу собственного народа и превратилась в орудие закабаления соседних стран. Во Франции к власти пришел генерал Наполеон Бонапарт, провозгласивший себя императором. Теперь Франция, по существу, вела войны за мировое господство.

    Пожар европейских войн захватывал все новые и новые страны. В борьбу постепенно вовлекалась Россия. В 1805 г . она вступила в военный союз с Англией и Австрией против Франции. В конце того же года русские и австрийские войска потерпели тяжелое поражение от наполеоновской армии в сражении под Аустерлицем.

    После этого турецкое правительство, подстрекаемое французской дипломатией, закрыло для русских судов Босфор. В 1806 г . началась затяжная русско-турецкая война. Театром военных действий стали Молдавия, Валахия и Болгария.

    Тем временем против Франции сложилась коалиция в составе Англии, России, Пруссии, Саксонии и Швеции. Главной силой коалиции были армии России и Пруссии. Союзники действовали несогласованно, и в 1806—1807 гг. Наполеон нанес им ряд серьезных ударов. В июне 1807 г . русская армия потерпела поражение под Фридландом. Через несколько дней в местечке Тильзит (на территории тогдашней Восточной Пруссии) состоялась встреча Александра I и Наполеона. Там же был заключен мирный договор.

    Россия не понесла территориальных потерь, но была вынуждена присоединиться к континентальной блокаде, т.е. порвать торговые отношения с Англией. Этого требовал Наполеон от всех правительств европейских держав, с которыми заключал соглашения. Таким путем он надеялся расстроить английскую экономику. К концу первого десятилетия XIX в. под контролем французского императора оказалась почти вся континентальная Европа.

    Присоединение к блокаде поставило Россию во враждебные отношения с Англией. Швеция же отказалась прекратить торговлю с Англией и разорвать с ней союз. Возникла угроза нападения на Петербург. Это обстоятельство, а также нажим со стороны Наполеона заставили Александра I пойти на войну со Швецией. Военные действия продолжались с февраля 1808 по март 1809 г . Швеция потерпела поражение и вынуждена была уступить России Финляндию.

    Александр I даровал Финляндии автономию (под властью шведского короля она ею не пользовалась). Кроме того, в состав Финляндии был включен Выборг, находившийся во владении России со времен Петра I. Великое княжество

    Финляндское стало обособленной частью Российской империи. Оно чеканило собственную монету и имело таможенную границу с Россией.

    Континентальная блокада была невыгодна России. Русские хлеботорговцы терпели убытки, в казну не поступали налоги на экспорт. В конце концов, в обход соглашения с Наполеоном, торговля с Англией стала осуществляться на американских судах, а между Россией и Францией развернулась таможенная война. Самолюбивый Александр I тяготился навязанным ему Тильзитским миром и отвергал попытки Наполеона диктовать ему свою волю. Наполеон видел, что Россия не покорилась. Ее сокрушение с последующим расчленением на несколько полузависимых государств должно было, по замыслу французских стратегов, завершить покорение континентальной Европы и открыть заманчивые перспективы похода в Индию.

    Отношения с Францией быстро ухудшались. При этом значительная часть русской армии была задействована на юге, где продолжалась война с Турцией. В 1811 г . здесь командующим армией был назначен Михаил Илларионович Кутузов (1745—1813). Ему удалось одержать ряд побед. Затем, проявив незаурядное дипломатическое искусство, Кутузов склонил турецких представителей к подписанию мирного договора. Граница с Турцией была установлена по р. Прут, к России отошла Бессарабия. Сербия, находившаяся под турецким владычеством, получила автономию. Это положило начало полной ее независимости.

    В мае 1812 г ., менее чем за месяц до вторжения в Россию французской армии, военный конфликт с Турцией был улажен. Наполеон, еще не начав новую войну с Россией, потерпел в ней первое (дипломатическое) поражение.



    § 3. « Гроза двенадцатого года ...»

    На рассвете 12 июня 1812 г . «Великая армия» Наполеона (640 тыс. человек), переправившись через Неман, вторглась в пределы Российской империи. Русская армия насчитывала 590 тыс. человек. Она была разделена на три далеко отстоящих друг от друга группы (под командованием генералов М.Б. Барклая-де-Толли, П.И. Багратиона и А.П. Тормасова). Александр I находился при штабе армии Барклая. «Я не положу оружия, — заявил он, — доколе ни единого неприятельского воина не останется в царстве моем».

    Быстрое продвижение мощной французской армии опрокинуло планы русского командования задержать ее силами армии Барклая и ударить во фланг силами Багратиона. Стратегическая обстановка требовала скорейшего соединения двух армий, а это заставляло отступать. Численное превосходство неприятеля ставило вопрос о срочном пополнении армии. Но в России не было всеобщей воинской повинности. Армия комплектовалась путем рекрутских наборов. И Александр I решился на необычный шаг. 6 июля, находясь в военном лагере близ Полоцка, он издал манифест с призывом создавать народное ополчение. В тот же день Александр оставил армию и выехал в Смоленск. В Смоленске царь встретился с местным дворянством, которое просило о разрешении вооружиться самим и вооружить крестьян. Одобрив это ходатайство, Александр обратился к смоленскому епископу Иринею с рескриптом, в котором возлагал на него долг ободрять и убеждать крестьян, чтобы они вооружались, чем только могут, не давали врагам пристанища и наносили им «великий вред и ужас». Рескрипт узаконил партизанскую войну. Но крестьяне, покинувшие свои жилища и ушедшие в лес, ничего не знали о нем. Их борьба против захватчиков разворачивалась независимо от царских рескриптов. В августе на смоленской земле уже действовали первые партизанские отряды.

    Оставляя заслоны против фланговых ударов, теряя солдат в результате быстрых маршей и стычек с партизанами, «Великая армия» таяла на глазах. К Смоленску под водительством Наполеона подошло только 200 тыс. человек.

    В это время Александр I был уже в Москве. Население древней столицы было охвачено патриотическим подъемом. «Наполеон не может нас победить, — говорили простые москвичи, — потому что для этого нужно всех нас наперед перебить». На встрече с императором дворянство выразило желание выставить в ополчение по 10 человек на каждые сто душ своих крепостных. Московское купечество собрало по подписке 2,4 млн. руб. Городской голова, капитал которого составлял 100 тыс. рублей, первый подписался на 50 тыс., крестясь и говоря: «Бог дал их мне, и я отдаю их Отечеству».

    Александр I в те дни вел себя необыкновенно скромно, даже робко. Проходя по Кремлю, кланялся народу, просил не расталкивать теснившихся вокруг него людей. Прежде чем выйти к дворянству и произнести речь, долго «набирался духу». Судьба его царствования висела на волоске, но он уже уловил настроение народа, понял, что война приобретает народный характер и что только это может спасти его в схватке с Наполеоном. Кто-то осмелился спросить, что он намерен делать, если Бонапарт захватит Москву. «Сделать из России вторую Испанию», — твердо отвечал Александр. В Испании в это время шла народная борьба против французских оккупантов.

    Недаром, однако, говорили, что у Александра I всегда было как бы две политики — либерально-просвещенная и полицейско-репрессивная. В период Отечественной войны А.А. Аракчеев держался в тени, но неотступно следовал за императором. Другой представитель той же политики, граф Ф.В. Ростопчин, был назначен на пост московского генерал-губернатора. Отличаясь самодурством и крайней подозрительностью, он всюду искал шпионов и озадачивал москвичей своими выходками. Когда в одном из московских дворцов дворяне и купцы собрались на встречу с царем, у бокового выхода расторопный Ростопчин поставил возок с двумя полицейскими, одетыми по-дорожному. Все знали, что в этом возке отправится в Сибирь тот, кто скажет лишнее слово.

    В конце июля у Смоленска русским армиям удалось соединиться. Александр, к тому времени вернувшийся в Петербург, медлил с назначением главнокомандующего. Общее руководство армиями было поручено Барклаю-де-Толли, занимавшему пост военного министра. Хороший стратег и мужественный воин, он был молчалив, замкнут, малодоступен, почти никогда не говорил с солдатами. В армии его не любили. Багратион, сторонник более активных действий, открыто выражал несогласие с тактикой Барклая. Генералы не ладили друг с другом. В несогласованности их действий многие видели причину того, что после кровопролитного сражения русские войска оставили Смоленск. Отступление снижало боевой дух армии, участились случаи мародерства, поползли слухи об измене. В армии и обществе заговорили о том, что Барклай «ведет гостя в Москву».

    Тем временем, победоносно завершив войну с Турцией, в Петербург вернулся М.И. Кутузов. В ту пору ему шел 67-й год. Ученик и соратник Суворова, он обладал широким стратегическим мышлением, был опытным военачальником и дипломатом. О Кутузове сразу заговорили как о единственном человеке, способном занять пост главнокомандующего. Московское и Петербургское ополчения избрали Кутузова своим начальником, причем в Петербурге он был избран единогласно, а в Москве обошел Ростопчина. Александр I недолюбливал Кутузова, но в создавшейся обстановке должен был уступить. «Общество желало его назначения, и я его назначил, — сказал он в сердцах, — сам же я умываю руки». В дальнейшем царь не раз подумывал о замене Кутузова на Барклая, но так и не решился это сделать.

    Справедливости ради надо сказать, что Александр I был тверд в борьбе со Наполеоном и внес в нее немалый вклад. Проведя трудные переговоры со шведским королем, он сумел удержать его от союза с французским императором. Так была достигнута еще одна дипломатическая победа в этой войне.

    По дороге в армию Кутузов часто повторял: «Если только Смоленск застану в наших руках, то неприятелю не бывать в Москве». За Торжком он узнал, что Смоленск оставлен. «Ключ к Москве взят», — с огорчением сказал Кутузов. После этого его мысли вновь и вновь возвращались к тому, какой выбор он должен сделать. «Не решен еще вопрос, — писал он в одном из писем, — потерять ли армию или потерять Москву».

    17 августа у села Царево-Займище Кутузов прибыл в армию, встреченный общим ликованием. Офицеры поздравляли друг друга, а солдаты быстро сложили поговорку: «Пришел Кутузов бить французов». «Разве можно с такими молодцами отступать?» — говорил он, осматривая войска. Но затем, разобравшись в обстановке, дал приказ продолжить отступление: надо было навести порядок в армии и соединиться с подходившими резервами. Рядом решительных мер Кутузов улучшил снабжение армии, пресек мародерство, подтянул дисциплину. Большие надежды главнокомандующий возлагал на формировавшееся в Москве ополчение.

    Москва в эти дни жила необычной жизнью. Большинство тех, кто мог носить оружие, записывалось в ополчение. Старики, женщины, дети готовились в путь. После оставления Смоленска от московских застав потянулись вереницы карет и колясок. Потом их сменили повозки и простые телеги. А затем — пешие.

    Торжественные проводы московского ополчения состоялись 14 августа. Замечательный русский поэт В.А. Жуковский, ушедший с ополчением, был человеком совсем не военным. Он писал, что пошел «под знамена не для чина, не для креста и не по выбору собственному, а потому что в это время всякому должно было быть военным, даже и не имея охоты». Московское ополчение участвовало в Бородинской битве.

    В Петербурге с 27 августа на трех плацах в течение пяти дней производилось ускоренное обучение 13 тыс. ратников. Впоследствии Петербургское и Новгородское ополчения использовались для усиления войск, прикрывавших Петербург. Несколько позднее включились в военные действия другие ополчения, а также калмыцкие, татарские и башкирские полки.

    В конце августа численный перевес все еще был на стороне французов. Но Кутузов знал, что нельзя слишком долго сдерживать рвущуюся в бой армию. Тем более, что русское общество требовало решительных действий и было готово сделать все для победы.

    Вечером 22 августа главные силы русской армии остановились у села Бородина на Новой Смоленской дороге, в 110 км от Москвы. К югу от села, километрах в пяти, была деревня Утица — на Старой Смоленской дороге. Развернувшись между ними на холмистой местности, русская армия преградила неприятелю путь на Москву. Когда главнокомандующий осматривал поле будущего сражения, высоко в небе над ним парил исполинский орел. «Куда он, туда и орел», — вспоминал ординарец Кутузова. Это сочли за добрый знак.

    Русская армия насчитывала 132 тыс. человек (в том числе 21 тыс. плохо вооруженных ополченцев). Французская армия — 135 тыс. Штаб Кутузова, полагая, что в армии противника около 190 тыс. человек, избрал оборонительный план.

    Французы подошли к Бородину на следующий же день, но были задержаны у деревни Шевардино. 24 августа неприятель штурмовал Шевардинский редут, защищавшийся небольшим отрядом русских войск. В это время на Бородинском поле спешно возводились укрепления. В центре обороны, на Курганной высоте, была развернута батарея из 18 орудий. Она входила в состав корпуса, которым руководил генерал Н.Н. Раевский. Впоследствии ее стали называть батареей Раевского. Левее от нее, недалеко от села Семеновского, были вырыты земляные укрепления (флеши), на кото-зых разместили 36 орудий. Это был ключевой пункт обороны иевого фланга, которым командовал П.И. Багратион. Его имя скрепилось в названии флешей.

    26 августа 1812 г . в половине шестого утра началось знаменитое Бородинское сражение. Наполеон намеревался прорвать русские позиции в центре, обойти левый фланг, отбросить русскую армию от Старой Смоленской дороги и освободить путь на Москву. Но обходный маневр не удался: низ Утицы французы были остановлены. Основной же удар Наполеон обрушил на Багратионовы флеши. Их штурм продолжался почти непрерывно в течение шести часов. Багратион получил тяжелое ранение, командование флангом перешло к генерал-лейтенанту П.П. Коновницыну. Около полудня, ценой огромных потерь французы овладели укреплениями. Русские войска отошли на ближайшие холмы. Попытка французской кавалерии сбить русских с новой позиции успеха не имела.

    В это же время были отбиты две атаки французов на батарею Раевского. Пока готовилась третья атака, в тылу французов оказалась русская кавалерия во главе с казачьим атаманом М.И. Платовым и генералом Ф.П. Уваровым. Прошло несколько часов, пока французы организовали отпор. Это время Кутузов использовал для переброски подкреплений в «горячие точки». Третья, решающая, атака французов на батарею Раевского была предпринята около двух часов дня. Схватка длилась более полутора часов. Под напором превосходящих сил русские были вынуждены отойти. Наполеон бросил им вслед кавалерию. Но русская кавалерия ответила контратакой и французы были остановлены. Вклинившись в оборону русских войск, они не смогли добиться прорыва. Путь на Москву по-прежнему был для них закрыт. День закончился под грохот артиллерии. Канонада Бородинского сражения, как говорили, была слышна у московских застав. С наступлением темноты Наполеон приказал оставить ряд захваченных высот, в том числе батарею Раевского.

    Атакующая сторона обычно несет более крупные потери. В боях 24—26 августа Наполеон потерял 58,5 тыс. солдат и офицеров. Потери русской армии были не намного меньше — 44 тыс. Это объяснялось тем, что по ходу боя армии неоднократно менялись ролями — русские выбивали французов с захваченных позиций. Большие потери русские войска несли от вражеской артиллерии. В Бородинском сражении русская армия имела небольшой перевес в количестве пушек, но французы вели более сосредоточенный огонь. На действиях русской артиллерии сказалась гибель в разгар сражения ее командующего генерала А.И. Кутайсова. Русская армия потеряла около тысячи офицеров и 23 генерала. Умер от раны отважный Багратион.

    Ввиду больших потерь и принимая во внимание, что у Наполеона остался нетронутый резерв (Старая гвардия), Кутузов приказал утром 27 августа отойти с поля сражения.

    Армия подошла к Москве, в которой к тому времени осталась примерно четвертая часть населения. 1 сентября в деревне Фили под Москвой состоялся военный совет, на котором Кутузов поставил вопрос, дать ли под стенами древней столицы еще одно сражение или отступить без боя. Ряд генералов (Бенигсен, Дохтуров, Уваров, Коновницын) настаивали на сражении. Барклай возражал: в случае неудачного исхода армия не сможет быстро отступить по узким улицам большого города и произойдет катастрофа. Кутузов тоже не был доволен позицией, занятой русской армией. «Пока будет еще существовать армия и находиться в состоянии противиться неприятелю, — сказал он, — до тех пор останется еще надежда с честью окончить войну, но при уничтожении армии не только Москва, но и вся Россия была бы потеряна».

    Встал вопрос, в какую сторону отступать. Барклай предложил идти к Волге: «Волга, протекая по плодороднейшим губерниям, кормит Россию». Если бы приняли это предложение, отступать пришлось бы по Владимирской дороге. Но Кутузов не согласился: «Мы должны помышлять теперь не о краях, продовольствующих Россию, но о тех, которые снабжают армию, а посему нам следует взять направление на полуденные [южные] губернии». Решено было идти по Рязанской дороге. Закрывая совет, Кутузов сказал: «Что бы ни случилось, я принимаю на себя ответственность пред государем, Отечеством и армиею».

    На следующий день русская армия вышла из Москвы. Когда удалось оторваться от неприятеля, Кутузов приказал оставить Рязанскую дорогу и проселочными дорогами, через Подольск, перейти на Калужскую. В Калуге и ее окрестностях были сосредоточены продовольственные склады, необходимые для армии. Вечером того же дня проходящие войска заметили огромное зарево, поднявшееся над Москвой.

    В оставленной русскими войсками и обезлюдевшей Москве орудовали мародеры из «Великой армии» и обыкновенные грабители. Французское командование сначала не придало значения начавшимся в разных местах пожарам. Но в сухую и теплую погоду огонь быстро распространялся. И вот уже сплошь загорелись Арбат и Замоскворечье, вспыхнули деревянные дома на Моховой. Огонь охватил торговые ряды Китай-города. В огромные костры превратились баржи с сеном на Москве-реке.

    Огненное кольцо сжималось вокруг Кремля, где остановился Наполеон. Поздно вечером император со свитой выехал из Кремля и по горящей Тверской перебрался в Петровский загородный дворец.

    Кутузов пил чай и беседовал с крестьянами, когда ему сообщили о пожаре. Помолчав, он сказал: «Жалко это, правда, но подождите, я ему голову проломаю».

    Москва горела шесть дней. Пожар уничтожил три четверти городских построек и провиантские склады. Французская армия сразу оказалась на грани голода.

    Русская армия расположилась у села Тарутина, в 80 км от Москвы, прикрывая тульские оружейные заводы и плодородные южные губернии. Подтягивались резервы, залечивались раны. Обосновавшийся в Москве Наполеон полагал, что кампания окончена, и ждал предложений о мире. Но никто не слал к нему послов. Гордому завоевателю пришлось самому обращаться с запросами к Кутузову и Александру I. Кутузов отвечал уклончиво, ссылаясь на отсутствие полномочий. Однако возглавляемая им армия была решительно против переговоров о мире. А при дворе шла закулисная борьба. Вдовствующая императрица Мария Федоровна, брат царя Константин и царский любимец Аракчеев возглавили придворную клику, требовавшую мира с Наполеоном. К ним присоединился канцлер Н.П. Румянцев. Между армией и двором возникли напряженные отношения, и генералы довели до сведения царя свое пожелание об отставке Румянцева. Александр посчитал такой поступок величайшей дерзостью, но подавил свой гнев. Румянцев остался на посту канцлера. Но вступать в переговоры с Наполеоном царь отказался.

    Положение наполеоновской армии быстро ухудшалось. Оторвавшись от своих тыловых баз, она существовала за счет изъятия продуктов у местного населения. Повсюду бесчинствовали фуражиры и мародеры. Подмосковные крестьяне, как прежде смоленские, уходили в леса. На смоленской земле и в Подмосковье развернулось партизанское движение. Отрядами партизан руководили солдаты, бежавшие из французского плена, местные помещики, особо авторитетные крестьяне. Так под командованием крепостного крестьянина Герасима Курина в Подмосковье сражалось свыше 5 тыс. пеших и 500 конных крестьян. В Смоленской губернии широкую известность получила старостиха Василиса Кожина, возглавлявшая отряд из подростков и женщин. Партизаны выслеживали и уничтожали отдельные небольшие группы наполеоновских солдат.

    Кутузов, быстро оценивший значение партизанской войны, стал засылать в тыл неприятеля кавалерийские отряды. Пользуясь поддержкой населения, они наносили чувствительные удары по врагу. Одним из первых пошел в партизаны поэт и гусар Денис Васильевич Давыдов (1784—1839). Подполковник А.С. Фигнер проник в оккупированную Москву и слал донесения в штаб Кутузова. Затем он организовал партизанский отряд. Смелые рейды по тылам противника совершал отряд А.Н. Сеславина. Отряд И.С. Дорохова, взаимодействуя с крестьянскими повстанцами, в конце сентября освободил г. Верею. В октябре отряды Давыдова, Фигнера, Сеславина и В.В. Орлова-Давыдова, действуя совместно, окружили и взяли в плен 2 тыс. французов. За месяц пребывания в Москве французская армия потеряла около 30 тыс. человек.

    Приближались холода, и Наполеон понял, что зимовать на московских пепелищах было бы безумием. В начале октября у села Тарутина произошло сражение между французским авангардом и частями русской армии. Французы отступили с большими потерями. Будто бы для того, чтобы «наказать» русских, Наполеон 7 октября вывел свою армию из Москвы. Передовые части двух армий встретились у Малоярославца. Пока город переходил из рук в руки, подошли главные силы. Перед Наполеоном встал вопрос: давать ли генеральное сражение, чтобы прорваться на Калужскую дорогу, или отступать по Смоленской, где его ожидали разграбленные села и озлобленное население. На этот раз непобедимый Наполеон решил не искушать судьбу и дал приказ отступать на Смоленск.

    Но оказалось, что от судьбы не уйдешь. Отступавшие французские войска подвергались ударам казаков, летучих кавалерийских отрядов, партизан. От бескормицы падали лошади — приходилось бросать артиллерию, спешивалась кавалерия. Кутузовская армия двигалась параллельно наполеоновской, все время угрожая вырваться вперед и отрезать пути отступления. Из-за этого Наполеон не смог задержаться в Смоленске дольше четырех дней. С наступлением холодов положение французской армии стало критическим. Только гвардия и присоединившиеся к ней два корпуса сохраняли боеспособность. Огромные потери французская армия понесла при переправе у р. Березины 14—16 ноября. Вскоре после этого Наполеон тайно уехал в Париж, оставив армию. В середине декабря жалкие ее остатки перешли обратно через Неман. Преследовавшая Наполеона русская армия тоже понесла большие потери — не только в боях, но и от холода, плохого питания, болезней, изнурительных маршей. К берегам Немана вышла лишь половина той армии, что стояла у Тарутина.

    Наполеоновское нашествие было огромным несчастьем для России. В прах и пепел были обращены многие города. В огне московского пожара навеки исчезли драгоценные реликвии прошлого. Громадный урон понесли промышленность и сельское хозяйство. Впоследствии Московская губерния быстро оправилась от опустошения, а в Смоленской и Псковской вплоть до середины века численность населения была меньше, чем в 1811 г .

    Но общая беда, как известно, сближает людей. В борьбе с врагом тесно сплотилось население центральных губерний, составлявшее ядро русской нации. Не только губернии, непосредственно пострадавшие от нашествия, но и примыкавшие к ним земли, принимавшие беженцев и раненых, отправлявшие ратников, продовольствие и вооружение, жили в те дни одной жизнью, одним делом. Это значительно ускорило сложный и длительный процесс консолидации русской нации. Теснее сблизились с русским народом другие народы России.

    Жертвенная роль, выпавшая на долю Москвы в драматических событиях 1812 г ., еще более возвысила ее значение как духовного центра России. Наоборот, сановный Петербург, двор, официальное правительство оказались на периферии событий. О них в тот грозный год как бы почти забыли. Александру I так и не удалось сблизиться с народом. Аракчеев, Ростопчин, полицейский возок — все это по-прежнему отделяло его от простого народа, от общества.

    М.И. Кутузов, в ком счастливо сочетались лучшие черты русского характера, не случайно оказался в центре событий. Выдвинутый народом, обществом, в тот год он стал, по существу, национальным лидером. В самом названии Отечественной войны как бы подчеркивается ее общественный, народный характер. (Недаром император Павел в свое время пытался запретить слово «Отечество».) В 1812 г . русское общество, заставив самодержавное правительство потесниться, вновь, как во времена Минина и Пожарского, взяло дело защиты Отечества в свои руки. В борьбе с иностранными захватчиками Россия отстояла свою независимость и территориальную целостность.

    Эти события произвели очень сильное впечатление на современников, особенно на молодежь. «Мы были дети 12-го года», — говорили о себе декабристы. «Гроза двенадцатого года» наложила неизгладимый отпечаток на творчество А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова. На ее преданиях выросли А.И. Герцен и Н.П. Огарев. Она не прошла бесследно.



    § 4. Заграничный поход русской армии и Венский конгресс

    К весне 1813 г . значительная часть Польши была освобождена от наполеоновских войск. Русская армия под командованием М.И. Кутузова вступила на территорию Пруссии. Прусский король, боявшийся Наполеона как огня, настаивал на продолжении союза с ним. Но прусская армия объявила о прекращении военных действий против русских войск. По всей Германии развернулось народное движение против оккупантов. В тылу французских войск действовали партизанские отряды. Одним из них командовал русский офицер А.С. Фигнер. (Осенью он погиб, пытаясь вырваться из окружения.)

    В феврале 1813 г . Россия и Пруссия заключили союзный договор, а затем французы были изгнаны из Берлина. Наполеон, однако, собрал новую армию, численно превосходившую действовавшие против него войска. В апреле умер Михаил Илларионович Кутузов. После этого русско-прусские войска потерпели ряд поражений. В военных действиях наступила пауза и развернулась дипломатическая борьба.

    Наполеоновская дипломатия, проявившая неуступчивость, не смогла предотвратить образование новой антифранцузской коалиции в составе России, Англии, Пруссии, Австрии и Швеции. В октябре 1813 г . произошло грандиозное Лейпцигское сражение («битва народов»). С обеих сторон в нем участвовало более полумиллиона человек. Наполеон был разбит, но из-за несогласованности действий союзников сумел выйти из окружения. В конце 1813 — начале 1814 г . союзные армии вступили на территорию Франции. 18 (30) марта капитулировал Париж.

    Наполеон был сослан на о. Эльбу в Средиземном море. Но через год он неожиданно вернулся во Францию и без единого выстрела вступил в Париж. На этот раз его правление продолжалось всего сто дней. В июне 1815 г . в битве на картофельных полях близ селения Ватерлоо в Бельгии он потерпел решающее поражение от соединенных сил английской, голландской и прусской армий.

    В 1814 г . в Вене был созван конгресс для решения вопроса о послевоенном устройстве Европы. В австрийскую столицу съехались представители 216 европейских государств, но главную роль играли Россия, Англия и Австрия. Русскую делегацию возглавлял Александр I.

    Победа народов Европы над тиранией Наполеона была использована европейскими правителями для восстановления прежних монархий. Но крепостное право, сметенное в ряде стран по ходу наполеоновских войн, восстановить оказалось невозможно.

    По венским соглашениям в состав России перешла значительная часть Польши вместе с Варшавой. Александр I предоставил Польше конституцию и созвал сейм.

    В 1815 г ., когда конгресс закончился, русский, прусский и австрийский монархи подписали договор о Священном союзе. Они взяли на себя обязательство обеспечивать незыблемость решений конгресса. В дальнейшем к союзу присоединилось большинство европейских монархов. В 1818—1822 гг. регулярно созывались конгрессы Священного союза. Англия не вступила в союз, но активно его поддерживала.

    Посленаполеоновское устройство мира, осуществленное на консервативной основе, оказалось непрочным. Некоторые из восстановленных феодально-аристократических режимов вскоре стали трещать по швам. Священный союз был активен лишь первые 8—10 лет, а затем фактически распался. Тем не менее Венский конгресс и Священный союз нельзя оценивать только отрицательно. Они имели и положительное значение, обеспечив на несколько лет всеобщий мир в Европе, измученной кошмаром непрерывных войн.

    После наполеоновского нашествия возникло длительное отчуждение между Россией и Францией. Лишь к концу XIX в. отношения потеплели, а затем началось сближение. В 1912 г . в России широко отмечалось столетие Отечественной войны. 26 августа на Бородинском поле состоялся парад. Были возложены венки к памятнику на батарее Раевского, на могилу Багратиона. У деревни Горки, где находился командный пункт русских войск, был открыт памятник Кутузову. В торжествах участвовала французская военная делегация. На холме у села Шевардина, откуда руководил сражением Наполеон, был установлен обелиск в память о французских солдатах и офицерах, павших на полях России. Так, через сто лет, произошло примирение. Ибо не могут и не должны народы вечно хранить обиду друг на друга.



    § 5. Внутренняя политика Александра I после Отечественной войны

    После наполеоновских войн передовая часть русского общества ожидала, что в истории России начнутся новые времена. Солдаты и офицеры, познакомившись с более свободной жизнью европейских народов, в новом свете воспринимали печальную российскую действительность. Крепостные крестьяне, побывавшие в ополчении, испытавшие все тяготы походной жизни, смотревшие смерти в глаза, с тяжелым разочарованием убеждались, что они не заслужили даже свободы.

    Александр I понимал необходимость перемен. В частных беседах он говорил, что крестьян надо освободить. Прочитав антикрепостническое стихотворение А.С. Пушкина «Деревня», царь велел благодарить поэта за добрые чувства, которые оно внушает. Но это были слова. Дела оказались иными.

    Проект освобождения крестьян царь поручил составить Аракчееву. Царский временщик, запоровший в своем имении не одного крепостного, с готовностью взялся исполнить порученное дело. И проект под его руководством был составлен. В основе его лежало предложение покупать в казну поступающие в продажу имения. Для этой цели ежегодно надо было отпускать 5 млн. руб. Каждый выходящий на волю крестьянин должен был получить земельный надел не менее 2 дес. (по существу, это был нищенский надел). При таких темпах крепостное право должно было окончательно исчезнуть не раньше, чем через 200 лет.

    Однако министр финансов заявил, что в казне не найдется на эти цели 5 млн. руб. ежегодно. Тогда, в 1818 г ., был создан секретный комитет для разработки нового плана. Членам комитета удалось разработать проект, не требовавший от казны никаких расходов, но рассчитанный на столь же неопределенный срок. Царь ознакомился с проектом и запер его в своем письменном столе. Этим дело и кончилось.

    В марте 1818 г ., в речи на открытии польского сейма, император заявил о намерении дать конституционное устройство всей России. Эту речь с восторгом восприняли все передовые русские люди. Тогда же Александр поручил Н.Н. Новосильцеву разработать проект российской конституции.

    Работа над проектом шла под непосредственным руководством князя П.А. Вяземского, поэта и государственного деятеля. За образец была взята польская конституция. Использовался и проект Сперанского. К 1821 г . работа над «Государственной уставной грамотой Российской империи» была закончена.

    Как и по проекту Сперанского, намечалось создание законосовещательного представительного органа. Однако он должен был быть не однопалатным, как у Сперанского, а двухпалатным: верхней палатой становился Сенат. Сенаторы назначались царем, а члены нижней палаты отчасти тоже назначались, а отчасти избирались на основании многостепенных выборов. Россия получала федеративное устройство, разделяясь на 12 наместничеств, в каждом из которых создавался свой представительный орган.

    Важное значение имело провозглашение в «Уставной грамоте» гарантий неприкосновенности личности. Никто не мог быть арестован без предъявления обвинения. Никто не мог быть наказан иначе, как по суду. Провозглашалась свобода печати. Если бы «Уставная грамота» была введена в действие, Россия вступила бы на путь к представительному строю и гражданским свободам.

    В 1820—1821 гг. произошли революции в Испании и Италии, началась война за независимость в Греции. Эти события не на шутку испугали царя. Немного поколебавшись, он поступил так, как поступал неоднократно. Проект «Уставной грамоты» был положен в дальний ящик стола и забыт. Царствование Александра близилось к концу. Слова так и не воплотились в дела.

    Более того, политика Александра I стала меняться не в лучшую сторону. Царя давно беспокоило то, что система набора в армию («рекрутчина») не позволяла резко увеличивать численность армии в военное время и сокращать в мирное. Еще Павел замышлял устройство военных поселений. Через Аракчеева эту идею воспринял Александр. Военный министр Барклай-де-Толли был против этой затеи, но по указанию царя первые опыты были предприняты еще до 1812 г .

    В 1815 г . Александр вернулся к мысли о военных поселениях. Это стало его навязчивой идеей. «Они будут во что бы то ни стало, хотя бы пришлось уложить трупами дорогу от Петербурга до Чудова», — говорил он в запальчивости. От Чудова начиналась полоса военных поселений, основная часть которых развертывалась в Новгородской губернии. Устройство их было поручено Аракчееву.

    В селения вводились воинские части, и все жители переводились на военное положение. Одно село, не пожелавшее принять солдат, было блокировано, и голод заставил крестьян сдаться. Всех взрослых крестьян, до 45 лет, одели в военную форму и побрили. Крестьянские избы сносились, на их месте строились одинаковые дома, рассчитанные на четыре семьи, которые должны были вести общее хозяйство. Весь быт военных поселян был мелочно расписан. Отступления от расписания строго карались, на что расходовались целые возы шпицрутенов. Основным занятием были военные учения. Все сельскохозяйственные работы производились только по приказу командира. А поскольку офицеров интересовала прежде всего шагистика и они мало разбирались в земледелии, то случалось, что хлеб осыпался на корню, а сено гнило под дождем. Ремеслами и торговлей можно было заниматься лишь с разрешения начальства. В результате в районе военных поселений прекратилась всякая торговля.

    Особенно большие притеснения испытывали зажиточные крестьяне, державшиеся более независимо. Аракчеев считал, что «нет ничего опаснее богатого поселянина».

    Даже жениться военный поселянин мог только с разрешения начальства. Современники наблюдали трагикомические сцены, когда парни и девушки выстраивались в две шеренги и командир назначал невесту каждому парню.

    В военных поселениях неоднократно происходили восстания (крупнейшее — в 1831 г .. в районе Старой Руссы). Тем не менее, система военных поселений, основанная на самом грубом попрании человеческой личности, просуществовала до 1857 г .

    Примерно с 1820 г . Александром стала овладевать странная апатия. Он снова заговорил о том, что снимет корону и уйдет в частную жизнь. Все дела постепенно сосредоточивались в руках Аракчеева. Подобострастный перед царем, он был груб со всеми, кого не боялся, кто не мог с ним посчитаться. Всеобщую ненависть к себе он сносил охотно и не без самодовольства.

    Доверившись Аракчееву, Александр погубил себя в общественном мнении. В петербургском Гостином дворе купцы толковали о том, что государь забросил дела, разъезжает по Европе, тратит большие деньги, а когда дома, то забавляется военными парадами.

    Но не все было так просто, как казалось обывателям. Александр жил сложной и непонятной для окружающих внутренней жизнью. Он был словно весь соткан из противоречий. В нем уживались склонность к религиозному мистицизму и любовь к шагистике, откровенная леность к занятиям и всегда неутоленная жажда путешествий, заставившая его исколесить половину Европы и половину России. Во время путешествий по России он заходил и в крестьянские избы. «Сфинкс, не разгаданный до гроба», — сказал о нем Вяземский.

    Казалось, правда, что в последние годы своей жизни Александр пытался уйти в религию, забыться на парадах и в поездках только для того, чтобы отвлечься от двух преследовавших его мыслей. Одна из них была о том, что в его царствовании уже ничего нельзя исправить и оно не оправдывает убийства отца. Вторая — о зреющем против него самого заговоре.




    § 6. Первые организации будущих декабристов

    В 1815 г . несколько офицеров Семеновского полка устроили «артель»: в складчину готовили обеды, а после играли в шахматы, вслух читали иностранные газеты, обсуждали острые вопросы. Вскоре Александр дал знать, что такого рода «сборища» ему не нравятся. Офицеры поняли, что они не могут рассчитывать на гласное обсуждение животрепещущих вопросов российской действительности.

    В 1816 г . возникла первая тайная офицерская организация, названная «Союзом спасения». Его возглавил полковник Генерального штаба Александр Муравьев. В число основателей входили также князь Сергей Трубецкой, Никита Муравьев, Матвей и Сергей Муравьевы-Апостолы, Иван Якушкин. Все шестеро были участниками Отечественной войны и заграничных походов. Якушкин отличился в Бородинском сражении. Позднее в «Союз» вступили гвардейские офицеры Павел Пестель, князь Евгений Оболенский и Иван Пущин, лицейский друг Пушкина.

    Главной целью общества было введение конституции и гражданских свобод. В уставе «Союза» говорилось, что если царствующий император «не даст никаких прав независимости своему народу, то ни в коем случае не присягать его наследнику, не ограничив его самодержавия». Обсуждался и вопрос об отмене крепостного права. Глубокое негодование среди членов общества вызвало устройство военных поселений. Под впечатлением от известий о насилиях над мирными крестьянами Якушкин вызвался убить царя. Друзьям с большим трудом удалось его отговорить.

    «Союз спасения» строился на основании глубокой конспирации и строгой дисциплины. За два года в общество вступило около 30 человек. Перед его руководителями остро встал вопрос, что же делать дальше. Общество не могло пассивно ожидать конца царствования. Цареубийство большинство членов отвергало по нравственным соображениям. К тому же стало известно, что Александр готовится освободить крестьян и ввести конституцию. Осуществление этих реформ сделало бы бессмысленным существование замкнутой офицерской организации. В то же время надо было учитывать опасность того, что реакционеры объединят свои усилия и, как во времена Сперанского, сорвут преобразования. Поэтому было решено сосредоточить силы на подготовке общественного мнения к предстоящим реформам, на пропаганде конституционных идей.

    В 1818 г . вместо «Союза спасения» был основан «Союз благоденствия». Во главе его стояли те же лица, что и в прежней организации. Они образовали Коренную управу. Ей подчинялись местные «управы» — в Петербурге, Москве и некоторых других городах. Новый «Союз» носил более открытый характер. В нем состояло около 200 человек. В уставе («Зеленой книге») говорилось, что «Союз» считает своей обязанностью «распространением между соотечественников истинных правил нравственности и просвещения споспешествовать правительству к возведению России на степень величия и благоденствия». Одной из главных своих целей «Союз» считал развитие благотворительности, смягчение и гуманизацию нравов.

    Судьба крепостного крестьянина и рядового солдата была в центре внимания «Союза». Его члены должны были делать достоянием гласности факты жестокого обращения с крепостными, «истреблять» продажу их поодиночке и без земли. Следовало добиваться устранения из армейской жизни произвола, жестоких наказаний, рукоприкладства.

    Большое значение «Союз благоденствия» придавал гуманистическому воспитанию юношества. Члены «Союза», имевшие поместья, должны были открывать школы для крестьян. «Союз» ставил себе целью бороться против взяточни-Е'чества, стремился к мирному разрешению возникающих в стране конфликтов, стараясь приводить к соглашению «различные племена, состояния, сословия». Развитие производительных сил Отечества тоже входило в цели «Союза». Его члены должны были способствовать внедрению передовых приемов земледелия, росту промышленности и ремесел, расширению торговли.

    Для достижения своих целей члены «Союза» должны были активно участвовать в общественной жизни, в деятельности легальных научных, просветительных и литературных обществ. Предполагалось наладить издание собственного журнала.

    Знакомство с «Зеленой книгой» показывает, что ее авторы были передовыми людьми — с широким кругозором и добрым сердцем. Существовала и вторая часть «Зеленой книги», известная лишь основному ядру общества. В ней были записаны его заветные цели — введение конституции и уничтожение крепостного права.

    За короткое время своего существования «Союз благоденствия» успел сделать очень немногое из того, что было намечено. Его члены выступали за отмену крепостного права, некоторые из них старались облегчить положение своих крепостных. Иван Якушкин открыл школу в своем имении. Сергей Муравьев-Апостол, служивший в Семеновском полку, много сделал для того, чтобы облегчить жизнь солдата. Однако все его усилия пошли прахом, когда в Семеновский полк был назначен новый командир. Сразу же воцарились муштра и палочная дисциплина. В 1820 г . в полку произошли солдатские волнения. «Зачинщики» были жестоко наказаны, остальные солдаты разосланы по отдаленным гарнизонам.

    Будущие декабристы не участвовали в этом выступлении, но кары коснулись и их. Большинство офицеров-семе-новцев были срочно переведены в обычные армейские корпуса и высланы из столицы. 17-летнему Михаилу Бестужеву-Рюмину не разрешили даже заехать в имение, чтобы попрощаться с умирающей матерью. Вместе с Сергеем Муравьевым-Апостолом он был переведен на юг, в Черниговский полк. Среди солдат этого полка оказалось много бывших семеновцев. Павел Пестель в 1821 г . был произведен в полковники и назначен командиром Вятского полка, который располагался недалеко от Черниговского. Так оказались на юге многие участники тайного общества.

    Между тем правительство оставило политику реформ и вступило на путь реакции. Стало очевидно, что организационное строение и программа «Союза благоденствия» не отвечают новым условиям. Вместо того, чтобы «споспешествовать правительству», надо было развернуть самостоятельную борьбу за обновление России. В 1821 г . тайный съезд «Союза благоденствия» в Москве объявил организацию распущенной. Руководители движения хотели организовать новое общество, способное к более решительным действиям.



    § 7. Северное и Южное общества декабристов

    В 1821 —1822 гг. возникло два новых общества — Северное в Петербурге и Южное в армейских частях, расквартированных на Украине. Они поддерживали связь между собой, стремились к объединению, но пошли во многом разными путями.

    Северное общество возглавила Дума, в которую входили Сергей Трубецкой, Никита Муравьев и Евгений Оболенский. Программным документом общества стала «Конституция», разработанная Н.М. Муравьевым. В первоначальном варианте она называлась «Уставной грамотой Славяно-русской империи». Не только по этому названию, но и по содержанию проект Муравьева перекликался с проектом Вяземского. Поддерживая близкие отношения со многими членами общества, Вяземский ознакомил их с проектом, над которым так много работал и от которого правительство отказалось.

    Сходство двух проектов заключалось в сохранении монархии, введении федеративного устройства и создании двухпалатного представительного органа, избираемого на основе имущественного ценза. Но по сравнению с проектом Вяземского права представительного органа были расширены, а монарха — ограничены. Россия должна была стать конституционной монархией. Но самое глубокое отличие состояло в том, что Муравьев не мыслил введения конституции без отмены крепостного права. «Крепостное право и рабство отменяются, — говорилось в его проекте. — Раб, прикоснувшийся земли русской, становится свободным».

    Крестьянам, освобожденным от крепостной неволи, предоставлялся приусадебный участок и надел по 2 десятины на двор. Приходится признать, что этот пункт заимствован из проекта Аракчеева. Вместе с тем в «Конституции» подчеркивалось, что военные поселения должны быть ликвидированы.

    «Конституция» Никиты Муравьева была сложным документом. Ее автор, занимавший среди декабристов очень умеренные позиции, попытался свести воедино и пересмотреть неосуществленные проекты Александра I. Кое в чем он продвинул их вперед, кое в чем остался на их почве. Положительная сторона проекта Муравьева — это то, что в своей основе он был реалистичен. Автор понимал, что нельзя навязывать стране такие преобразования, для которых она еще не созрела. Недостаточная реалистичность некоторых положений объяснялась не «забеганием вперед», а боязнью слишком задеть интересы помещиков. В самом деле, вряд ли можно было считать реальным освобождение крестьян от помещичьей кабалы, если бы они получили по две десятины на двор.

    В последующие годы в Северном обществе произошла смена поколений. А.Н. Муравьев, основатель «Союза спасения», отошел от общества. Все менее активно работал в нем Никита Муравьев, не обладавший крепким здоровьем. Трубецкой по службе был переведен в Киев. К руководству пришли более молодые и радикально настроенные люди. В начале 1825 г . в Думу входили Е.П. Оболенский, А.А. Бестужев и К.Ф. Рылеев, вступивший в общество в 1823 г . по рекомендации Пущина.

    Евгений Оболенский был человеком мягким и не очень решительным. Александр Бестужев (литературный псевдоним — Марлинский), поэт и беллетрист романтического направления, блестящий офицер, охотно отвлекался на светские развлечения. Основное бремя организаторской работы в тайном обществе легло на Кондратия Рылеева.

    Ко времени вступления в общество (28 лет) он был уже известным поэтом. В своих стихах он прославлял свободу, внушал ненависть к тирании. Широкую популярность приобрела его ода «К временщику». Все знали, что она адресована Аракчееву. В Северном обществе Рылеев проявил замечательные организаторские способности.

    В числе новых членов был Петр Каховский. Он собирался в Грецию, где шла война за независимость, но остался в Петербурге, встретив Рылеева, своего старого друга. Человек нетерпеливый, Каховский рвался совершить цареубийство. С немалым трудом Рылееву удавалось его сдерживать. Большим успехом Рылеева было установление контактов с кружком морских офицеров, которые позднее вступили в Северное общество. Трубецкой, вернувшийся в Петербург, не принимал активного участия в жизни общества, предпочитал приглядываться и прислушиваться.

    Программным документом Южного общества стала написанная Пестелем «Русская правда». Согласно этому проекту Россия провозглашалась единой и неделимой республикой с однопалатным парламентом (Народным вечем). Избирательным правом наделялись все лица, достигшие 18 лет. Исполнительная власть передавалась Державной думе, состоящей из пяти человек. Каждый год из нее выбывал один человек и один избирался. Пост президента занимал тот, кто находился в Думе последний год.

    Крепостное право отменялось, сословия ликвидировались. К освобожденным крестьянам переходила половина всего земельного фонда. Другая половина оставалась в частной собственности помещиков и иных лиц, пожелавших приобрести землю.

    Павел Пестель и Никита Муравьев, написавшие столь разные проекты, расходились и в том, как провести их в жизнь. Муравьев предполагал вынести свой проект на рассмотрение Учредительного собрания. Пестель считал, что «Русская правда» должна быть введена в действие декретом Временного революционного правительства, обладающего диктаторской властью.

    «Русская правда» была выдающимся памятником декабристской мысли. Аграрная ее часть отличалась продуманным подходом к проблеме. Недаром впоследствии, когда готовилось освобождение крестьян, власти взяли за основу (сами того не подозревая) идею Пестеля о разделении земель частновладельческих и крестьянских. Но не все в программе Пестеля было реалистично. Нельзя, например, было ликвидировать в РОССИИ сословия, когда в ней еще не вполне сложились классы капиталистического общества. Это повело бы к разрушению социальных структур общества, могло вылиться в развал и хаос.

    Пестель, главный теоретик Южного общества, был человеком замкнутым и малообщительным. Душой Южного общества стал Сергей Муравьев-Апостол. Его любили солдаты, к нему тянулись офицеры. Правой рукой Муравьева-Апостола был Михаил Бестужев-Рюмин, обладавший неиссякаемой энергией и организаторскими способностями. Именно он разузнал об «Обществе соединенных славян» и установил с ним контакт.

    В отличие от Южного общества, где тон задавали опальные гвардейцы, Общество славян сложилось в среде провинциального офицерства. Члены этого общества (братья Борисовы, И.И. Горбачевский и др.) мечтали о создании федерации свободных славянских государств. Бестужев-Рюмин сказал им, что начинать надо с освобождения России от ига самодержавия и крепостного права. Считая это первым шагом к освобождению всех славянских народов, члены «Общества соединенных славян» присоединились к Южному обществу.

    Чтобы выработать общую программу действий, Пестель в 1824 г . приезжал в Петербург. Ему не удалось убедить «северян» принять «Русскую правду», хотя многие из них, в том числе Рылеев, постепенно становились республиканцами. Договорились только об одном — выступать надо совместно. Предполагалось, что это произойдет летом 1826 г .



    § 8. 1825 год . Декабрь и декабристы

    Александр I давно знал о существовании тайных обществ, но странно бездействовал. Осенью 1825 г . императорская чета уехала отдыхать в Таганрог. В конце октября император ненадолго съездил в Крым. Вернулся нездоровым, несколько дней перемогался, а затем болезнь приняла серьезный оборот. 19 ноября 1825 г . Александр I скончался в возрасте 47 лет.

    Внезапная смерть царя, физически здорового, но душевно надломленного, поразила многих современников. И долгие годы после этого ходила легенда, будто под сводами Петропавловского собора обрел покой другой человек. Александр же оделся в простую одежду, накинул на плечи котомку и ушел в народ. Ходил он, беспаспортный, по городам и селам, назывался старцем Федором Кузьмичем, терпел от властей обиды и, наконец, нашел приют где-то в глухой сибирской деревне. Учил там грамоте крестьянских детей и замаливал свои грехи, вольные и невольные.

    Когда стали разбирать оставшиеся после Александра I бумаги, обнаружили несколько доносов с поименным перечислением членов тайных обществ. Генерал И.И. Дибич, начальник Главного штаба, тотчас же отослал все бумаги в Петербург и распорядился об аресте руководителей Южного общества.

    Александр I не имел детей. Наследовать престол должен был Константин, второй сын Павла I. Но в свое время он был так потрясен убийством отца, что дал зарок не вступать на престол. А женитьба на польке совсем отрезала ему дорогу на трон. Александр завещал престол своему следующему по старшинству брату — Николаю. Долгие годы это завещание оставалось тайной.

    Известие о смерти императора пришло в столицу 27 ноября. Великий князь Николай Павлович начал было говорить о завещании и о своем праве на престол. Но его резко осадил военный губернатор Петербурга, герой Отечественной войны М.А. Милорадович: существует закон о престолонаследии, который надо соблюдать, а кроме того он, Николай, не очень любим в гвардии и потому вряд ли присяга ему пройдет спокойно. Николая и в самом деле не любили в гвардии. «Зол, мстителен, скуп», — говорили о нем офицеры. Получив такой отпор, Николай стушевался и вместе со всеми присягнул брату.

    Константин оставался в Варшаве. Он заперся в кабинете, никого не принимал и не распечатывал пакетов, адресованных ему как императору. В письмах к Николаю он подтверждал свое отречение от престола, но отказывался приехать в Петербург и заявить об этом публично. Ему казалось безопасней оставаться в Варшаве под прикрытием верных ему войск.

    Междуцарствие затягивалось. Препираясь между собой, братья роняли свой авторитет. Многие понимали, что выбор любого из них сулит мало хорошего: резкий, вспыльчивый, характером весь в отца Константин и холодный, надменный Николай. В такой обстановке взоры некоторых сановников и многих офицеров обратились в сторону тайного общества, которое фактически перестало быть тайным. На собраниях у Рылеева толпилась масса народа, и никто твердо не знал, кого уже приняли в общество, а кого еще нет. Милорадович смотрел на эти собрания сквозь пальцы. Однажды к Оболенскому подошел генерал В.Н. Шеншин, командир гвардейской бригады, и спросил: «Что же нам теперь делать? А в теперешних обстоятельствах необходимо на что-то решиться».

    В считанные дни выявилась влиятельная оппозиция самодержавию, включавшая в себя некоторых членов Государственного совета и сенаторов, часть генералитета и офицерства и значительную долю столичной интеллигенции. Сердцевиной этой оппозиции стало Северное общество.

    Центром притяжения консервативных сил стал Николай, и вскоре заговорили о новой присяге. Это заставило руководителей Северного общества начать действовать. Было решено Николаю не присягать, поднять гвардейские полки и собрать их на Сенатской площади. Если бы в наличии оказались внушительные силы, кандидатура Николая отпала бы сама собою. Тогда Сенат должен был обнародовать манифест о созыве Великого Собора для решения вопроса о форме правления. До созыва Собора власть переходила в руки Временного правительства. В его состав предполагалось пригласить наиболее уважаемых и заслуженных людей: адмирала Н.С. Мордвинова, М.М. Сперанского, сенатора И.М. Муравьева-Апостола (отца трех членов Южного общества), а также московского архиепископа Филарета. Тогда же было решено, что власть над войсками, отказавшимися присягать Николаю, вручается полковнику Трубецкому. Выбор его объяснялся тем, что князь являлся как бы связующим звеном между сановно-аристократической оппозицией и Северным обществом.

    Однако в несколько дней положение круто изменилось. Путем обещаний, давления и угроз Николай сплотил на своей стороне подавляющую часть высших сановников и генералов. 13 декабря ему присягнули Государственный совет и Сенат. Вместе со всеми пришлось присягнуть и тем, на кого надеялись члены тайного общества. Мордвинов, отправляясь в Совет, сказал знакомому поручику, что не знает, вернется ли: если не присягнет, то и не вернется. И добавил: «Теперь не нам, а вам, господа, и гвардии должно действовать».

    Начался отлив и в самом Северном обществе: уже не знали, на кого можно положиться, а на кого нет. Некоторые говорили, что не верят в успех и не хотят быть четвертованными. Между тем присяга войск была назначена на 14 декабря. Не выступить было нельзя, ибо дело зашло слишком далеко и общество перестало быть тайным. В случае неудачи решили отступать в район военных поселений. Заговорщики надеялись, что войска, присягнувшие Николаю, не будут стрелять в своих братьев по оружию и компромисс будет достигнут.

    14 декабря 1825 г . офицеры Александр Бестужев и Дмитрий Щепин-Ростовский (потомок ростовских князей) вывели к памятнику Петру I Московский полк. Затем к ним присоединились гвардейский морской экипаж и лейб-гвардии гренадерский полк — всего около 3 тыс. человек. Верные Николаю войска оцепили их, имея четырехкратное превосходство. Трубецкой, решив, что дело проиграно, не явился на площадь. Но собравшиеся на ней декабристы так не считали. На стороне Николая было численное превосходство, на их стороне — моральное. Их выступление было бы сразу подавлено, если бы произошло в казармах. Выход к Медному всаднику был очень удачным решением. Здесь их видела вся столица, вся Россия, вся Европа. Их сила была в том бесстрашном вызове, который они бросали самодержавию, требуя вольностей и прав. «Открытые, откровенные действия необходимы, — писал впоследствии А.И. Герцен, — 14-е декабря так сильно потрясло всю молодую Русь оттого, что было на Исаакиевской площади».

    Сила декабристов была также в неприменении силы, ибо Николай как раз и ожидал от них активных действий, чтобы обрушиться на них всем своим войском. Даже первые конные атаки на Московский полк отражались холостыми залпами. Декабристам удалось почти безупречно выстоять в этом моральном поединке. И только когда подъехал Мило-радович и начал уговаривать солдат присягнуть Николаю, не выдержали нервы у Каховского...

    Николай не хотел идти ни на какие уступки, но противостояние затягивалось. Время работало не на Николая. В его войсках стояло немало членов тайного общества, не сумевших или не рискнувших поднять своих солдат. Через народ, столпившийся у строящегося Исаакиевского собора, солдаты присягнувших полков передавали своим товарищам на Сенатской площади, что перейдут к ним, как только стемнеет. В сумерках, действительно, многое могло смешаться.

    Убийство Милорадовича сторонники Николая использовали как повод для решительных действий. «Ваше величество, — грубовато сказал генерал К.Ф. Толь, — прикажите очистить площадь картечью или отрекитесь от престола». Николай зло взглянул на него и приказал пустить в ход артиллерию. Послышалась команда: «Пальба орудиями по порядку, правый фланг, начинай, первая пли!» — и выстрела не последовало. «Свои, ваше благородие...»,— сказал фейерверкер подбежавшему штабс-капитану. Офицер выхватил у него фитиль и сам сделал первый выстрел...

    Накануне событий 14 декабря были арестованы руководители Южного общества. Но в конце декабря молодые офицеры из Общества славян освободили Сергея Муравьева-Апостола и его товарищей. С несколькими ротами Черниговского полка он выступил на соединение с другими частями, на помощь которых рассчитывал. 3 января 1826 г . его настиг отряд гусар с конной артиллерией. Муравьев-Апостол не велел солдатам стрелять и повел их в атаку на орудия. Картечным залпом он был ранен, потерял сознание, а очнулся уже в плену.

    Декабристы вписали яркие страницы в историю нашей страны. Хотя и не было все так просто в их движении. К нему примкнули разные люди — по характеру, воззрениям, социальному положению. Почти все они, правда, были дворяне, но дворянство не было однородным. Некоторые из декабристов принадлежали к аристократии, другие — к беспоместному армейскому офицерству, третьи — к разночинной интеллигенции. Столь же различны были истоки идеологии декабристов. Одни из них считали своим предшественником А.Н. Радищева, другим были ближе «верховники».

    Среди декабристов существовали разногласия, часто вспыхивали споры. Но до раскола дело не доходило. Декабристов крепко связывало общее дело — борьба против самодержавия и крепостничества. А внутренняя борьба в самом движении никогда не выходила на первое место. Это было замечательной особенностью движения декабристов.

    Были в этом движении и очевидные слабости. Главная заключалась в сравнительной малочисленности его рядов. Нельзя, правда, совсем уж вырывать декабристов из общего состава оппозиции неограниченному самодержавию, которая выявилась в 1825 г . Декабристы были решительнее других и больше всех пострадали, а те, другие, отделались отставками, царской немилостью, а то и вовсе не понесли наказания. «Это наши друзья по четырнадцатому, которые удружили нам ссылкою», — говорили с горечью о них декабристы.

    Другая слабость декабристского движения заключалась в несколько любительском, не всегда серьезном отношении к делу. Лишь немногие — Рылеев, Пестель, Муравьев-Апостол — с головой ушли в это дело и представляли всю его опасность. Другие же были слишком молоды, беспечны, слишком любили жизнь, чтобы отказываться от всех ее благ, красоты и радостей.

    В официальных документах выступление декабристов именовалось не иначе, как «бунт», «мятеж», «возмущение». Так правительство пыталось оправдать жестокую расправу над участниками движения. Сами они употребляли слово «восстание». Оно и закрепилось в исторической литературе. Однако после трех российских революций начала XX в. этот термин несколько изменил свой смысл. Он воспринимается теперь по-большевистски, как «вооруженное восстание», как выступление с широким и опережающим применением оружия. А вот этого-то и не было у декабристов.

    Много поспорив по вопросу о средствах достижения цели, декабристы пришли к выводу, что хороши не все средства, и отдали предпочтение мирным формам борьбы. Их выступление на Сенатской площади по существу и в основном было мирной формой протеста, хотя в руках они имели оружие. Е.П. Оболенский считал, что в самом своем начале движение декабристов носило нравственный, этический характер — «в защиту истины и правды». И только потом оно приобрело политический оттенок. «Но и тут надобно сказать, — отмечал он, — что и политический характер, принятый Обществом, подчинялся нравственному, принятому в основание Общества».







    Глава 18. Николай I и его Империя



    § 1. Начало периода реакции

    Новый период русской истории, наступивший после разгрома декабристов, неразрывно связан с личностью Николая I.

    В 1796 г ., в последний год царствования Екатерины II, у нее родился третий внук, которого нарекли Николаем. Он рос здоровым и крепким ребенком, выделяясь среди сверстников высоким ростом. Отца он потерял в четыре года. Со старшими братьями у него не сложилось близких отношений. Детство он провел в бесконечных военных играх с младшим братом. Глядя на Николая, Александр I с тоской думал о том, что этот насупленный, угловатый подросток со временем, наверно, займет его трон.

    Учился Николай неровно. Общественные науки казались ему скучными. Однако к точным и естественным наукам он испытывал тяготение, а военно-инженерным делом по-настоящему увлекался. Однажды ему было задано сочинение на тему о том, что военная служба — не единственное занятие дворянина, что есть и другие занятия, почетные и полезные. Николай ничего не написал, и педагогам пришлось самим писать это сочинение, а затем диктовать его своему ученику.

    Посетив Англию, Николай высказал пожелание, чтобы лишились дара речи все эти болтуны, которые шумят на митингах и в клубах. Зато в Берлине, при дворе своего тестя, прусского короля, он чувствовал себя как дома. Немецкие офицеры удивлялись, как хорошо он знает прусский военный устав.

    В отличие от Александра I, Николай I всегда был чужд идеям конституционализма и либерализма. Это был милитарист и материалист, с презрением относившийся к духовной стороне жизни. В быту он был очень неприхотлив. Суровость сохранял даже в кругу семьи. Однажды, будучи уже императором, он беседовал с наместником на Кавказе. В конце беседы, как водится, спросил о здоровье супруги. Наместник пожаловался на ее расстроенные нервы. «Нервы? — переспросил Николай. — У императрицы тоже были нервы. Но я сказал, чтобы никаких нервов не было, и их не стало».

    Николай лично допрашивал многих декабристов. Одних он пытался склонить к откровенным показаниям мягким обращением, на других кричал. Арестованные содержались в Петропавловской крепости в суровых условиях. На допросы их возили в кандалах. Следователи нередко угрожали пытками. Суд над декабристами происходил при закрытых дверях. Угодливые царедворцы, назначенные судьями, вынесли очень жестокий приговор. Пятеро декабристов (К.Ф. Рылеев, П.И. Пестель, С.И. Муравьев-Апостол, М.П. Бестужев-Рюмин и П.Г. Каховский) были приговорены к четвертованию. Николай заменил его на повешение. Казнь совершилась рано утром 13 июля 1826 г . в Петропавловской крепости.

    121 декабриста сослали на каторгу или на поселение в Сибирь, заключили в крепость или послали умирать на Кавказ рядовыми солдатами. Немногим довелось пережить долгое николаевское царствование.

    Николай I страшно гордился своей победой над декабристами. Между тем в военном плане она ничего не значила. А в моральном отношении Николай проиграл, ибо суровыми приговорами по делу декабристов навсегда оттолкнул от себя ту часть образованного общества, с которой они были связаны идейными, родственными и дружескими узами. Ничто так не укрепляет идеи, как бесчеловечные гонения против их сторонников.

    Правительство предприняло ряд мер по укреплению полиции. В 1826 г . было учреждено Третье отделение Собственной его императорского величества канцелярии, которое стало главным органом политического сыска. В его распоряжении находился Отдельный корпус жандармов. Начальник Третьего отделения одновременно являлся и шефом корпуса жандармов. Долгие годы эту должность занимал граф А.Х. Бенкендорф, участвовавший в разгроме декабристов и в следствии над ними. Личный друг Николая I, он сосредоточил в своих руках громадную власть.

    В обществе, терроризированном расправой над декабристами, выискивали малейшие проявления «крамолы». Заведенные дела всячески раздувались, преподносились царю как «страшный заговор», участники которого получали непомерно тяжелые наказания. В 1827 г . среди студентов Московского университета был обнаружен кружок из шести человек, которые намеревались положить к памятнику Минину и Пожарскому прокламацию с требованием конституции. Так возникло «дело братьев Критских», Старший брат через четыре года умер в Шлиссельбургской крепости, другой брат, отправленный рядовым на Кавказ, погиб в бою, третий оказался в арестантских ротах вместе с тремя другими товарищами по несчастью.

    Правительство считало, что русская действительность не дает оснований для зарождения «крамольного» образа мыслей, что все это появляется под влиянием западноевропейских освободительных идей. Поэтому преувеличенные надежды возлагались на цензуру. Министр народного просвещения граф С.С. Уваров, в чьем ведении находилась цензура, видел свою задачу в умножении, «где только можно, числа умственных плотин» против наплыва «вредных» идей. В 1826 г . был принят новый устав о цензуре, прозванный «чугунным». Цензоры не должны были пропускать никаких произведений, где порицался монархический образ правления. Запрещалось высказывать «самочинные» предложения о государственных преобразованиях. Сурово пресекалось религиозное вольномыслие. Недостаточно бдительные цензоры получали взыскания или увольнялись.

    Другие ведомства тоже стали добиваться для себя права цензуры — каждое в области своих интересов. Вскоре такое право приобрели Третье отделение. Синод, почти все министерства. Даже Управление коннозаводства обзавелось собственной цензурой. Разгул цензуры превзошел все разумные рамки — даже с точки зрения правительства. Но попытки как-то исправить положение давали лишь кратковременньп успех, а затем в цензуре восстанавливались хаос и произвол Жертвами его нередко становились дружественные правительству люди, а освободительные идеи неведомыми путями продолжали проникать в Россию.

    Николаевское правительство пыталось разработать собственную идеологию, внедрить ее в школы, университеты, печать, воспитать преданное самодержавию молодое поколение. Главным идеологом самодержавия стал Уваров. В прошлом вольнодумец, друживший со многими декабристами, он выдвинул так называемую «теорию официальной народности» («самодержавие, православие и народность»). Смысл ее состоял в противопоставлении дворянско-интеллигент-ской революционности и пассивности народных масс, наблюдавшейся с конца XVIII в. Освободительные идеи представлялись как наносное явление, распространенное только среди «испорченной» части образованного общества. Пассивность же крестьянства, его патриархальная набожность, стойкая вера в царя изображались в качестве «исконных» и «самобытных» черт народного характера. Другие народы, уверял Уваров, «не ведают покоя и слабеют от разномыслия», а Россия «крепка единодушием беспримерным — здесь царь любит Отечество в лице народа и правит им, как отец, руководствуясь законами, а народ не умеет отделять Отечество от царя и видит в нем свое счастье, силу и славу».

    Уваровская теория, которая в те времена покоилась, казалось, на очень прочных основаниях, имела все же один крупный изъян. У нее не было перспективы. Если существующие в России порядки так хороши, если налицо полная гармония между правительством и народом, то не надо ничего изменять или совершенствовать. Все и так хорошо. Именно в таком духе истолковывал уваровские идеи Бенкендорф. «Прошедшее России было удивительно, — писал он, — ее настоящее более чем великолепно, что же касается ее будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение».

    В действительности гармонии интересов не было и тогда. Наоборот, существовало много проблем, над которыми бился, но которых так и не решил покойный император. Но они, казалось, поддавались бесконечному откладыванию. И их стали отрицать или же перестали замечать. Виднейшие представители казенной науки (историки М.П. Погодин, Н.Г. Устрялов и др.) прилагали все свое старание в раздувании легенд и мифов «официальной народности». Наигранный оптимизм, противопоставление «самобытной» России «растленному» Западу, восхваление существующих в России порядков, в том числе крепостничества, — все эти мотивы пронизывали писания официальных сочинителей.

    Для многих здравомыслящих людей были очевидны надуманность и лицемерие казенного пустозвонства, но мало кто решался сказать об этом открыто. Поэтому такое глубокое впечатление на современников произвело «Философическое письмо», опубликованное в 1836 г . в журнале «Телескоп» и принадлежавшее перу П.Я. Чаадаева, друга А.С. Пушкина и многих декабристов. С горьким негодованием говорил Чаадаев об изоляции России от новейших европейских идейных течений, об утвердившейся в стране обстановке национального самодовольства и духовного застоя. По распоряжению царя Чаадаев был объявлен сумасшедшим и помещен под домашний арест. Теория «официальной народности» на многие десятилетия стала краеугольным камнем идеологии самодержавия.

    Не доверяя общественности, Николай I видел главную свою опору в армии и чиновничестве. В николаевское царствование произошло небывалое разрастание бюрократического аппарата. Появлялись новые министерства и ведомства, стремившиеся создать свои органы на местах. Объектами бюрократического регулирования становились самые различные сферы человеческой деятельности, в том числе религия, искусство, литература, наука. Быстро росла численность чиновников (в начале XIX в. — 15—16 тыс., в 1847 г . — 61,5 тыс. и в 1857 г . — 86 тыс.).

    Усиливался, переходя все разумные пределы, управленческий централизм. Почти все дела решались в центральных ведомствах. Даже высшие учреждения (Государственный совет и Сенат) были перегружены массой мелких дел. Это породило громадную переписку, нередко носившую формальный характер. Губернские чиновники иногда строчили ответ на бумагу из Петербурга, не вникнув в ее смысл.

    Однако сущность бюрократического управления состоит не в исписывании большого количества бумаг и канцелярской волоките. Это — его внешние признаки. Сущность же в том, что решения принимаются и проводятся в жизнь не каким-либо собранием представителей, не единолично ответственным должностным лицом (министром, губернатором), а всей административной машиной в целом. Министр же или губернатор составляют только часть этой машины, хотя и очень важную. Однажды, в минуту прозрения, Николай I сказал: «Россией правят столоначальники».



    § 2. Реформы Николая I

    Показания декабристов, данные во время следствия, открыли перед Николаем широкую панораму российской жизни со всеми ее неустройствами. Он приказал составить свод из этих показаний, держал его в своем кабинете и часто к нему обращался. Многое из того, о чем говорили декабристы, ему приходилось признать справедливым.

    Вскоре после воцарения Николай удалил Аракчеева. Это, однако, не означало конец аракчеевщины. Многие люди, выдвинутые Аракчеевым, оставались при должностях и пользовались доверием Николая. Аракчеевские традиции были сильны до конца его царствования.

    Тем не менее в первые годы правления в числе ближайших сподвижников Николая оказался ряд крупных государственных деятелей. Это прежде всего М.М. Сперанский, П.Д. Киселев и Е.Ф. Канкрин. С ними связаны главные достижения николаевского царствования.

    Оставив мечты о конституции, Сперанский теперь стремился к наведению порядка в управлении, не выходя за рамки самодержавного строя. Он считал, что эту задачу невозможно решить без четко составленных законов. Со времени Соборного уложения 1649 г . накопились тысячи манифестов, указов и «положений», которые друг друга дополняли, отменяли, противоречили один другому. Отсутствие свода действующих законов затрудняло деятельность правительства, создавало почву для злоупотреблений чиновников.

    По распоряжению Николая работы по составлению Свода законов были поручены группе специалистов под руководством Сперанского. Прежде всего были выявлены в архивах и расположены по хронологии все законы, принятые после 1649 г . Они были опубликованы в 51 томе «Полного собрания законов Российской империи».

    Затем началась более сложная часть работы: были отобраны, расположены по определенной схеме и отредактированы все действующие законы. Иногда действующих законов не хватало для заполнения схемы, и Сперанскому с помощниками приходилось «дописывать» закон, на основании норм зарубежного права. К концу 1832 г . закончилась подготовка всех 15 томов «Свода законов Российской империи». «Император всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный, — гласила статья 1 «Свода законов». — Повиноваться верховной его власти не токмо за страх, но и за совесть Сам БОГ повелевает».

    19 января 1833 г . «Свод законов» был одобрен Государственным советом. Николай I, присутствовавший на заседании, снял с себя орден Андрея Первозванного и возложил его на Сперанского. Таков был путь этого крупнейшего государственного деятеля. Начинал он с конституционных проектов, которые теперь пылились в архивах. Закончил — составлением «Свода законов» самодержавного государства.

    В первые годы своего царствования Николай I не придавал большого значения крестьянскому вопросу. Постепенно, однако, царь и его ближайшее окружение приходили к мысли, что крепостное право таит в себе опасность новой пугачевщины, что оно задерживает развитие производительных сил страны и ставит ее в невыгодное положение перед другими странами — в том числе и в военном отношении.

    Разрешение крестьянского вопроса предполагалось вести постепенно и осторожно, рядом частичных реформ. Первым Шагом в этом направлении должна была стать реформа управления государственной деревней. В 1837 г . было создано Министерство государственных имуществ, которое возглавил П.Д. Киселев. Это был боевой генерал и деятельный администратор с широким кругозором. В свое время он подавал Александру I записку о постепенной отмене крепостного права. В 1837—1841 гг. Киселев добился проведения ряда мер, в результате которых удалось упорядочить управление государственными крестьянами. В их деревнях стали открываться школы, больницы, ветеринарные пункты. Малоземельные сельские общества переселялись в другие губернии на свободные земли.

    Особое внимание киселевское министерство уделяло поднятию агротехнического уровня крестьянского земледелия. Широко внедрялась посадка картофеля. Местные чиновники принудительно выделяли из крестьянского надела лучшие земли, заставляли крестьян сообща сажать там картофель, а урожай изымали и распределяли по своему усмотрению, иногда даже увозили в другие места. Это называлось «общественной запашкой», призванной страховать население на случай неурожая. Крестьяне же увидели в этом попытку внедрить казенную барщину. По государственным деревням в 1840— 1844 гг. прокатилась волна «картофельных бунтов».

    Помещики тоже были недовольны реформой Киселева. Они опасались, что попытки улучшить быт государственных крестьян усилят тяготение их крепостных к переходу в казенное ведомство. Еще большее недовольство помещиков вызывали дальнейшие планы Киселева. Он намеревался провести личное освобождение крестьян от крепостной зависимости, выделить им небольшие земельные наделы я точно определить размер барщины и оброка.

    Недовольство помещиков и «картофельные бунты» вызвали в правительстве опасение, что с началом отмены крепостного права придут в движение все классы и сословия огромной страны. Именно роста общественного движения больше всего боялся Николай I. В 1842 г . на заседании Государственного совета он сказал: «Нет сомнения, что крепостное право, в нынешнем его положении у нас, есть зло, для всех ощутительное и очевидное, но прикасаться к нему теперь было бы делом еще более гибельным».

    Реформа управления государственной деревней оказалась единственным значительным мероприятием в крестьянском вопросе за все 30-летнее царствование Николая I.

    В 1825 г . внешний долг России достигал 102 млн. руб. серебром. Страна была наводнена бумажными ассигнациями, которые печатало правительство, пытаясь покрыть военные расходы и платежи по внешнему долгу. Стоимость бумажных денег неуклонно падала.

    Незадолго до своей кончины Александр I назначил на пост министра финансов известного ученого-экономиста Егора Францевича Канкрина. Убежденный консерватор, Канкрин не ставил вопрос о глубоких социально-экономических реформах. Но он трезво оценивал возможности экономики крепостной России и считал, что правительство должно исходить именно из этих возможностей. Канкрин стремился ограничить государственные расходы, осторожно пользовался кредитом и придерживался системы протекционизма, облагая высокими пошлинами ввозимые в Россию товары. Это приносило доход государственной казне и защищало от конкуренции неокрепшую русскую промышленность.

    Главной своей задачей Канкрнн считал упорядочение денежного обращения. В 1839 г . его основой стал серебряный рубль. Затем были выпущены кредитные билеты, которые можно было свободно обменивать на серебро. Канкрин следил, чтобы количество находившихся в обращении кредитных билетов в определенной пропорции соответствовало государственному запасу серебра (примерно шесть к одному).

    Денежная реформа Канкрина (1839—1843) оказала благоприятное влияние на экономику России, способствовала росту торговли и промышленности. Кодификация законов, реформа управления государственными крестьянами и денежная реформа — таковы основные достижения николаевского царствования. С их помощью Николаю I к концу 30-х годов удалось укрепить свою Империю.




    § 3. Начало кризиса николаевской Империи

    Крепостное хозяйство России было малодоходным. Средства, необходимые для крупных государственных мероприятий, накапливались медленно. Но Николай I с течением времени все меньше с этим считался. Он переоценил прочность своих успехов во внутренней политике и значение своей победы над польским восстанием 1830—1831 гг., после которого у Польши была отнята конституция. Считая себя главной силой в борьбе с европейской революцией, Николай I присвоил себе функции «жандарма Европы». Это сочеталось с активной политикой на Востоке (по отношению к Турции и Ирану) и на Кавказе.

    Активная внешняя политика требовала значительных военных расходов. Е.Ф. Канкрин не стеснялся указывать царю на их непосильную тяжесть. Отношения между царем и непокладистым министром становились все напряженнее. Предметом особой озабоченности Канкрина была нескончаемая кавказская война. В 1844 г ., когда ее масштабы значительно расширились, Канкрин сделал царю особое представление. Он считал, что следует либо немедленно подавить восстание горцев, либо, если это невозможно, прекратить военные действия. С мнением министра финансов не посчитались, и он ушел в отставку.

    Военный конфликт на Кавказе имел давнюю историю. В ответ на набеги горских князей местные военные власти снаряжали в горы карательные экспедиции. В 1817г. началог планомерное наступление на горцев. Постепенно царски властям удалось перетянуть на свою сторону некоторых го ских князей, а непокорных вытеснить из их владений. Однако наступление русской армии вызвало подъем народного движения. Оно развивалось под знаменем ислама. Большое распространение получило его наиболее воинствующее течение — мюридизм, требовавшее от верующих полного подчинения духовному вождю (имаму) и войны с «неверными» до полной победы. В Чечне и Дагестане сложилось теократическое государство — имамат.

    В 1834 г . имамом стал Шамиль. Личная храбрость, непримиримость в борьбе и красноречие создали ему большую популярность среди горцев. Освободив рабов и крепостных враждебных ему князей, Шамиль еще более укрепил свое положение. В начале 40-х годов ему удалось нанести ряд поражений царским войскам.

    Война приобрела затяжной, изнурительный характер. Рядовые горцы страдали не только от военных невзгод, но и от поборов и произвола наместников имама (наибов), которые превращались в новых князей. Тщетно Шамиль боролся с их самоуправством, а иногда закрывал на это глаза. Он и сам был деспотичен и жесток. Постепенно имам стал терять влияние среди горцев. Чувствуя это, он искал все более тесных связей с Турцией. Он обещал «повиноваться великому султану» «до последней минуты жизни».

    Но султана мало беспокоила судьба горских повстанцев. Их положение становилось все тяжелее. Когда повстанцы были вытеснены из Чечни, в горном Дагестане начался голод. В 1859 г . Шамиль был окружен в ауле Гуниб и сдался в плен. Так завершилась Кавказская война, продолжавшаяся свыше 40 лет, принесшая много горя и страданий всем народам, которых она затронула.

    В феврале 1848 г . во Франции, после победоносного народного восстания, была провозглашена республика. Узнав об этом, Николай I воскликнул: «Седлайте коней, господа офицеры!» Он горел желанием вмешаться в события. Однако ему не удалось организовать новый поход на Париж. Вскоре революционное движение охватило Германию и Австрию. 15 марта 1848 г . началась венгерская революция. Австрийский император Франц Иосиф обратился за помощью к Николаю. В мае 1849 г . царские войска вторглись в Венгрию и к августу, совместно с австрийской армией, сломили сопротивление венгерских войск.

    Николай I торжествовал победу, нимало не задумываясь над тем, что венгерская кампания окончательно вывела из равновесия шаткую финансовую систему Империи. Новый министр финансов, Ф.П. Вронченко, трепетавший перед императором, напечатал такую массу кредитных билетов, что стало трудно обменивать их на серебро. В 1854 г . (уже во время Крымской войны) свободный размен их был ограничен. К концу царствования Николая I внешний долг России достиг 278 млн. руб., более чем вдвое превысив ту сумму долга, которую оставил Александр I.

    Огромные средства, направляемые на военные нужды, расходовались нерационально. Иностранные наблюдатели отмечали крайнее увлечение русских властей военными парадами и смотрами. Между тем, с начала 40-х годов европейские армии стали переходить на скорострельное вооружение, а военно-морские силы — на паровые двигатели. Николай I, живший представлениями эпохи наполеоновских войн, не замечал растущей военной отсталости России. Не видел он и того, что его Империя стоит на пороге жестокого кризиса.



    § 4. Общественное движение после декабристов

    Николай I мечтал вытравить все ростки вольномыслия в русском обществе. Однако трудно было запретить людям думать, сближаться на почве схожих настроений и мнений. После разгрома декабристов центр общественного движения переместился из армии в студенческие кружки, редакции газет и журналов. На первых порах оно носило характер отвлеченных философских исканий. Новое поколение русской интеллигенции имело хорошую теоретическую подготовку, но ему не хватало учителей, которыми должны были стать, но не стали декабристы. Поэтому из философских посылок не всегда делались надлежащие выводы, а за ошибки приходилось дорого платить.

    Во второй половине 20-х годов среди московской молодежи выделялся Дмитрий Веневитинов, талантливый поэт и философ. А.С. Пушкин, упоминая в «Евгении Онегине» «архивных юношей», конечно же, имел в виду прежде всего Веневитинова, своего дальнего родственника, служившего в одном из московских архивов. Кроме поэзии и философии, он увлекался живописью и музыкой. Влюбленный в античный мир, он читал в подлиннике греческих и римских авторов. В новейшей философии его привлекало учение немецкого мыслителя Фридриха Шеллинга, в произведениях которого большое место отводилось проблеме свободы.

    Вокруг Веневитинова сплотился тесный кружок друзей (А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, А.И. Кошелев и др.). Они хотели выпустить свой альманах, но Пушкин, побывавший в 1826 г . в Москве, советовал издавать журнал. Веневитинов много сделал для его организации, но первый номер журнала, названного «Московским вестником», вышел тогда, когда Веневитинов уже уехал из Москвы.

    Осенью 1826 г . его перевели на службу в Петербург. Он ехал вместе с французом Воше, который возвращался в северную столицу, проводив в Сибирь княгиню Е.И. Трубецкую, жену декабриста, добровольно уехавшую к своему мужу. Полиция, с крайним подозрением относившаяся ко всему, что касалось декабристов, при въезде в Петербург арестовала обоих. Трехдневное пребывание в холодном, сыром и грязном помещении нанесло Веневитинову глубокую душевную травму и подорвало здоровье, и без того слабое. Он скучал в Петербурге, рвался в Москву. С собой Веневитинов взял заветное кольцо, которое собирался надеть либо в день свадьбы, либо в день смерти. В начале марта 1827 г . он возвращался с бала легко одетым и простудился. Когда его состояние стало совсем безнадежным, кто-то из близких надел ему на палец это кольцо.

    После Веневитинова «Московский вестник» попал в руки М.П. Погодина и стал глашатаем «официальной народности». Хомяков женился и уехал в деревню. Киреевский отправился в Оптину пустынь, где беседовал со старцами, постигая учение древних отцов церкви. Кружок надолго распался.

    Тем временем в общественной жизни Москвы назревали важные события. В 1829 г . в Московский университет поступили два студента — В.Г. Белинский и А.И. Герцен.

    Виссарион Григорьевич Белинский (1811—1848) родился в Свеаборге (Финляндия) в семье флотского врача, а детство провел в г. Чембаре Пензенской губернии. Дед его, деревенский священник, был праведник и аскет, неутомимый проповедник. Его дух как бы перевоплотился в Белинском, человеке искреннем и прямодушном, вечном искателе и правдолюбце.

    С детских лет Белинский полюбил литературу, писал стихи, баллады, а в университете написал драму «Дмитрий Калинин». В центре ее трагическая судьба крепостного юноши. Друзья были в восторге от творения Белинского, и он, мечтая о публикации, представил пьесу в университетскую цензуру. В действительности это было незрелое произведение, наполненное длинными и трескучими монологами главного героя. Правда, Белинский разделял далеко не все его высказывания, особенно насчет религии. В пьесе был другой персонаж, более благоразумный, который и высказывал авторские мысли. Но его рассуждения звучали слабее пламенных монологов Калинина, и профессора-цензоры пришли в ужас, решив, что Белинский — сущий якобинец. Ему грозили каторгой и солдатчиной, так что впечатлительный юноша слег в больницу. В 1832 г . был найден, наконец, предлог для исключения его из университета.

    После этого Белинский давал уроки в дворянских семьях (одним из его учеников был Костя Кавелин, прилежный и одаренный юноша), жил случайными литературными заработками. Постепенно он стал постоянным автором московского журнала «Телескоп», издававшегося Н.И. Надеждиным. Литературно-критические статьи Белинского приобретали все более широкую известность.

    В 1833 г . Белинский вошел в кружок молодого философа и поэта Н.В. Станкевича, который посещали историк Т.Н. Грановский, литератор и публицист К.С. Аксаков (сын писателя С.Т. Аксакова) и другие молодые люди. Члены кружка увлекались Шеллингом, пытаясь применить его философию для познания русской жизни. Белинский в ту пору исходил из абстрактных идей борьбы добра и зла, света и мрака. Это не помешало ему осознать и поставить такие проблемы, как «народ и интеллигенция», «Россия и Запад». Он выступал за преодоление разрыва между народом и интеллигенцией, за освоение европейской культуры при сохранении Россией своей самобытности.

    В 1835 г . в кружок Станкевича буквально ворвался Михаил Александрович Бакунин. Представитель старинного дворянского рода, он учился в артиллерийском училище, был произведен в офицеры и мог определиться на службу в столице, но за дерзость с начальством был отправлен в отдаленный гарнизон. Вскоре Бакунин вышел в отставку и поселился в Москве. Он всегда был переполнен новыми идеями. В кружке Станкевича Бакунин увлеченно проповедовал учение немецкого философа Фихте и «заразил» им весь кружок. Фихте, противник всех сословных привилегий, признавал право народа на революцию.

    Бакунин и Белинский поняли фихтеанство в его радикальном политическом звучании. Они очень сблизились в те годы. Белинский ездил на отдых в имение Бакунина и был безнадежно влюблен в сестру своего друга. Под влиянием

    Белинского и Бакунина в кружке Станкевича укреплялось критическое отношение к российской действительности.

    Между тем эта действительность подготовила Белинскому новый удар. Осенью 1836 г . «Телескоп» был закрыт за публикацию «Философического письма» Чаадаева. Надеждин был сослан в Усть-Сысольск. Лишившись постоянного заработка, Белинский несколько лет бедствовал, начал болеть. Заболел и Станкевич. В 1837 г . он уехал лечиться за границу. Кружок распался.

    Еще в кружке Станкевича Белинский начал чувствовать неудовлетворенность философией Фихте, умозрительной и отвлеченной от действительности. Бакунин, который, как правило, опережал Белинского в философских исканиях, заговорил о Гегеле. Вскоре и Белинский стал гегельянцем. Гегель вернул его к проблемам реального мира.

    Философия Гегеля очень сложна. Правильное ее понимание возможно только в результате изучения его трудов в определенном порядке. Бакунин и Белинский нарушили этот порядок — и пришли к ошибочным выводам. Знаменитая гегелевская формула «Все действительное — разумно, все разумное — действительно» была понята ими в смысле оправдания существующей действительности. Бакунин, бунтарь по природе, недолго задержался на таком толковании. Белинский же, в силу своей основательности, довел его до предела, договорившись до оправдания не только самодержавия, но и крепостного права. В этот период его не понимали друзья и он не понимал их. У него начались споры с Бакуниным. Резкое расхождение произошло с Герценом.

    Александр Иванович Герцен родился в 1812 г . в семье богатого помещика. С детства он зачитывался книгами из отцовской библиотеки, где хранились произведения французских писателей и философов-просветителей. Большое впечатление на мальчика произвели декабристы. «Не знаю, как это сделалось, — вспоминал он, — но, мало понимая или очень смутно, в чем дело, я чувствовал, что я не с той стороны, с которой картечь и победы, тюрьмы и цепи. Казнь Пестеля и его товарищей окончательно разбудила ребяческий сон моей души».

    Вскоре Герцен подружился со своим дальним родственником Колей (Николаем Платоновичем) Огаревым. Они как бы дополняли друг друга — добрый, мягкий, мечтательный Огарев и непоседливый, увлекающийся Герцен. Однажды, на пороге юности (Огареву было 15 лет, а Герцену 16), они взошли на Воробьевы горы и, обратив свои взоры в сторону Москвы, с ее монастырями, дворцами и золотыми маковками церквей, поклялись в вечной дружбе и неизменном решении отдать свою жизнь борьбе за свободу.

    В университете вокруг Герцена сложился кружок единомышленников. Они обсуждали события во Франции, где в 1830 г . произошла революция, зачитывались произведениями французских социалистов, иногда устраивали веселые вечеринки. Взгляды Герцена в то время были еще неустоявшиеся, стихийно оппозиционные.

    В 1833 г . Герцен окончил университет. Через год с ним и Огаревым случилось несчастье. На одной из вечеринок кто-то спел песенку «дерзостного» содержания, кто-то случайно разбил бюст царя. Герцена и Огарева там не было, но они были известны как заводилы московской молодежи. Оба были арестованы и прошли по делу о «несостоявшемся, вследствие ареста, заговоре молодых людей». Огарев был выслан в Пензенскую губернию, а Герцен — в Пермь, а затем в Вятку.

    В трудный для себя период Герцен близко познакомился с Натальей Александровной Захарьиной, девушкой кроткой и религиозной, которая давно была в него влюблена и которую он прежде не замечал. В одном из писем она привела изречение апостола Павла: «Кто живет в Боге, того не сковать». Эти слова помогли Герцену обрести чувство внутренней свободы, которое помогло ему в ссылке. В эти годы он стал очень религиозным, но... «Что ни говори, милый друг, — писал он невесте, — а я никак не могу принудить себя к той небесной кротости, которая составляет одно из главных свойств твоего характера. Я слишком огнен». В последующие годы Герцен отошел от религии, но сохранил серьезное и уважительное к ней отношение.

    Жизнь Герцена в Вятке сначала была сложной, но он отстоял свое право на независимость и показал свои деловые качества. Ему было поручено заведование неофициальным отделом «Вятских губернских ведомостей». Он много ездил по губернии, собирая материал для газеты. Затем Герцена перевели во Владимир, и здесь он женился на Н.А. Захарьиной.

    В 1840 г . Герцен вернулся в Москву, обогащенный знанием провинции, народной жизни. В это же время он познакомился с философией Гегеля. Из формулы «Все действительное — разумно, все разумное — действительно» он сделал совсем иные выводы. Философию Гегеля он назвал «алгеброй революции».

    В 1839 г . Белинский, получив приглашение из редакции журнала «Отечественные записки», переехал в Петербург. На следующий год туда же перебрался Герцен. Уехал за границу Бакунин. В Москве заявили о себе иные идейные течения.



    § 5. « Люди сороковых годов »

    В 1839 г . в московских литературных салонах стала распространяться записка «О старом и новом». Ее автором был Алексей Степанович Хомяков (1804—1860), а вышла она из того кружка, в котором через много лет встретились повзрослевшие друзья юного Веневитинова. К ним присоединились Ю.Ф. Самарин, И.Д. Беляев, братья Константин и Иван Аксаковы, старший из которых прежде посещал кружок Станкевича. Их объединяла идея о глубоком отличии России от западных стран, об особом пути ее развития. Главные особенности России они усматривали в крестьянской общине и православной вере. Благодаря православию и общинности, доказывали члены кружка, в России все классы и сословия мирно уживаются друг с другом. Реформы Петра I оценивались критически. Считалось, что они отклонили Россию с естественного пути развития, хотя не изменили ее внутренний строй и не уничтожили возможность возврата на прежний путь, который отвечает духовному складу славянских народов. Членов кружка называли славянофилами (славянолюбами). Они выдвинули формулу «Царю — власть, народу — мнение». Исходя из нее, они выступали за созыв Земского собора, отмену крепостного права, но против конституции по западному образцу.

    Появление славянофилов заставило сблизиться тех, кто считал Россию и Западную Европу нераздельными частями одного культурно-исторического целого. В этой разноликой группе вместе с Белинским и Герценом оказались историки Т.Н. Грановский и С.М. Соловьев, юрист К.Д. Кавелин и др. Среди западников преобладали профессора, ученые, много поездившие по Европе.

    Западники и славянофилы вошли в историю как «люди сороковых годов», осмелившиеся на поиск истины в условиях казенно-лицемерной обстановки николаевского царствования.

    Белинский приехал в Петербург убежденным гегельянцем и в первых своих статьях в «Отечественных записках» доказывал разумность устройства окружающего мира. Но постепенно росли сомнения, ибо не мог он не видеть, как страдают в этом мире люди всех сословий. Тяжелым потрясением для него стало известие о смерти Станкевича в 1840 г . Расставание с гегельянством происходило тяжело. Белинский писал в статьях одно, в письмах — другое и мучился от этой раздвоенности.

    Расставшись с Гегелем, Белинский решил отказаться от всяких абсолютных философских систем. Прежние свои статьи, где доказывалась «разумность» самодержавия и крепостного права, он теперь вспоминал с негодованием. В 1842—1846 гг. он написал лучшие свои статьи, руководствуясь понятием «социальности». По существу же речь шла о гуманизме, ибо Белинский стал рассматривать мир с точки зрения того, как живется в нем человеку. Одним из первых в русской публицистике он поднял вопрос о правах человека Белинский верил, что существующее несовершенное общественное устройство можно исправить путем кропотливой работы. Познакомившись с сочинениями французских социалистов, он стал использовать любую возможность для проповеди их учения.

    В тесный кружок единомышленников, сложившийся в Петербурге вокруг Белинского, первоначально входил и Герцен. Но у него опять возникли крупные неприятности с полицией, которые закончились новой, правда, недолгой, ссылкой — на этот раз в Новгород, после которой он вернулся в Москву. Горький опыт российской действительности, когда судьба любого человека в любой момент и без особых причин могла быть изломана властями, воочию показывал ему, какое огромное значение имеет поднятая его друзьями проблема прав человека. С точки зрения освобождения личности, считал Герцен, первейшей задачей является отмена крепостного права. Он касался этой проблемы в ряде своих произведений, но цензурные запреты мешали открыто ее обсуждать. К тому же Герцен знал, что он не застрахован от новой ссылки. Огарев в это время был уже за границей и звал к себе. Здоровье жены требовало заграничного лечения, но на просьбы Герцена о выезде власти отвечали отказом.

    В кружок Белинского входил и его бывший ученик Константин Дмитриевич Кавелин (1818— 1885). К этому времени он закончил юридический факультет Московского университета и служил в Петербурге. В 1844 г . Кавелина пригласили в Московский университет. Его одушевленные и изящные лекции производили неотразимое впечатление на студентов. У своего учителя Кавелин заимствовал мысль о том, что человеческая личность — это основа «всякой свободы и всякого развития». Главное требование времени он видел в проведении принципа гуманности во все стороны жизни. Кавелин не противопоставлял Россию и Запад. Он считал, что их пути, во многом различные, постепенно сближаются. Славянский мир в будущем станет рядом с западноевропейским, чтобы «дружно идти по дороге, общей всем человеческим племенам», сохраняя свои особенности. Важной вехой на пути сближения с Западом Кавелин считал крестьянскую реформу.

    Полемика между западниками и славянофилами шла с переменным успехом. Западникам, например, не удалось доказать, что современная крестьянская община не имеет ничего общего с древней, что она была создана государством специально для взимания податей. В этом вопросе многие западники стали на сторону славянофилов. Кавелин, например, считал, что община — «великое хранилище народных сил». Но в вопросе о путях дальнейшего развития России западникам удалось привлечь общественное мнение на свою сторону. Едва ли не решающую роль в этом сыграло знаменитое письмо Белинского Гоголю.

    Белинский много сделал для пропаганды творчества Гоголя. Но последняя его книга, «Выбранные места из переписки с друзьями», вызвала у него резкий протест. Основная мысль книги была та, что бороться с недостатками общественного устройства следует только путем религиозного самосовершенствования. Этот способ улучшения жизни, который проповедовали Н.В. Гоголь и Л.Н. Толстой, нельзя отбрасывать. Становясь добрее к другим людям и требовательнее к себе, человек улучшает окружающий мир. Но борьбу за лучший мир нельзя сводить только к самосовершенствованию, ибо тогда зло может восторжествовать. Примерно это и доказывал Белинский Гоголю с излишней, быть может, запальчивостью.

    Белинский писал, что Россия представляет собою «ужасное зрелище страны, где люди торгуют людьми», где «нет не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и полицейского порядка, а есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей». Белинский подчеркивал: «Самые живые, современные национальные вопросы в России теперь: уничтожение крепостного права, отменение телесного наказания, введение, по возможности, строгого выполнения хотя тех законов, которые уже есть». Самодержавие, с сарказмом отмечал он, вблизи не так красиво и не так безопасно, как оно кажется Гоголю из «прекрасного далека».

    Письмо было написано летом 1847 г ., когда Белинский лечился за границей от чахотки. Гоголь тоже был за границей, и Белинский писал свободно, не опасаясь, что письмо будет вскрыто русской полицией. Тем же летом Белинский встречался в Париже с Герценом, которому разрешили, наконец, выехать за границу.

    Заграничное лечение не спасло Белинского, в мае 1848 г . он умер. К концу своей жизни он разочаровался в учении французских социалистов, но не успел развить эти свои мысли. А «Письмо к Гоголю» в тысячах списков разошлось по России. Управляющий Третьим отделением Л.В. Дубельт, как говорят, «яростно сожалел», что Белинский умер: «Мы бы его сгноили в крепости».

    Но не спаслись от преследования многие из тех, кто распространял это письмо и пропагандировал его идеи. С особой силой это сказалось на судьбе членов кружка М.В. Буташевича-Петрашевского, чиновника Министерства иностранных дел. Этот кружок посещали чиновники, литераторы, офицеры. Они говорили о необходимости отмены крепостного права, введении свободы печати, знакомили друг друга с произведениями французских социалистов, читали и обсуждали «Письмо к Гоголю». До организации тайного общества с определенной программой и выборным руководством дело не дошло.

    Приговор по делу петрашевцев был потрясающим. Суд приговорил к расстрелу 21 человека, в числе которых оказался Ф.М. Достоевский, в то время начинающий писатель, виновный только в том, что читал «Письмо к Гоголю» и передал его другому. 22 декабря 1849 г . приговоренные были привезены на площадь. На них надели предсмертные рубахи. Первых троих, в том числе Петрашевского, привязали к столбу. Забили барабаны, офицер скомандовал целиться. Один из осужденных в это время сошел с ума. Но вдруг ударили отбой, и осужденным объявили «царскую милость» — смертную казнь заменить каторгой. После суда над петрашевцами имя Белинского надолго было запрещено упоминать в печати.

    Революционные события 1848 г . в Европе отозвались в России волной репрессий и усилением цензурного гнета. Кавелин вынужден был уйти из Московского университета. Попали в немилость и славянофилы. Юрий Самарин н Иван Аксаков побывали под арестом. Общественная мысль в России на несколько лет, казалось, замерла.

    Герцен за границей переживал нелегкие времена. Западноевропейская жизнь при ближайшем рассмотрении Показалась ему уже не столь привлекательной, какой он видел ее издалека. Более всего отталкивала Герцена та откровенная погоня за чистоганом, которая была столь характерна для капитализма на ранних его стадиях. Тяжелое впечатление на него произвела кровавая расправа над парижскими повстанцами в июне 1848 г .

    Определенное разочарование испытывал Герцен и в идеях французских социалистов. Он спрашивал: «Где лежит необходимость, чтобы будущее разыгрывало нами придуманную программу?»... «Отчего верить в Бога смешно, а верить в человечество не смешно, верить в царство небесное — глупо, а верить в земные утопии — умно?»

    Когда Герцен потерял жену, ему казалось, что все рухнуло — общее и частное, европейская революция и домашний кров. Только вера в Россию спасла его в те времена. Он пришел к выводу, что Россия пойдет иным путем, чем Западная Европа.

    В крестьянской общине Герцен увидел зародыш социалистического будущего России. Произошло своеобразное соединение славянофильства с социалистической доктриной. Герцен, конечно, знал, что порядки в России гораздо хуже, чем в Европе. Но европейские порядки ему тоже не нравились, ему не хотелось такого будущего для России, хотелось лучшего будущего. Возникла довольно опасная иллюзия, что можно «перепрыгнуть» через целый этап исторического развития. Герценовский социализм был столь же утопичен, как и теория французских социалистов, над которыми он иронизировал. Но в тот момент эта новая теория помогла Герцену выйти из кризиса. В дальнейшем она положила начало целой полосе общественного движения в России. Герцен, однако, никогда не ставил вопрос о непосредственной борьбе за введение в России социалистического строя.

    В 1852 г . Герцен приехал в Лондон, а на следующий год основал здесь Вольную русскую типографию, чтобы распространять в России идеи освободительного движения.

    Драматические события произошли в судьбе М.А. Бакунина, уехавшего в 1840 г . за границу изучать философию. Одна из его статей, опубликованная в Берлине, наделала много шума. Она заканчивалась словами: «Страсть к разрушению есть вместе с тем и творческая страсть». Через несколько лет он доказал, что его слова не расходятся с делами. В 1848 г . он участвовал в восстании в Праге, а в 1849 г . — в Дрездене. В Саксонии его приговорили к смертной казни, замененной пожизненным заключением. Затем его выдали в Австрию, где он тоже был приговорен к смертной казни, замененной пожизненным заключением. Но здесь с ним обращались более сурово. Когда тюремщики прослышали, что он готовит побег, его приковали к стене. Так он провел несколько месяцев, пока в 1851 г . по требованию Николая I не был выдан русским властям. Три года провел Бакунин в Петропавловской крепости и три — в Шлиссельбурге. Только новый император Александр II разрешил перевести его на поселение в Сибирь.

    В конце 20-х годов, с небольших интеллигентских кружков философского направления, исподволь начался новый этап освободительного движения. В чем-то оно в 30—40-е годы еще уступало движению декабристов. При Николае I никто не разрабатывал конституционных проектов. Но вопрос о правах человека был поставлен более основательно. В 40-е годы движение стало более широким, чем при декабристах. Более заметную роль теперь играли в нем разночинцы. Начавшийся этап освободительного движения можно назвать дворянско-разночинским. «Удивительное время наружного рабства и внутреннего освобождения», — так характеризовал А.И. Герцен начало нового этапа освободительного движения.



    § 6. Крымская война

    В 1850 г . в Палестине произошел конфликт между православным и католическим духовенством. Речь шла о том, кто будет блюстителем особо чтимых храмов в Иерусалиме и Вифлееме. Палестина тогда входила в состав Османской империи. Под давлением президента Франции Луи-Наполеона Бонапарта султан решил вопрос в пользу католиков. Это вызвало недовольство в Петербурге.

    Спор из-за палестинских святынь сыграл роль детонатора в давно назревшем европейском конфликте. Это было время медленного распада 400-летней Османской империи и формирования новых империй — Британской, Французской и Российской. Когда отгремели европейские революции 1848—1849 гг., Николай I решил упрочить стратегическое положение своей Империи. Он считал это законным вознаграждением за те услуги, которые он оказал европейским монархам. В первую очередь он хотел решить проблему черноморских проливов. По действовавшим тогда соглашениям русский военный флот не мог проходить через проливы. Турция же в случае войны могла пропускать в Черное море флот своих союзников. Кроме того Николай хотел укрепить влияние России на Балканском полуострове.

    Воспользовавшись спором из-за святынь, Николай I усилил нажим на Турцию. На переговоры в Константинополь был послан царский любимец А.С. Меншиков. Светлейший князь пробовал свои силы на разных поприщах (военном, морском, дипломатическом), но нигде не достиг особых успехов. Он был человеком средних способностей, но при помощи светских манер, неожиданных выходок и натужного остроумия умел создать преувеличенное о себе представление. При дворе султана Меншиков повел себя крайне надменно. Переговоры вскоре зашли в тупик, и миссия Менши-кова только обострила конфликт.

    Готовясь к войне, Николай I рассчитывал на неприязненное отношение английского правительства к отпрыску Наполеона. Но сильно просчитался. Традиционная политика Англии заключалась в том, чтобы не допускать преобладания на европейском континенте какой-то одной державы. Возвышение Николая после подавления европейских революций и его широкие планы беспокоили Лондон.

    Николая I не смутил отказ английского правительства от союза с ним. Он продолжал нажим на Турцию, требуя от султана признать его покровителем всех православных, живущих в Турции. В подкрепление этих требований были введены русские войска в Молдавию и Валахию, которые находились в вассальной зависимости от Турции. В ответ английская и французская эскадры вошли в Мраморное море. Ободренный этим, турецкий султан в октябре 1853 г . объявил России войну.

    Военные действия в Дунайских княжествах развертывались вяло. Основной удар Турция намечала нанести в Закавказье, рассчитывая на встречные удары отрядов Шамиля. Предполагалась высадка десанта на побережье Грузии. Но этот замысел сорвали решительные действия русского флота. 18 ноября 1853 г . русская эскадра под командованием Павла Степановича Нахимова прорвалась в Синопскую бухту, где стоял турецкий флот, и наголову его разбила.

    В последующие месяцы русские войска нанесли ряд поражений туркам в Закавказье. Воины Шамиля, прорвавшиеся до селения Цинандали, были остановлены и отброшены в горы.

    Спасая Турцию от неминуемого поражения, в январе 1854 г . англо-французская эскадра вошла в Черное море. В ответ русское правительство отозвало своих послов из Парижа и Лондона. В марте 1854 г . русские войска перешли через Дунай. Ультиматум Англии и Франции об оставлении Молдавии и Валахии был отвергнут. 15 (27) марта английская королева Виктория объявила России войну. Днем позже это сделал Луи Бонапарт, успевший к тому времени провозгласить себя императором Наполеоном III.

    Союзникам не удалось создать общеевропейскую коалицию против России. Лишь небольшое Сардинское королевство примкнуло к ним. Но Австрия, формально оставаясь нейтральной, сосредоточила свою армию на границе Дунайских княжеств. Русские войска вынуждены были отойти сначала за Дунай, а затем за Прут.

    Англо-французская эскадра появилась в Балтийском море, блокировала Кронштадт и Свеаборг. На Белом море английские корабли подвергли варварской бомбардировке Соловецкий монастырь, а на Мурманском побережье сожгли старинный русский город Колу.

    В августе того же года англо-французская эскадра появилась перед Петропавловском-Камчатским. Небольшой русский гарнизон под командованием адмирала B.C. Завойко оказал героическое сопротивление и вынудил противника отступить.

    С лета 1854 г . на побережье Болгарии стала сосредоточиваться англо-французская армия. Ею командовали маршал Сент-Арно и лорд Раглан. До русского командования доходили слухи, что союзники нацеливаются на Севастополь. Но А.С. Меншиков, командующий русскими войсками в Крыму, лишь посмеивался над такими слухами.

    Местом высадки десанта Сент-Арно избрал пустынные пляжи близ Евпатории. 60-тысячная армия союзников сразу же двинулась на Севастополь. 8 сентября 1854 г . она встретилась на р. Альме с 35-тысячной русской армией под командованием Меншикова. Огонь англо-французской эскадры позволил союзникам обойти русские войска с фланга и продолжить движение на Севастополь.

    Главная база Черноморского флота почти не имела сухопутных укреплений. Союзники могли овладеть Севастополем с ходу. Тем более что Меншиков, не очень заботясь о его судьбе, отступил к Бахчисараю. Но на подходе к городу у союзников возникли сомнения относительно успешности немедленного штурма. Решающее слово было за Сент-Арно, но неожиданно обострившийся давний недуг не позволил ему принять правильное решение. Союзники пошли в обход бухты, чтобы обеспечить себе морскую базу в Балаклаве и действовать против Севастополя с юга.

    Адмиралы В.А. Корнилов, П.С. Нахимов и В.И. Истомин, взявшие на себя командование обороной, удачно использовали неожиданную передышку. Вокруг города срочно возводились укрепления. Их схему разработали военные инженеры под руководством Э.И. Тотлебена. Наскоро сделанные укрепления из земляных валов, траншей, мешков с песком, корзин с землей (туров) были хорошо приспособлены к местности и отвечали современным условиям боя. К тому же защитники Севастополя затопили у входа в бухту несколько судов и преградили доступ в нее вражескому флоту.

    Утром 5 октября союзники начали бомбардировку. В тот день адмирал Корнилов, объезжая бастионы, отмечал недостатки в обороне, давал указания, старался определить успешность ответного огня русских батарей. На Малаховом кургане он был смертельно ранен. «Отстаивайте же Севастополь...», — сказал он, теряя сознание.

    Бомбардировка нанесла большие потери защитникам города. Не избежали их и союзники. У них было взорвано три пороховых склада, получили повреждения некоторые корабли, участвовавшие в обстреле города. Главное же, не удалось заставить замолчать русскую артиллерию. И поэтому не состоялся штурм, который должен был последовать сразу после бомбардировки.

    После высадки союзников в Крыму Меншиков считал войну проигранной. Но царь требовал активных действий. Главнокомандующий правильно рассчитал, что слабым местом у союзников является Балаклава. Здесь стояли англичане. С тыла их прикрывали турки. 13 октября русская армия сбросила турок с нескольких редутов. Затем русские войска были остановлены подоспевшими англичанами. На место сражения явились Раглан и Ф. Канробер, заменивший умершего Сент-Арно. В подзорную трубу Раглан разглядел, что русские стаскивают с редутов турецкие пушки, и ему стало Досадно. Канробер был против штурма утраченных редутов, но Раглан бросил в атаку отборный полк легкой кавалерии. Отпрыски древнейших аристократических родов Англии служили в этом полку. В атаку их несли чистокровные английские лошади. Русские занимали окружающие долину высоты, и их позиция напоминала вытянутую подкову. Они выждали, когда полк углубился в эту «подкову», и начали обстрел картечью с флангов и в лоб. Разгром довершила русская кавалерия. Лишь при помощи подоспевших французов остаткам полка удалось вырваться из «долины смерти». «Атака легкой кавалерии» стала потрясением для английского общества.

    Русское командование не использовало успех под Балаклавой. Через несколько дней произошло новое сражение, под Инкерманом. Оно началось удачными атаками русских войск против англичан. Но тем на помощь вовремя пришли французы, а в русской армии из-за неразберихи резервы не были задействованы. Большой урон русским войскам причиняло новейшее стрелковое оружие союзников (нарезные дальнобойные винтовки). Русские пули из гладкоствольных кремневых ружей не долетали до неприятеля. Сражение под Инкерманом закончилось поражением русских войск.

    Война приобрела затяжной характер. Союзники наращивали свои силы, получая по морю боеприпасы и подкрепления. Для русской армии проблема боеприпасов становилась все острее. Маломощная русская военная промышленность не справлялась с возросшими заданиями, обозы с боеприпасами вязли на размытых дорогах. Защитникам Севастополя приходилось отвечать одним выстрелом на 3—4 неприятельских. Поскольку сохранялась угроза со стороны Австрии, одна из русских армий оставалась близ юго-западной границы. После Инкермана поражение России в этой войне стало очень вероятным.

    Жители Петербурга с конца 1854 г . все чаще замечали по ночам высокую фигуру императора, в одиночестве ходившего по Дворцовой набережной. Здоровье все чаще подводило его, но он не обращал на это внимания. В начале февраля 1855 г . Николай слегка простудился. Несмотря на это, к изумлению придворных, он надел легкий плащ и при 20-градусном морозе поехал на смотр войск в открытых санях. Назавтра он повторил эту поездку. Возмущенный доктор заявил, что это самоубийство. И действительно, вечером царь слег. Последним его распоряжением было смещение Меншикова и назначение на его место М.Д. Горчакова. Прощаясь с семьей и старшим сыном Александром Николаевичем, он сказал: «Мне хотелось, приняв на себя все трудное, все тяжелое, оставить тебе царство мирное, устроенное и счастливое. Провидение судило иначе. Теперь иду молиться за Россию и за вас. После России, я вас любил более всего на свете. Служи России». 18 февраля 1855 г . Николай I умер. Современников поразила эта внезапная смерть. Нечаянная реплика доктора передавалась из уст в уста, обрастая причудливыми подробностями. Говорили даже, будто по требованию царя доктор дал ему яду.

    Замена главнокомандующего не внесла перелом в ход войны. Весной возобновились бомбардировки Севастополя. После одной из них, особенно продолжительной, на рассвете 6 июня союзники пошли на штурм. Сразу же заговорили русские пушки. Французам, атаковавшим Малахов курган, удалось зайти в тыл и захватить несколько домов на Корабельной стороне. Перелом в ход сражения внесла отчаянная атака роты саперов, случайно оказавшихся рядом. Подоспевшими подкреплениями неприятель был выбит с окраин города. Англичане, шедшие на штурм Третьего бастиона, были остановлены в 400 м от цели. В восьмом часу утра союзное командование дало отбой. Штурм был отбит с большими потерями у нападавших. Лорд Раглан, находившийся в подавленном настроении, через несколько дней скоропостижно скончался.

    Много отважных людей защищало Севастополь, но среди них первое место по праву принадлежит адмиралу Нахимову. В руках Павла Степановича находились все нити обороны. Неутомимый в своих бесчисленных заботах, простой и доступный, невозмутимо спокойный в момент опасности, он пользовался одинаковой любовью офицеров, матросов, солдат, жителей города. К нему и обращались чаще не как положено было по уставу («ваше превосходительство»), а по имени и отчеству. Больше всего Нахимов не любил барства в армии и на флоте. «Пора нам перестать считать себя помещиками, а матросов — крепостными людьми!» — говорил он командирам.

    Редели ряды защитников Севастополя. Еще в марте 1855 г . погиб ближайший помощник Нахимова адмирал Истомин. Летом, когда бомбардировки участились, резко возросли потери. Подкрепления не успевали подходить. Против 75-тысячного севастопольского гарнизона стояла 170-тысячная армия союзников. Полевая армия, под непосредственным командованием князя Горчакова, вела себя пассивно.

    Сподвижники Нахимова с некоторых пор начади догадываться, что он решил погибнуть вместе с Севастополем. У адмирала появилась опасная привычка выходить на бруствер и наблюдать в подзорную трубу за неприятельскими позициями. «Ждет свинца», — с тревогой говорили солдаты. 28 июня он приехал на Малахов курган, по обыкновению вышел на вал. Его золотые эполеты блестели в лучах вечернего солнца. «Они сегодня довольно метко стреляют», — сказал он, когда одна пуля попала рядом в мешок с песком. Другая пуля попала ему в голову. Через день П.С. Нахимов умер, не приходя в сознание.

    24 августа началась новая бомбардировка, а 27-го союзники вновь пошли на штурм. Теперь им удалось захватить Малахов курган, Горчаков дал приказ к отступлению. Закончилась 349-дневная оборона Севастополя.

    Его падение решило исход войны. Русская армия была обескровлена, казна пуста, хозяйство расстроено. Взятие Карса на Кавказе не исправило положение. В конце 1855 г . Австрия предъявила России ряд жестких требований, угрожая вступить в войну. Новый император, Александр II, решил пойти на переговоры о мире.

    Вскоре в Париже открылся мирный конгресс. Вопреки ожиданиям, союзники не стали выдвигать заведомо неприемлемых требований. Слишком еще свежи были воспоминания об изнурительной и кровопролитной осаде Севастополя. По Парижскому мирному договору, подписанному в марте 1856 г ., Россия потеряла острова в дельте Дуная и часть Южной Бессарабии. Самым тяжелым для России условием договора было запрещение держать военный флот на Черном море.

    Николаевская Империя потерпела серьезное военное поражение. Жестокий удар был нанесен по официальной доктрине о превосходстве российских порядков над европейскими. Наоборот, война беспощадно обнажила отсталость России, гнилость николаевской Империи. Однажды Александр II услышал рассказ хирурга Н.И. Пирогова, вернувшегося из Севастополя, о царящем в армии наглом воровстве. «Неправда, не может быть!» — резко сказал царь, повысив голос. «Правда, государь, когда я сам это видел», — отвечал Пирогов, тоже повысив голос. «Это ужасно!» — воскликнул Александр, сразу сдаваясь.

    Вместе с тем героическая оборона Севастополя осталась в народной памяти как подвиг величественной красоты и огромной моральной силы.







    Глава 19. Эпоха Освобождения



    § 1. Накануне отмены крепостного права

    После Крымской войны в истории России началась новая полоса. Современники называли ее эпохой Освобождения, или эпохой Великих реформ. Этот период русской истории прочно соединился с именем императора Александра II.

    Александр II родился 17 апреля 1818 г . В то время царствовал его дядя, Александр I, но поэт В.А. Жуковский, по-видимому, догадывался, какая судьба ожидает новорожденного. В стихотворном послании матери младенца поэт высказал пожелание, чтобы «на чреде высокой» ее сын не забыл «святейшего из званий: человек ».

    Прошло восемь лет, и император Николай I предложил Василию Андреевичу должность наставника наследника престола. Жуковский был близок ко двору, но не гнался за придворной карьерой. Предложение не привело его в восторг, ибо он знал придворный быт царей, насквозь пронизанный духом милитаризма. Но и отказываться от должности, как он понимал, не следовало: ведь судьба даровала ему уникальный шанс повлиять на будущее России.

    Жуковский составил план воспитания наследника и подал его на высочайшее утверждение. По сути это были те условия, на которых он соглашался взяться за дело. Во главу угла ставилось изучение отечественной истории, а военному делу отводилось всего шесть недель в летние месяцы. В письме матери наследника поэт предостерегал от увлечения «воинственными игрушками». «Государыня, простите мои восклицания, — писал он,— но страсть к военному ремеслу стеснит его душу; он привыкнет видеть в народе только полк, в Отечестве — казарму».

    План был одобрен, и поэт вступил в должность наставника. Но в обстановке, в которой рос цесаревич, ничто не изменилось. По-прежнему чуть ли не каждый вечер устраивались военные игры с участием родителей наследника. Николай стал вмешиваться в учебные дела. «Я заметил, — сказал он однажды, — что Александр показывает вообще мало усердия к военным наукам. Я буду непреклонен, если замечу в нем нерадивость по этим предметам; он должен быть военный в душе».

    Жуковский, видя, как рушится его план, постепенно отходил от воспитания, надолго уезжал за границу. Но он полюбил резвого и отзывчивого мальчика, часто писал ему письма. «Владычествуй не силою, а порядком, — наставлял он его, — истинное могущество государя не в числе его воинов, а в благоденствии народа... Люби народ свой: без любви царя к народу нет любви народа к царю».

    Александр рос здоровым и жизнерадостным, успешно учился. Правда, воспитатели замечали в нем отсутствие упорства в достижении цели. Столкнувшись с трудностями, он иногда впадал в апатию. Александр отличался большой впечатлительностью. Уроки Жуковского глубоко запали в его душу. Но не меньшее влияние оказал на него отец. Он боялся его и восхищался им. Военного дела в той степени, как Николай I (отличный военный инженер), Александр II не постиг. Но мишуру парадов, смотров и разводов он знал до мелочей и самозабвенно любил. Всю жизнь в его душе боролись два начала — гуманное, привитое Жуковским, и милитаристское, унаследованное от отца. Перетягивало то одно, то другое.

    Навсегда запомнилось будущему царю путешествие по России в 1837 г . Его сопровождал Жуковский. За семь месяцев они посетили 30 губерний. В Сибири они встречались с декабристами. В Вятке им рассказывал о богатствах местного края ссыльный Герцен. По возвращении наследник просил о смягчении участи декабристов. Тогда же Герцен был переведен во Владимир.

    Кроме парадов и балов, было у Александра еще одно увлечение, которое странным образом повлияло на события в начале его царствования. Он был страстным охотником и, конечно, не мог пройти мимо «Записок охотника» И.С. Тургенева. Впоследствии он говорил, что эта книга убедила его в необходимости отмены крепостного права.

    Александр II в феврале 1855 г . вступил на престол уже немолодым человеком — в 36 лет. Трудно сказать, что больше повлияло на его решение отменить крепостное право — «Записки охотника» или Крымская война. После нее прозрели многие, в том числе царь. В 1856—1857 гг. в ряде южных губерний произошли крестьянские волнения. Они быстро затихли, но еще раз напомнили, что помещики «сидят на вулкане».

    Крепостное хозяйство таило в себе и другую угрозу. Оно не обнаруживало явных признаков скорого своего краха и развала. Истощая природу и человека, оно могло просуществовать еще неопределенно долго. Но свободный труд производительнее подневольного — это аксиома. Крепостное право диктовало стране крайне замедленные темпы развития. Крымская война показала растущую отсталость России. В ближайшее время она должна была перейти в разряд третьестепенных держав — со всеми вытекающими из этого последствиями.

    Нельзя забывать и третью причину. Крепостное право, слишком похожее на рабство, было безнравственно.

    Сознавая необходимость преобразований, Александр II не знал, как приступить к ним. Плана реформ у него не было. Между тем в печати по-прежнему не допускалось свободного обсуждения общественных проблем. По рукам стали ходить записки, написанные на злободневные темы. Некоторые из этих произведений оказали сильное воздействие и на общественное мнение и на царя. Особое значение приобрела «Записка об освобождении крестьян», автором которой был К.Д. Кавелин.

    Кавелин считал, что можно и нужно пренебречь правом помещиков на личность крестьянина, но нельзя забывать об их праве на его труд и, в особенности, на землю. Поэтому освобождение крестьян может быть проведено только при вознаграждении помещиков. Другое решение, заявлял Кавелин, «было бы весьма опасным примером нарушения права собственности». Но нельзя, подчеркивал Кавелин, упускать из виду и интересы крестьян. Они должны быть освобождены от крепостной неволи, за ними надо закрепить ту землю, которой они владеют в настоящее время. Разработку выкупной операции правительство должно взять на себя. Если оно сумеет учесть интересы помещиков и крестьян, то два сословия в конце концов сольются в один земледельческий класс. Внутри него исчезнут сословные различия и останутся только имущественные. «Опытом доказано, — писал Кавелин, — что частная поземельная собственность и существование рядом с малыми и больших хозяйств суть совершенно необходимые условия процветания сельской промышленности». Отмена крепостного права, как надеялся мыслитель, откроет путь другим реформам: судебной, цензурной, военной, а также и развитию просвещения.

    В составлении и распространении записки Кавелин видел свой гражданский долг, «святейшую из святейших обязанностей, хотя бы в конце ее стояли крепость, Сибирь или виселица». Никто ведь не знал, как обернется дело. При Николае I люди отправлялись в ссылку и по менее значительным поводам.

    Крепостники встретили записку Кавелина с раздражением. Им удалось настроить против него самого царя. Кавелин потерял место наставника цесаревича, а затем был удален из Петербургского университета. Тем не менее его записка предопределила многие положения крестьянской реформы.

    В 1855 г . А.И. Герцен приступил к изданию в Лондоне альманаха «Полярная звезда». В нем печатались материалы о декабристах, Пушкине, Белинском, Чаадаеве. Успех «Полярной звезды» привел Герцена к мысли о выпуске периодического бесцензурного издания, которое могло бы быстро откликаться на текущие события, пропагандировать идеи освободительного движения. С 1 июля 1857 г . Герцен и Огарев стали издавать газету «Колокол». В первом номере Герцен выдвинул программу из трех пунктов: 1) освобождение крестьян, 2) упразднение цензуры, 3) отмена телесных наказаний. В дальнейшем Герцен уточнил, что имеется в виду освобождение крестьян с землей, выкупленной государством.

    Это была программа-минимум. Но ее реализация во многом изменила бы обстановку в России. В открытом письме Александру II, называя себя «неисправимым социалистом», Герцен подчеркивал умеренность и реализм своих конкретных требований: «Я стыжусь, как малым мы готовы довольствоваться; мы хотим вещей, в справедливости которых Вы так же мало сомневаетесь, как и все. На первый случай нам и этого довольно».

    Издание «Колокола» стало вершиной общественно-политической деятельности Герцена. Его незаурядное мастерство писателя, публициста, редактора содействовало успеху «Колокола». Его читали в России все образованные люди — от сановников до гимназистов, о нем спорили, его передавали из рук в руки. На Нижегородской ярмарке «Полярная звезда» и «Колокол» были в числе самых ходких товаров.

    Между тем в России происходило смягчение режима. В 1856—1857 гг. вернулись из ссылки декабристы и петрашевцы. Им, правда, запретили жить в столицах. Бывшие ссыльные разъехались по провинции и в дальнейшем приняли активное участие в подготовке и проведении крестьянской реформы.

    В 1858 г . журналам разрешили печатать статьи по крестьянскому вопросу. Тогда же Н.Г. Чернышевский опубликовал в «Современнике» записку Кавелина. Взгляды Чернышевского и Кавелина на крестьянскую реформу в то время во многом совпадали. Хотя это не свидетельствовало об их идейной близости.

    Кавелин был либерал, приверженец западного пути развития России. Социалистических идей он не разделял, но к их сторонникам относился с присущей ему терпимостью.

    Николай Гаврилович Чернышевский (1828—1889) был социалист, материалист и атеист. Российскую крепостническую действительность он ненавидел, но не меньшее отвращение вызывал у него капиталистический строй западных стран. Вслед за Герценом Чернышевский полагал, что, используя русскую сельскую общину, можно «перепрыгнуть» через капитализм и построить социализм на заранее разработанных разумных основаниях. Поэтому он считал, что общину нужно во что бы то ни стало сохранить там, где она существует, и путем убеждений и разъяснений насаждать там, где крестьяне ее не знают. Но община казалась Чернышевскому все же несовершенной организацией: в ней было общественное пользование землей, но каждая семья трудилась отдельно. В дальнейшем, считал Чернышевский, произойдет переход к коллективным формам труда.

    Проект Кавелина вскоре перестал удовлетворять Чернышевского, который пришел к выводу, что крепостной труд вовсе не должен подлежать выкупу, а за землю, отходящую к крестьянам, помещики должны получить только символическую плату от государства. В споре о крестьянской реформе точка зрения Чернышевского оказалась самой радикальной.

    Крайние точки зрения (левые и правые) имеют право на существование. Они помогают найти компромисс, «золотую середину». Но сами по себе радикальные воззрения чаще всего несостоятельны. Крайние решения почти неизбежно приводят к тяжелым последствиям. Реализация плана Чернышевского вызвала бы жестокое потрясение, а то и разорение многих помещичьих хозяйств. Между тем крепостная система строилась на том, что именно помещик изымал излишки продуктов (а часто и не только излишки) у непосредственного производителя и отправлял их на рынок. Само по себе крестьянское хозяйство было в массе своей натуральным и слабо связанным с рынком. Разорение помещиков прекратило бы вывоз хлеба из России и вызвало бы трудности в снабжении продовольствием армии и городов. Поиски компромиссного решения были жизненной необходимостью, а не только уступкой помещикам.

    Тем не менее позиция Чернышевского не может не вызывать уважения. Он в меру своих сил и понимания защищал интересы крепостного крестьянства, проявляя при этом решительность и мужество.

    В 1857 г . в «Современник» пришел Николай Александрович Добролюбов (1836—1861). Он обладал тонким эстетическим вкусом и как литературный критик превосходил Чернышевского. Одним из первых Добролюбов поднял голос против «темного царства» — против деспотизма семейного и деспотизма среды. Но молодой критик был менее искушен в жизни, чем Чернышевский, а потому отличался большей прямолинейностью и беспощадностью в оценках. Особое раздра-жение вызывали у Добролюбова бесконечные либеральные разговоры, за которыми он не видел дела, часто не без оснований. Все либеральное движение Добролюбов считал «обломовщиной», а либералов — «лишними людьми». Разочаровавшись в «обломовщине», критик возложил все надежды на «народное дело», как иносказательно называл он революцию.

    В те годы «Современник» был очень популярен. Широкая читательская публика разбиралась в сельском хозяйстве еще меньше, чем ее кумиры, позиция которых представлялась поэтому безупречной. С особым упоением «Современник» читали студенты, семинаристы, гимназисты. Отдельные статьи переписывались и передавались из рук в руки. Порыв, нетерпение, энтузиазм молодого поколения оказывали сильное воздействие на Чернышевского и Добролюбова. По-видимому, они уже не могли не писать того, что требовала от них горячая читательская аудитория. В этом были и сила, и слабость радикальных авторов «Современника».

    С именами Чернышевского и Добролюбова связано начало размежевания в едином прежде лагере оппозиции. Размежевание между либералами и демократами — естественный процесс, знакомый всем достаточно развитым обществам. Но в России он произошел, пожалуй, слишком рано, когда общество не достигло еще необходимой зрелости.

    Герцен был недоволен резкими нападками «Современника» на либералов. Незадолго до крестьянской реформы Чернышевский ездил за границу, встречался с Герценом. По-видимому, беседа не очень получилась. «Какой умница, какой умница! — восклицал после этого свидания Чернышевский. — И как отстал... Ведь он до сих пор думает, что продолжает остроумничать в московских салонах и препираться с Хомяковым... Присмотришься — у него все еще в нутре московский барин сидит!»

    В свою очередь, Герцена задело то, как разговаривал с ним Чернышевский (по-видимому, не очень тактично). «Удивительно умный человек, — говорил он, — и тем более при таком уме поразительно его самомнение. Ведь он уверен, что «Современник» представляет из себя пуп России. Нас, грешных, они совсем похоронили. Ну только, кажется, уж очень они торопятся с нашей отходной — мы еще поживем!»

    «Колокол» продолжал делать ставку на единство всего лагеря, противостоящего крепостникам. Герцен считал желательным мирное, эволюционное развитие общества, но не отвергал полностью и революционный путь. В сложившейся обстановке он видел все предпосылки для мирной отмены крепостного права.




    § 2. Отмена крепостного права в России

    Отмена крепостного права затрагивала жизненные основы огромной страны. Александр II не решался взять ответственность всецело на себя. В конституционных государствах все крупные мероприятия сначала разрабатываются в соответствующих министерствах, затем обсуждаются в Совете министров, а затем вносятся в парламент, которому принадлежит решающее слово. В России в то время не было ни конституции, ни парламента, ни Совета министров. Поэтому потребовалось создать громоздкую систему центральных и местных учреждений специально для разработки крестьянской реформы.

    Вскоре после заключения Парижского мира Александр II, выступая в Москве перед предводителями дворянства, заявил, что «лучше начать уничтожение крепостного права сверху, нежели ждать того времени, когда оно начнет само собою уничтожаться снизу ». Намекая на пугачевщину, царь затронул очень чувствительную для помещиков тему. «Передайте слова мои дворянам для соображения», — сказал он в конце речи.

    Ожидалось, что дворяне живо откликнутся на призыв царя. В расчете на это в Министерстве внутренних дел началась разработка главных оснований реформы. Из архивов были извлечены проекты Сперанского и Киселева. К ним присоединили ходившие по рукам записки, в том числе и кавелинскую. В итоге чиновники сошлись на том, что освобожденным от крепостной зависимости крестьянам надо дать небольшие наделы. За это крестьяне должны будут исполнять строго определенные повинности в пользу помещика.

    В начале 1857 г ., в соответствии с традициями прошлых царствований, был образован Негласный (секретный) комитет для обсуждения министерской программы. Но его деятельность оказалась малопродуктивной. Назначенные в Комитет поседелые сподвижники Николая I толкли воду в ступе да искали способы, как бы загнать все дело в тупик.

    Между тем помещики никак не откликались на призыв царя. Даже во время коронации их представители явно избегали прямых ответов. Наконец, виленский генерал-губернатор В.И. Назимов сумел склонить местных дворян выступить с предложением об отмене крепостного права. Но возникло новое затруднение: литовские помещики просили освободить крестьян без земли, а министерский проект предполагал освобождение с наделом. Завязавшийся узел разрубил сам Александр II. Он приказал составить рескрипт на имя Назимова, исходя из министерской программы. 20 ноября 1857 г . рескрипт был утвержден царем. Литовским помещикам предлагалось избрать губернский комитет для разработки реформы на условиях, предложенных правительством.

    Протесты литовских помещиков (мы-де просили вовсе не о том) были оставлены без внимания. Рескрипт Назимову был опубликован. Негласный комитет преобразовали в Главный комитет по крестьянскому делу. Реформа стала разрабатываться в обстановке гласности. Александр II совершил поступок, достойный потомка Петра I.

    Обстановка гласности вынудила помещиков откликнуться на призыв царя. К лету 1858 г . почти повсеместно были созданы губернские дворянские комитеты. В конце того же года стали поступать их отзывы. Для рассмотрения этих отзывов и составления подробного проекта реформы были образованы редакционные комиссии. По воле царя их возглавил Я.И. Ростовцев.

    В свое время Ростовцев был близок к декабристам, но в решающий момент сообщил правительству о готовящемся выступлении. Правда, при этом он не назвал имен и о своем шаге известил Рылеева и Оболенского. В дальнейшем, по-видимому, он всю жизнь мучился этими воспоминаниями. Узнав, что вернувшийся из Сибири Е.П. Оболенский поселился в Калуге, Ростовцев немедленно выехал туда, чтобы повидаться и объясниться. Оболенский оказался незлопамятен, они расстались друзьями и потом переписывались. Оболенский советовал наделить крестьян землей в том размере, как они владели при крепостном праве. Только гарантированный правительством выкуп, писал он, может удачно решить вопрос. Так один из руководителей Северного общества принял участие в подготовке крестьянской реформы.

    Ростовцев много сделал для того, чтобы направить работу редакционных комиссий в либеральное русло. Все текущие дела по подготовке реформы сосредоточились в руках товарища (заместителя) министра внутренних дел Николая Алексеевича Милютина (1818—1872). Милютин был близок к Кавелину и старался реализовать основные положения его записки. Большую помощь оказывал ему славянофил Ю.Ф. Самарин, член редакционных комиссий.

    Помещики с недоверием относились к редакционным комиссиям, и Александр обещал, что представители дворянства будут вызваны в Петербург, ознакомлены с документами и смогут высказать свое мнение. К августу 1859 г . проект был подготовлен и встал вопрос о приезде дворянских представителей. Опасаясь, как бы они не образовали какое-нибудь подобие парламента, правительство решило вызвать дворян в столицу в два приема (сначала от нечерноземных губерний, а затем от черноземных). Вызванным было запрещено собираться на официальные заседания. Их приглашали по 3—4 человека в редакционные комиссии и просили отвечать на задаваемые вопросы. Дворяне были очень недовольны таким поворотом дела.

    Помещики нечерноземных губерний не возражали против наделения крестьян землей, но требовали за нее выкуп, несоразмерный с ее стоимостью. Тем самым они пытались включить в сумму выкупа компенсацию за оброк. Они настаивали также на том, чтобы правительство гарантировало выкупную операцию.

    Кроме того, помещики опасались, что власть правительственной бюрократии слишком усилится, если она заберет в свои руки все дело управления крестьянами. Чтобы отчасти нейтрализовать эту опасность, дворянские депутаты требовали свободы печати, гласности, независимого суда и местного самоуправления. В ответ правительство запретило на ближайших дворянских собраниях обсуждать вопрос о реформах.

    Этот запрет вызвал сильное брожение среди дворянства, особенно в нечерноземных губерниях, где оно было более просвещенным и либеральным. На собрании тверского дворянства помещик А.И. Европеус (бывший петрашевец) произнес яркую речь против произвола бюрократии, нарушающей законные права дворян, и был отправлен в новую ссылку — в Пермь. Вятка была избрана местом ссылки для тверского губернского предводителя дворянства A.M. Унковского. Александр II показал, что он кое-чему научился у своего отца. Эти события напомнили о том, как слабо защищены в России права отдельных граждан.

    Тем временем, в начале 1860 г ., в Петербург съехались дворянские представители от черноземных губерний. Их критика правительственного проекта была еще резче. Они увидели в деятельности редакционных комиссий проявление демократических, республиканских и даже социалистических тенденций. Громкими криками о разных опасностях, якобы грозящих государству, помещики хотели замаскировать свое нежелание дать крестьянам землю. Но землевладельцы из южных губерний не выдвигали требований относительно гласности и различных свобод, и правительство не подвергло их репрессиям. Дворянским представителям было обещано, что их замечания по возможности будут учтены.

    В это время умер Ростовцев. Председателем редакционных комиссий был назначен министр юстиции граф В.Н. Панин, известный консерватор. На каждом последующем этапе обсуждения в проект вносились те или другие поправки крепостников. Реформаторы чувствовали, что проект все более сдвигается от «золотой середины» в сторону ущемления крестьянских интересов. Тем не менее обсуждение реформы в губернских комитетах и вызов дворянских представителей не остались без пользы. Милютин и Самарин (главные разработчики реформы) поняли, что она не может осуществляться на одинаковых основаниях во всей стране, что нужно учитывать местные особенности. В черноземных губерниях главную ценность представляет земля, в нечерноземных — крестьянский труд, овеществленный в оброке. Они поняли также, что нельзя без подготовки отдавать помещичье и крестьянское хозяйства во власть рыночных отношений; требовался переходный период. Они утвердились в мысли, что крестьяне должны быть освобождены с землей, а помещикам следует предоставить гарантированный правительством выкуп. Эти идеи и легли в основу законоположений о крестьянской реформе.

    Заветной мечтой крепостников было так или иначе похоронить реформу. Но Александр II проявил необыкновенную настойчивость. В самый ответственный момент он назначил председателем Главного комитета по крестьянскому делу своего брата Константина Николаевича, сторонника либеральных мер. На последнем заседании Комитета и в Государственном совете реформу отстаивал сам царь. 19 февраля 1861 г ., в шестую годовщину своего восшествия на престол, Александр II подписал все законоположения о реформе и манифест об отмене крепостного права. Поскольку правительство опасалось народных волнений, публикация документов была отложена на две недели — для принятия предупредительных мер. 5 марта 1861 г . манифест был прочитан в церквах после обедни. На разводе в Михайловском манеже Александр сам прочитал его войскам. Так пало крепостное право.




    § 3. Основные положения реформы 19 февраля 1861 г .

    С момента публикации законов 19 февраля 1861 г . помещичьи крестьяне перестали считаться собственностью — отныне их нельзя было продавать, покупать, дарить, переселять по произволу владельцев. Правительство объявило бывших крепостных «свободными сельскими обывателями», присвоило им гражданские права — свободу вступления в брак, самостоятельное заключение договоров и ведение судебных дел, приобретение недвижимого имущества на свое имя и пр.

    Крестьяне каждого помещичьего имения объединялись в сельские общества. Свои общие хозяйственные вопросы они обсуждали и решали на сельских сходах. Исполнять решения сходов должен был сельский староста, избираемый на три года. Несколько смежных сельских обществ составляли волость. В волостном сходе участвовали сельские старосты и выборные от сельских обществ. На этом сходе избирался волостной старшина. Он исполнял полицейские и административные обязанности.

    Деятельность сельского и волостного управлений, а также взаимоотношения крестьян с помещиками контролировались мировыми посредниками. Они назначались Сенатом из числа местных дворян-помещиков. Мировые посредники имели широкие полномочия. Но администрация не могла использовать мировых посредников в своих целях. Они не подчинялись ни губернатору, ни министру и не должны были следовать их указаниям. Они должны были следовать только указаниям закона. В первом составе мировых посредников было немало гуманно настроенных помещиков (декабристы Г.С. Батеньков и А.Е. Розен, Л.Н. Толстой и др.).

    Вся земля в имении признавалась собственностью помещика, в том числе и та, которая находилась в пользовании крестьян. За пользование своими наделами лично свободные крестьяне должны были отбывать барщину или платить оброк. Закон признавал такое состояние временным. Поэтому лично свободные крестьяне, несущие повинности в пользу помещика, назывались «временнообязанными».

    Размеры крестьянского надела и повинностей по каждому имению следовало раз и навсегда определить по соглашению крестьян с помещиком и зафиксировать в уставной грамоте. Введение этих грамот было основным занятием мировых посредников.

    Допустимые рамки соглашений между крестьянами и помещиками были обозначены в законе. Кавелин, как мы помним, предлагал оставить за крестьянами все земли, которыми они пользовались при крепостном праве. Помещики нечерноземных губерний не возражали против этого. В черноземных же губерниях они яростно протестовали. Поэтому в законе была проведена грань между нечерноземными и черноземными губерниями. В нечерноземных в пользовании крестьян оставалось почти столько же земли, как и прежде. В черноземных же под давлением крепостников был введен сильно уменьшенный душевой надел. При пересчете на такой надел (в некоторых губерниях, например Курской, он опускался до 2,5 дес.) у крестьянских обществ отрезались «лишние» земли. Там, где мировой посредник действовал недобросовестно, в числе отрезанных земель оказывались необходимые крестьянам угодья — прогоны для скота, луга, водопои. За дополнительные повинности крестьяне вынуждены были арендовать у помещиков эти земли. «Отрезки», сильно стеснившие крестьян, на протяжении многих лет отравляли отношения между помещиками и их бывшими крепостными.

    Рано или поздно, полагало правительство, «временнообязанные» отношения закончатся и крестьяне с помещиками заключат выкупную сделку — по каждому имению. По закону крестьяне должны были единовременно уплатить помещику за свой надел около пятой части обусловленной суммы. Остальную часть уплачивало государство. Но крестьяне должны были возвращать ему эту сумму (с процентами) ежегодными платежами в течение 49 лет.

    В принципе, в основу суммы выкупа должна была бы лечь доходность выкупаемых земель. В отношении черноземных губерний примерно так и было сделано. Но помещики нечерноземных губерний считали такой принцип для себя разорительным. Они давно уже жили в основном не с доходов от своих бедных земель, а за счет оброка, который платили крестьяне из своих сторонних заработков. Поэтому в нечерноземных губерниях земля была обложена выкупными платежами выше ее доходности. Выкупные платежи, которые правительство в течение многих лет выкачивало из деревни, забирали все накопления в крестьянском хозяйстве, мешали ему перестроиться и приспособиться к рыночной экономике, удерживали русскую деревню в состоянии нищеты.

    Опасаясь, что крестьяне не захотят платить большие деньги за плохие наделы и разбегутся, правительство ввело ряд жестких ограничений. Пока производились выкупные платежи, крестьянин не мог отказаться от надела и уехать навсегда из своей деревни без согласия сельского схода. А сход неохотно давал такое согласие, потому что ежегодные платежи спускались на все общество, невзирая на отсутствующих, больных и немощных. За них приходилось платить всему обществу. Крестьяне были связаны круговой порукой и прикреплены к своему наделу.

    Помещикам-крепостникам удалось ввести в закон еще одну поправку. По соглашению с крестьянами помещик мог отказаться от выкупа, «подарить» крестьянам четверть их законного надела, а остальные земли забрать себе. Крестьянские общества, клюнувшие на эту уловку, впоследствии горько раскаялись.

    Очень скоро сёла «дарственников» на своих крошечных наделах катастрофически обнищали.

    Конечно, крестьяне ожидали не такую реформу. Наслышавшись о близкой «воле», они с удивлением и негодованием воспринимали весть, что надо продолжать отбывать барщину и платить оброк. У них закрадывались подозрения, подлинный ли манифест им прочитали, не запрятали ли помещики, сговорившись с попами, «настоящую волю». Донесения о крестьянских бунтах приходили из всех губерний Европейской России. На подавление высылались войска. Особым драматизмом отличались события в селениях Бездна Спасского уезда Казанской губернии и Кандеевка Керенского уезда Пензенской губернии.

    В Бездне жил крестьянин-сектант Антон Петров, тихий и скромный человек. Он вычитывал из «Положений» 19 февраля «тайный смысл» и растолковывал его крестьянам. У него получалось, что почти вся земля должна была отойти именно к ним, а помещикам — «овраги да дороги, и песок да камыш». Со всех сторон шли в Бездну бывшие крепостные, чтобы послушать «про настоящую волю». Из села были изгнаны официальные власти, и крестьяне установили свой порядок.

    В село были направлены две пехотные роты. По безоружным крестьянам, плотным кольцом окружившим избу Антона Петрова, было дано шесть залпов. 91 человек был убит. Через неделю, 19 апреля 1861 г ., Петрова принародно расстреляли.

    В этом же месяце разыгрались события в Кандеевке, где солдаты тоже стреляли в безоружную толпу. Здесь погибло 19 крестьян. Эти и другие подобные известия произвели тяжелое впечатление на общественность, тем более что критиковать в печати крестьянскую реформу было запрещено. Но к июню 1861 г . крестьянское движение пошло на спад.

    Реформа получилась не такой, какой мечтали ее видеть Кавелин, Герцен и Чернышевский. Построенная на тяжелых компромиссах, она учитывала интересы помещиков гораздо более, чем крестьян, и обладала очень коротким «ресурсом времени» — не более чем на 20 лет. Затем должна была встать необходимость новых реформ в том же направлении.

    И все же крестьянская реформа 1861 г . имела огромное историческое значение. Она открыла перед Россией новые перспективы, создав возможность для широкого развития рыночных отношений. Страна уверенно вступила на путь капиталистического развития. Началась новая эпоха в ее истории.

    Велико было и нравственное значение этой реформы, покончившей с крепостным рабством. Его отмена проложила дорогу другим важнейшим преобразованиям, которые должны были ввести в стране современные формы самоуправления и суда, подтолкнуть развитие просвещения. Теперь, когда все россияне стали свободными, по-новому встал вопрос о конституции. Ее введение стало ближайшей целью на пути к правовому государству — такому государству, которым управляют граждане в соответствии с законом и каждый гражданин имеет в нем надежную защиту.

    Надо помнить исторические заслуги тех, кто разрабатывал и продвигал эту реформу, кто боролся за ее проведение — Н.А. Милютина, Ю.Ф. Самарина, Я.И. Ростовцева, великого князя Константина Николаевича, К.Д. Кавелина, А.И. Герцена, Н.Г. Чернышевского, а в более отдаленной перспективе — декабристов, А.Н. Радищева. Нельзя забывать и заслуг выдающихся представителей нашей литературы — А.С. Пушкина, В.Г. Белинского, И.С. Тургенева, Н.А. Некрасова и др. И, наконец, неоспоримо велики заслуги императора Александра II.



    § 4. Либеральные реформы 60—70- х годов

    К крестьянской реформе Россия подошла с крайне отсталым и запущенным местным (земским, как тогда говорили) хозяйством. Медицинская помощь в деревне практически отсутствовала. Эпидемии уносили тысячи жизней. Крестьяне не знали элементарных правил гигиены. Народное образование никак не могло выйти из зачаточного состояния. Отдельные помещики, содержавшие для своих крестьян школы, закрыли их сразу же после отмены крепостного права. О проселочных дорогах никто не заботился. Между тем государственная казна была истощена, и правительство не могло своими силами поднять местное хозяйство. Поэтому было решено пойти навстречу либеральной общественности, которая ходатайствовала о введении местного самоуправления.

    1 января 1864 г . был утвержден закон о земском самоуправлении. Оно учреждалось для руководства хозяйственными делами: строительством и содержанием местных дорог, школ, больниц, богаделен, для организации продовольственной помощи населению в неурожайные годы, для агрономической помощи и сбора статистических сведений.

    Распорядительными органами земства были губернские и уездные земские собрания, а исполнительными — уездные и губернские земские управы. Для выполнения своих задач земства получили право облагать население особым сбором.

    Выборы земских органов проводились раз в три года. В каждом уезде для выборов гласных уездного земского собрания создавалось три избирательных съезда. В первом съезде участвовали землевладельцы, независимо от сословия, имевшие не менее 200—800 дес. земли (земельный ценз по разным уездам был неодинаков). Второй съезд включал в себя городских собственников с определенным имущественным цензом. На третий, крестьянский, съезд съезжались выборные от волостных сходов. Каждый из съездов избирал определенное число гласных. Уездные земские собрания избирали гласных губернского земства.

    Как правило, в земских собраниях преобладали дворяне. Несмотря на конфликты с либеральными помещиками, самодержавие считало поместное дворянство своей основной опорой. Поэтому земство не было введено в Сибири и в Архангельской губернии, где не было помещиков. Не ввели земство и в Области Войска Донского, в Астраханской и Оренбургской губерниях, где существовало казачье самоуправление.

    Земства сыграли большую положительную роль в улучшении жизни русской деревни, в развитии просвещения. Вскоре после их создания Россия покрылась сетью земских школ и больниц.

    С появлением земства стало меняться соотношение сил в русской провинции. Прежде все дела в уездах вершили правительственные чиновники вкупе с помещиками. Теперь же, когда развернулась сеть школ, больниц и статистических бюро, появился «третий элемент», как стали называть земских врачей, учителей, агрономов, статистиков. Многие представители сельской интеллигенции показали высокие образцы служения народу. Им доверяли крестьяне, к их советам прислушивались управы. Правительственные чиновники с тревогой следили за ростом влияния «третьего элемента».

    По закону земства были чисто хозяйственными организациями. Но вскоре они стали играть важную политическую роль. В те годы на земскую службу обычно шли самые просвещенные и гуманные помещики. Они становились гласными земских собраний, членами и председателями управ. Они стояли у истоков земского либерального движения. А представители «третьего элемента» испытывали тяготение к левым, демократическим, течениям общественной мысли.

    На аналогичных основаниях в 1870 г . была проведена реформа городского самоуправления. Попечительству городских дум и управ подлежали вопросы благоустройства, а также заведование школьным, медицинским и благотворительным делом. Выборы в городскую думу проводились по трем избирательным съездам (мелких, средних и крупных налогоплательщиков). Рабочие, не платившие налогов, не участвовали в выборах. Городской голова и управа избирались думой. Городской голова возглавлял и думу и управу, координируя их деятельность. Городские думы проводили большую работу по благоустройству и развитию городов, но в общественном движении были не столь заметны, как земства. Это объяснялось долго сохранявшейся политической инертностью купечества и предпринимательского класса.

    Одновременно с земской реформой, в 1864 г ., была проведена судебная реформа. Россия получила новый суд: бессословный, гласный, состязательный, независимый от администрации. Судебные заседания стали открытыми для публики.

    Центральным звеном нового судебного устройства был окружной суд с присяжными заседателями. Обвинение в суде поддерживал прокурор. Ему возражал защитник. Присяжные заседатели, 12 человек, назначались по жребию из представителей всех сословий. Выслушав судебные прения, присяжные выносили вердикт («виновен», «невиновен» или «виновен, но заслуживает снисхождения»). На основании вердикта суд выносил приговор. Русское общеуголовное законодательство в те времена не знало такой меры наказания, как смертная казнь. Только специальные судебные органы (военные суды, Особое присутствие Сената) могли приговорить к смерти.

    Разбором мелких дел занимался мировой суд, состоявший из одного человека. Мировой судья избирался земскими собраниями или городскими думами на три года. Правительство не могло своей властью отстранить его от должности (как и судей окружного суда). Принцип несменяемости судей обеспечивал их независимость от администрации. Судебная реформа была одним из самых последовательных и радикальных преобразований 60—70-х годов.

    И все же судебная реформа 1864 г . осталась незавершенной. Для разбора конфликтов в крестьянской среде был сохранен сословный волостной суд. Это отчасти объяснялось тем, что крестьянские правовые понятия сильно отличались от общегражданских. Мировой судья со «Сводом законов» часто был бы бессилен рассудить крестьян. Волостной суд, состоявший из крестьян, судил на основании существующих в данной местности обычаев. Но он был слишком подвержен воздействию со стороны зажиточных верхов деревни и всякого рода начальства. Волостной суд и мировой посредник имели право присуждать к телесным наказаниям. Это позорное явление существовало в России до 1904 г .

    В 1861 г . военным министром был назначен генерал Дмитрий Алексеевич Милютин (1816—1912). Учитывая уроки Крымской войны, он провел ряд важных реформ. Они имели целью создание крупных обученных резервов при ограниченной армии мирного времени. На завершающем этапе этих реформ, в 1874 г ., был принят закон, отменивший рекрутчину и распространивший обязанность служить в армии на мужчин всех сословий, достигших 20 лет и годных по состоянию здоровья. В пехоте срок службы был установлен в 6 лет, на флоте — в 7 лет. Для окончивших высшие учебные заведения срок службы сокращался до шести месяцев. Эти льготы стали дополнительным стимулом для распространения образования. Отмена рекрутчины, наряду с отменой крепостного права, значительно увеличила популярность Александра II среди крестьянства.

    Реформы 60—70-х годов — крупное явление в истории России. Новые, современные органы самоуправления и суда способствовали росту производительных сил страны, развитию гражданского самосознания населения, распространению просвещения, улучшению качества жизни. Россия подключалась к общеевропейскому процессу создания передовых, цивилизованных форм государственности, основанных на самодеятельности населения и его волеизъявлении. Но это были только первые шаги. В местном управлении были сильны пережитки крепостничества, оставались нетронутыми многие дворянские привилегии. Реформы 60—70-х годов не коснулись верхних этажей власти. Сохранялись самодержавие и полицейский строй, унаследованные от прошлых эпох.



    § 5. Промышленность и транспорт в пореформенной России

    Реформы 60—70-х годов значительно улучшили политические и правовые условия для развития производительных сил и формирования капиталистических отношений. Другим непременным условием перестройки народного хозяйства на рыночных отношениях было создание соответствующей инфраструктуры — комплекса вспомогательных отраслей хозяйства (шоссейных и железных дорог, каналов, портов, средств связи). В России особо остро стоял вопрос о сухопутных путях сообщения.

    Железнодорожное строительство началось в России еще при Николае I. 1 ноября 1851 г . было открыто движение по железной дороге от Петербурга до Москвы.

    В 60-е годы железнодорожное строительство ускорилось. Широко привлекался частный капитал, в том числе иностранный. Центром железнодорожной сети стала Москва. Особое значение имело строительство дороги от Москвы до Нижнего Новгорода. 1 августа 1862 г . из Нижнего в Москву ушел первый поезд. Эта дорога связала обе столицы и заграничный рынок с Нижегородской ярмаркой и Волгой — основной транспортной магистралью того времени.

    В 1869 г . вошла в строй дорога, соединившая Москву с южными хлебородными губерниями (Москва—Рязань—Козлов—Воронеж). Особенно перспективным оказалось открытое этой дорогой рязанское направление. От Рязани линия была продолжена до Самары, а затем — до Урала. Железная дорога вышла к воротам Сибири. В 1891 г . началось строительство Транссибирской железной дороги. К 1894 г . общая протяженность железных дорог России составила 27,9 тыс. верст.

    Отмена крепостного права вызвала короткую заминку в промышленном развитии страны. Многие отрасли, прежде всего металлургическая, должны были перейти с принудительного труда на вольнонаемный. Но вскоре промышленное развитие пошло по восходящей. В середине 60-х годов в России наблюдался подъем предпринимательства. Даже офицеры нередко подавали в отставку и открывали книжную или бельевую лавку. Правительство закрыло или передало в частные руки некоторые убыточные казенные предприятия.

    Самых значительных успехов в эти годы достигло текстильное производство, которое тогда было ведущей отраслью русской промышленности. За 20 пореформенных лет потребление хлопчатобумажных тканей на душу населения в России удвоилось. Этот рост был достигнут за счет вытеснения домотканых льняных тканей.

    Значительный рост наблюдался в пищевой промышленности, особенно в сахарной. Среднедушевое потребление сахара за эти же годы также удвоилось (до 2 кг в год в начале 80-х годов). Начался экспорт сахара.

    Очень трудно приспособление к новым условиям происходило в металлургической промышленности, где требовалось не только перейти к вольнонаемному труду, но и произвести техническое перевооружение. Между тем уральские горнозаводчики, давно сомкнувшиеся с верхами аристократии, привыкли проживать свои доходы в столицах или за границей. Их капиталовложения в предприятия были недостаточны. Производство железа в первые годы после отмены крепостного права снизилось. Лишь в 1870 г . выплавка чугуна достигла уровня 1860

    г. Медленные темпы роста производства в черной металлургии сохранялись до конца 70-х годов. Причиной тому была затянувшаяся перестройка уральской промышленности. Однако в это же время (с середины 70-х годов) стала набирать силу горная и металлургическая промышленность в Донецком бассейне.

    Русское машиностроение в первые пореформенные десятилетия еще не могло обеспечить нужды железных дорог в подвижном составе. Паровозы и вагоны в то время ввозились из-за границы. Правительство поощряло развитие отечественного машиностроения, и со второй половины 70-х годов железные дороги стали снабжаться подвижным составом в основном отечественного производства.

    Народное хозяйство России, постепенно смыкавшееся с мировой экономикой, начинало испытывать колебания ее конъюнктуры. В 1873 г . Россию впервые затронул мировой промышленный кризис.

    В первое пореформенное 20-летие окончательно сформировались основные промышленные районы России — Московский, Петербургский, Уральский и Южный. В Московском районе преобладала текстильная промышленность. Петербургский район приобрел уклон в сторону металлообработки и машиностроения. Уральский и Южный были базой металлургической промышленности.

    Самым мощным из них был Московский, опиравшийся на развитую кустарную промышленность центральных губерний (Московской, Владимирской, Костромской, Ярославской, Тверской). Кустарь-одиночка — основа и начало промышленного развития в любой стране. Выходя на рынок, кустарь попадает под власть скупщика. Скупщик постепенно стягивает кустарей в свою мастерскую. Со временем мастерская превращается в фабрику, где ручной труд заменяется машинным. Переход от ремесленной мастерской (мануфактуры) к фабрике называется промышленным переворотом.

    Промышленный переворот — это долговременный процесс. Показателем его завершения в той или иной стране является наступление такого момента, когда в главных отраслях промышленности основная масса продукции изготавливается предприятиями, оборудованными машинами, работающими на паровой или электрической тяге.

    В России промышленный переворот начался в середине XIX в. В разных регионах и отраслях он протекал неодинаково. В хлопчатобумажной промышленности он раньше начался и быстрее завершился. А в целом по стране машинное производство победило к концу XIX в. Это было связано с промышленным подъемом 90-х годов.

    Всюду, где происходил промышленный переворот, он в какие-нибудь несколько десятков лет ломал укоренившиеся географические представления современников о своем Отечестве. Железные дороги выхватывали из захолустий города и местечки, о которых прежде никто не слышал. Проселочные дороги вдруг наполнялись движением, а прежние тракты зарастали травой. Административные центры отбрасывались на периферию, но зато какое-нибудь село, прежде известное лишь своими искусными кузнецами или ткачами, словно по мановению чьей-то таинственной руки превращалось в огромный город, поднявший к небу десятки фабричных труб.

    В 1871 г . из села Иванова и Вознесенского посада Шуйского уезда Владимирской губернии был образован город Иваново-Вознесенск — крупный центр текстильной промышленности. Сам же Владимир в это время остановился в своем развитии, как и два других древних города — Новгород и Псков.

    На юге стремительно возвысился Ростов-на-Дону, ставший крупным портовым городом и затмивший не только соседний Таганрог, но и Новочеркасск, столицу донского казачества.

    Промышленные районы тесным кольцом сомкнулись вокруг Петербурга и отрезали его от моря. В Петербурге в это время насчитывалось 667 тыс. жителей. Он превратился в город с резкими социальными контрастами. В слегка обветшавших дворцах на Миллионной и Литейном доживали свой век николаевские царедворцы и фрейлины. В эти же районы втискивали свои особняки в стиле эклектики дельцы новейшей формации, вчерашние приказчики и подрядчики. А недалеко от Сенной площади располагался огромный комплекс ночлежных домов, где ютилась беднота.

    Москва быстро догоняла Петербург по числу жителей (601 тыс.) и тоже превращалась в промышленно-капитали-стический город. Рабочий класс, скапливавшийся в крупных городах, в огромной своей массе состоял из пришедших на заработки крестьян. На время сева, покоса и жатвы они возвращались в свои деревни. В это время останавливались многие фабрики. Со временем некоторые рабочие оседали в городе и порывали связь с деревней. Но этот процесс шел гораздо медленнее, чем росли ряды промышленной армии труда. В 60—70-е годы рабочие, не связанные с землей, составляли лишь небольшое ядро рабочего класса. Обычно это были самые квалифицированные рабочие.

    Третьим по величине городом в то время была Одесса, население которой превысило 100 тыс. человек. В Сибири в пореформенный период самым большим городом стал Томск (33 тыс. жителей). Большой Сибирский тракт, проложенный в середине XIX в., сделал его основным центром сибирской торговли. Тобольск, оказавшийся в стороне от тракта, почти не рос и терял прежнее значение.

    В целом же промышленное развитие России в первое пореформенное 20-летие шло успешно. Оно отличалось органичностью, естественностью. Торговля выявляла потребности рынка, потребности человека. На их основе формировалась легкая промышленность. На основе ее потребностей в машинах, а торговли — в средствах доставки товаров развивались транспорт и тяжелая промышленность.



    § 6. Русская деревня после отмены крепостного права

    Сельскохозяйственное развитие России в пореформенный период было не столь успешным. Правда, за 20 лет экспорт зерна из России увеличился в 3 раза и составил в 1881 г . 202 млн. пудов. В мировом экспорте хлеба Россия занимала первое место. Цены на хлеб на мировом рынке держались высокие.

    Однако рост урожайности хлебов в России был невелик. Увеличение валовых сборов зерна достигалось в основном за счет распашки новых земель. Основным поставщиком экспортного хлеба оставалось помещичье хозяйство.

    В руках помещиков находились огромные земельные площади. На каждые 100 десятин крестьянских земель в Центрально-черноземном районе приходилось 56 дес. помещичьей земли, а в Центрально-промышленном — 30. В общей массе помещичьего землевладения велик был удельный вес латифундий (владений размером свыше 500 дес.). Крупнейшие латифундисты (Строгановы, Шереметевы, Шуваловы и др.) владели сотнями тысяч десятин в разных губерниях.

    После отмены крепостного права помещикам пришлось перестраивать свое хозяйство на рыночных началах. Они имели возможность организовать систему хозяйства, переходную от барщинной к капиталистической. Сделанные во время реформы «отрезки» вынуждали крестьян арендовать землю у помещика. Но нередко они не могли предложить ему в качестве арендной платы ничего, кроме своего труда. Так возникла отработочная система хозяйства. С барщинной она была сходна тем, что крестьянин и здесь обрабатывал помещичью землю своим рабочим скотом и инвентарем. Подобные формы эксплуатации получили название полукрепостнических.

    Вообще после 1861 г . отношение помещиков к крестьянам сильно изменилось. Раньше помещик нередко жалел своих крестьян, приходил к ним на помощь (как-никак все же собственность). Теперь он готов был выжать из них все соки и бросить на произвол судьбы. Только наиболее гуманные и дальновидные помещики, работавшие в земствах, старались как-то восполнить нарушенные отношения и сблизиться с крестьянством на почве общих интересов местного хозяйства.

    Передовые помещики пытались строить свое хозяйство по-новому. Они заводили собственный рабочий скот и инвентарь, покупали сельскохозяйственные машины, нанимали рабочих. Но эти формы хозяйствования прививались с трудом. Им непросто было конкурировать с кабальными формами эксплуатации, для которых реформа 1861 г . создала благоприятные условия.

    И только в степном Заволжье и на Северном Кавказе, где помещичье землевладение было невелико или его вообще не было, стало быстро утверждаться предпринимательское, фермерское хозяйство. Эти районы становились житницей России и основными поставщиками хлеба на экспорт.

    В пореформенное 20-летие обозначились два пути эволюции аграрного строя России. Центрально-земледельческий район вступил на медленный, затяжной путь перестройки хозяйства с сохранением крупного помещичьего землевладения. А в степных районах Заволжья и Северного Кавказа стал вырисовываться другой путь — фермерский, предпринимательский.

    В дореформенной деревне группы богатых, средних и бедных крестьян не были постоянными по своему составу. На протяжении жизни одного крестьянина его семья могла побывать во всех трех группах. После 1861 г . началось наследственное закрепление крестьянских семей в крайних социальных группах. Зажиточные семьи, которым теперь не приходилось делиться с помещиком своим достатком, стали передавать его по наследству. Но с другой стороны, в деревне появились даже и не бедные, а совсем разорившиеся, пролетаризированные дворы. Обычно это происходило вследствие дурных качеств домохозяев (лени, пьянства и пр.). Но их дети, как бы трудолюбивы и рачительны они ни были, имели уже мало шансов поправить свое хозяйство. Расслоение крестьянства стало принимать необратимый характер. Но между середняками и беднотой не было четкой грани. Эти две социальные группы, тесно взаимосвязанные, составляли основную массу крестьянского населения.

    Хозяйственная и общественная жизнь российского крестьянина протекала в рамках общины, которая существовала на Руси испокон веков. По реформе 1861 г . она получила статус сельского общества. Крестьянская община одновременно являлась и экономическим объединением, и низшей административной единицей. Община распределяла землю среди своих членов, устанавливала правила, как использовать пастбища и леса. В то же время закон возлагал на общину обязанности по распределению налогов и поддержанию порядка на ее территории.

    Основными органами общинного управления были сельский сход и сельский староста. Староста должен был исполнять решения схода и распоряжения волостного старшины и мирового посредника. Согласно закону, на сельский сход должны были являться только домохозяева (главы семейств). В губерниях черноземной полосы это правило строго соблюдалось. В нечерноземных же губерниях домохозяева нередко оказывались «в отходе» (на заработках). На сход приходили их жены. «В иной бабе больше толку, чем в мужике», — говорили здешние крестьяне. Иногда же на сход приходили сыновья отсутствующих домохозяев. В 15—17 лет крестьянский юноша был уже готовым работником и вполне разбирался в тех вопросах, которые обсуждались на сходе. Общинная демократия, вовсе не исчезнувшая даже при крепостном праве, в пореформенную эпоху получила новое развитие.

    Община строилась на сочетании коллективного землепользования и отдельного ведения хозяйства каждым двором. Землей в общине крестьяне владели чересполосно. Каждый двор получал полосы и хороших, и плохих земель, и ближних, и дальних, и на пригорке, и в низине. Имея полосы в разных местах, крестьянин ежегодно получал средний урожай: в засушливый год выручали полосы в низких местах, в дождливый — на взгорках.

    Труд пахаря очень тяжел. В крестьянских семьях издавна существовал такой порядок: женщины смотрели за домом и детьми, а мужчины работали в поле. Поэтому и земля распределялась чаще всего по числу мужчин. Если в семье умирал мужчина, общество отнимало его надел. Если рождался мальчик, он получал надел. Такие «скидки—накидки» назывались частными переделами. Но число родившихся обычно превышало число умерших. Время от времени приходилось разбивать общинные земли на новое число душ. При этом надел на каждую душу становился меньше. Происходил общий (или коренной) передел. Он повторялся в среднем раз в 12 лет. Но некоторые общины не производили переделов — ни общих, ни частных. В таких общинах распределение земли со временем становилось все более неравномерным.

    В губерниях Черноземного центра в первое время после реформы переделы были редким явлением. Как ни высоки были здесь выкупные платежи, надел плодородной земли все же кормил крестьянскую семью, и крестьяне очень им дорожили. Но долговременное отсутствие переделов приводило к тому, что крестьяне начинали смотреть на свой надел, как на свою собственность. Кое-где землю начали завещать по наследству и даже продавать. Земля постепенно сосредоточивалась в пользовании зажиточных дворов, а в крестьянском сознании начинало укореняться понятие о частной собственности на землю. Это говорит о том, что первое пореформенное 20-летие было сравнительно благоприятным периодом в жизни крестьян черноземных губерний. Ведь земельные переделы производились не от хорошей жизни. Только когда подступала крайняя нужда, крестьянин начинал перетряхивать землю, добиваясь идеальной справедливости и всеобщего равенства.

    По-иному в те годы обстояли дела в нечерноземных губерниях. Здесь крестьянский надел был обложен сверх его доходности. Только с помощью посторонних заработков крестьянин справлялся с выкупными платежами. Те, кто не мог идти на заработки (малые дети, инвалиды, старики), надела не имели. Земля распределялась по работникам-мужчинам («рабочим душам»). Крестьянин, может быть, и совсем отказался бы от надела, но по закону он не мог оставить навсегда деревню, к которой был приписан. Тем не менее крестьянин старался «спихнуть» с себя надел при всяком удобном случае. Переделы земли в нечерноземных губерниях были частым явлением. Занятый на работе в городе, крестьянин не всегда успевал обработать свой надел. Все больше становилось заброшенных земель, за которые тем не менее взыскивались выкупные платежи и прочие налоги. 60—70-е годы были тяжелым периодом в жизни деревни Нечерноземного центра. Хотя тесное общение с городом быстро развивало у здешних крестьян предпринимательские навыки.

    Так по-разному отозвалась реформа 1861 г . в разных российских землях. В общем же, несмотря на тяжесть выкупных платежей и полукрепостническую эксплуатацию со стороны помещиков, эта реформа значительно ускорила переход крестьян от застойного натурально-потребительского хозяйства к товарно-рыночному.











    Глава 20. Драма после Освобождения



    § 1. Общественное движение в 1861—1866 гг.

    После манифеста 19 февраля 1861 г . в правительственной политике произошли изменения не в лучшую сторону. Александр II оказался больше не в силах противостоять нажиму со стороны придворной камарильи, старой бюрократической гвардии и помещиков-крепостников. По их настоянию в апреле 1861 г . Н.А. Милютин был удален с поста товарища министра внутренних дел. Он ушел, не закончив работу над проектом земской реформы, проведенной в 1864 г ., далеко не исчерпав свой творческий потенциал. П.А. Валуев, новый министр внутренних дел, старался угодить помещикам-латифундистам.

    Однако в стране продолжался общественный подъем, начавшийся накануне отмены крепостного права. Впервые со времен декабристов встал вопрос о созыве народных представителей, о конституции. В феврале 1862 г . в Твери собралось губернское дворянское собрание. В своем постановлении тверские дворяне заявили, что правительство обнаруживает свою полную несостоятельность. А в адресе на имя императора подчеркивалось: «Созвание выборных от всей земли русской представляет единственное средство к удовлетворительному разрешению вопросов, возбужденных, но не разрешенных положением 19 февраля». Через несколько дней собралось совещание мировых посредников Тверской губернии. В еще более резкой форме они повторили основные пункты резолюции дворянского собрания.

    Все 13 участников совещания мировых посредников были посажены в Петропавловскую крепость. После пятимесячного заключения их отдали под суд, который приговорил их к лишению свободы на срок от двух до двух с половиной лет. Самые суровые наказания были определены главным «зачинщикам» — Алексею и Николаю Бакуниным, братьям М.А. Бакунина. Правда, вскоре они были помилованы, но с запрещением участвовать в каких-либо выборах.

    В начале 1863 г . вспыхнуло восстание в Польше. Вскоре оно перекинулось в Литву и Западную Белоруссию. Против повстанцев были направлены войска. Царские генералы проводили массовые репрессии. Силы были неравны, и руководители восстания обратились за помощью к иностранным державам и европейскому общественному мнению. Возникла опасность иностранного вмешательства, а Россия в то время еще не восстановила свой военный потенциал после Крымской войны. В такой обстановке Валуев предложил ввести какое-то подобие представительного органа, чтобы сделать более привлекательным облик России в глазах зарубежной общественности.

    В апреле 1863 г . Александр II созвал совещание для обсуждения предложения Валуева. Оно было одобрено, и министру поручили составить проект. Предполагалось введение в состав Государственного совета выборных представителей от земств при сохранении всей полноты самодержавной власти. Но в ноябре 1863 г ., когда работа над проектом закончилась, угроза иностранного вмешательства уже миновала. В Польше и Литве догорали последние очаги восстания. Проект был отправлен в архив. Сам Валуев не вспоминал о нем 15 лет.

    Однако произвол и всевластие бюрократии вызывали раздражение даже в высших слоях общества, и вопрос о переходе к представительному строю продолжал стоять на повестке дня. В январе 1865 г . московское дворянство обратилось к царю с адресом: «Довершите, государь, основанное вами государственное здание созванием общего собрания выборных людей от земли русской для обсуждения нужд, общих всему государству». Принятию адреса предшествовало бурное собрание, на котором произносились речи против окружающих царя «опричников».

    Александр был очень недоволен этим адресом, но, не желая портить отношений с влиятельным московским дворянством, не стал прибегать к репрессиям. В частной беседе с одним из московских дворян он сказал, что охотно дал бы «какую угодно конституцию, если бы не боялся, что Россия на другой день после этого распадется на куски». По-видимому, царь ясно отдавал себе отчет в том, что многонациональная Российская империя скрепляется воедино не свободной волей народов, а силой бюрократического аппарата. И, конечно, с введением представительного строя могли возникнуть такие проблемы, которых прежде, казалось, не было. Это, однако, не означало, что следовало сохранять всевластие бюрократии, душившей все проявления свободы. Никакие возможные последствия не должны останавливать дело, если оно исторически назрело.

    В 1861 г . в лондонском кружке Герцена появился М.А. Бакунин, бежавший из сибирской ссылки. Вырвавшись из долгого плена, он был одержим множеством блестящих, как ему казалось, замыслов. Герцен же, с его многолетним опытом борьбы, ясно видел, что многие из этих планов являются авантюрой. Но под влияние Бакунина попал Огарев, неисправимый романтик. Вдвоем они уговорили Герцена поддержать готовившееся польское восстание. В октябре 1862 г . Герцен напечатал в «Колоколе» обращение к русским офицерам, призывая оказывать содействие польским патриотам. Этот шаг оттолкнул от «Колокола» русских либералов, которые принципиально отвергали всякие насильственные действия.

    Недовольство «Колоколом» росло и в радикально-демократическом движении. Многим его участникам казалось, что Герцен стоит на слишком умеренных позициях. Популярность и тираж «Колокола» быстро падали. В 1867 г . он перестал издаваться.

    Герцен не смог удержать от раскола некогда единое общественное движение. А когда либералы и радикальные демократы окончательно разошлись, ему не нашлось места ни у тех, ни у других. Потому что в нем органически сочетались черты либерала и демократа. И не мог он отсечь от себя ни то, ни другое. Последние годы жизни Герцен провел довольно одиноко. Но он мужественно переносил это новое свое положение. Это был все тот же живой, обаятельный и остроумный человек. Он умер в Париже 9 января 1870 г .

    В ноябре 1861 г . «Современник» постигла тяжелая утрата. В расцвете своего таланта умер Н.А. Добролюбов. На плечи Чернышевского легло то, что раньше они делали с Добролюбовым вдвоем. В это время он, по-видимому, все более склонялся к мысли о временном союзе с либералами. Выступление тверских дворян произвело на него большое впечатление. В начале 1862 г . в одной из статей он писал, что дворянство заявляет о реформах, нужных всему обществу.

    Чернышевский был опытным и трезвым политиком. Но помимо его воли в лагере демократии нарастали радикальные настроения. Летом 1861 г . в имении своего отца за пропаганду среди крестьян был арестован студент Петр Заичнев-ский. В тюрьме он написал прокламацию «Молодая Россия», которая широко разошлась по стране. Автор призывал к «кровавой, неумолимой революции, которая должна изменить радикально все, все без исключения основы современного общества и погубить сторонников нынешнего порядка». Предполагалось введение коммунистического строя с общественным производством, общественным воспитанием детей, отменой брака и семьи.

    Появление этой прокламации совпало с грандиозными петербургскими пожарами летом 1862 г ., когда выгорело несколько кварталов. Причины пожаров установить не удалось. Среди обывателей ходил слух, что город жгут «нигилисты». Сложившейся обстановкой воспользовались сторонники крутых мер. Полиция разгромила воскресные школы, которые устраивались для простых людей профессорами, офицерами, священниками. В июле 1862 г . был арестован Н.Г. Чернышевский. На несколько месяцев закрыли «Современник».

    Полиция приписывала Чернышевскому сочинение прокламации «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон», в которой содержались призывы к восстанию против помещиков и царя. Около двух лет, пока Третье отделение собирало обвинительный материал, Чернышевский провел в Петропавловской крепости. На суде он хладнокровно отрицал все обвинения, тем более что улики были шаткими. Однако Сенат приговорил его к семи годам каторги. 19 мая 1864 г . на Мытнинской площади в Петербурге был совершен обряд «гражданской казни» Чернышевского. Его возвели на эшафот, повесили на грудь доску с надписью «государственный преступник», сломали над головой шпагу и на несколько часов приковали цепями к столбу.

    В обществе сложилось убеждение, что Чернышевский невиновен, и расправа над ним произвела тяжелое впечатление. Вскоре на охоте Александр II спросил у поэта и романиста А.К. Толстого: «Что нового в литературе?» — «Литература скорбит по случаю несправедливого осуждения Чернышевского», — отвечал Алексей Константинович. «Ах, не говорите мне о Чернышевском, граф!» — раздраженно воскликнул император.

    Осуждение Чернышевского усилило крайне радикальные настроения среди молодежи. Начали возникать подпольные организации. Еще при Чернышевском близкие к нему люди объединились в общество «Земля и воля». Его отделения были созданы в Москве, Казани, Нижнем Новгороде, Перми. Члены общества надеялись, что в ближайшем будущем произойдет крестьянское восстание. Предполагалось, что это случится в 1863 г . Когда эти надежды рухнули, «Земля и воля» самораспустилась.

    Московское отделение не подчинилось решению о самороспуске. Оно стало налаживать связи с другими кружками распавшейся «Земли и воли», стараясь стянуть их в новую организацию. Во главе ее стоял Николай Ишутин. Ему помогал его двоюродный брат Дмитрий Каракозов. Оба учились в Московском университете.

    Ишутинцы ставили своей целью подготовку крестьянской социалистической революции. На первых порах в их деятельности преобладал пропагандистский уклон. Затем некоторые члены общества стали склоняться к тактике партизанских действий и индивидуального террора. С этой целью была создана особо законспирированная группа «Ад». Разрабатывался план устройства побега Чернышевского с каторги. В апреле 1866 г . наступила неожиданная развязка.

    4 апреля Александр II гулял в Летнем саду. Когда он вышел из сада и садился в коляску, прозвучал выстрел. Пуля пролетела мимо, потому что Каракозова во время выстрела толкнули в руку. Выстрел Каракозова произвел на общество потрясающее впечатление. Из уст в уста передавались слухи об «адском» заговоре. Реакционеры начали истерическую кампанию против всех, кто им не нравился. Потрясенный Александр II пошел у них на поводу, удалив из правительства почти всех либеральных министров. Только Милютин чудом остался на своем месте. В июне 1866 г . был закрыт «Современник».

    Пост министра народного просвещения был вверен Д.А. Толстому. Он поставил университеты под контроль полиции и затруднил доступ в них малообеспеченной молодежи. Министр действовал настолько вызывающим образом, что именно на нем сосредоточилось общественное негодование.

    Между тем ключевой фигурой в правительстве стал начальник Третьего отделения П.А. Шувалов. Постоянно запугивая царя докладами о грозящих ему опасностях, он не давал ему отступать от реакционной политики. Именно Шувалов в первую очередь был повинен в том, что вторая половина царствования Александра II оказалась малоплодотворной. Между тем в начале этого периода революционное движение большой опасности не представляло. Каракозов, казненный в сентябре 1866 г ., действовал в одиночку. Его друзья считали этот акт несвоевременным. Многие из них вскоре оказались на каторге, ибо организация, включая и пресловутый «Ад», была законспирирована неумело. Однако чем круче были полицейские меры против «нигилистов», тем сильнее раздражалась молодежь и настроения экстремизма распространялись все шире.



    § 2. Возникновение народничества

    На рубеже 50—60-х годов среди молодежи распространился тот тип «нигилиста», который был запечатлен Тургеневым в образе Базарова. Отвергая дворянские предрассудки и официальную идеологию, «нигилист» изучал науки, становился врачом, инженером, агрономом и приносил конкретную пользу людям без громких слов и пышных деклараций. Многие молодые люди потянулись тогда в университеты.

    Осенью 1861 г . правительство ввело плату за обучение и запретило студенческие сходки. Тогда впервые в университетах произошли волнения. Многие студенты были исключены. Рухнули их мечты стать «нигилистами», повторить подвиг Базарова. Герцен тогда написал в «Колоколе»: «Но куда же вам деться, юноши, от которых заперли науку?.. Сказать вам куда?.. В народ! к народу! — вот ваше место, изгнанники науки...»

    В последующие годы студенческие волнения происходили все чаще, и вновь «изгнанники науки» искали свое место в жизни. Многие шли в народ добровольно, других высылала полиция. Впервые столкнувшись с крестьянством, они бывали потрясены его бедностью, темнотой и бесправием. Образ «нигилиста» потускнел, отошел на задний план, а в сознании демократической молодежи (из дворян и разночинцев) стали укореняться идеи «возвращения долга народу», беззаветного ему служения. «Кающийся дворянин» был приметной фигурой конца 60-х — начала 70-х годов. Юноши и девушки становились сельскими учителями, врачами, фельдшерами. А иной раз и совсем уходили в народ, как князь В.В. Вяземский, ставший деревенским кузнецом.

    Народничество сложилось в мощное движение со своей собственной идеологией, у истоков которой стояли Герцен и Чернышевский. Именно у них народничество заимствовало самые благородные свои черты: защиту интересов простого народа, прежде всего крестьянства, глубокий демократизм.

    У Герцена и Чернышевского народники восприняли отрицательное отношение к буржуазному строю и веру в социалистическую утопию. Это порождало известные противоречия. Действуя в интересах народа, они стремились устранить те крепостнические пережитки, которые мешали народу жить. Но устранение этих пережитков (например, помещичьих латифундий или крестьянского бесправия) должно было открыть простор для развития капиталистических отношений в деревне. Значит, народники невольно действовали в пользу того, что отрицали. Но они считали, что Россия, опираясь на свои общинные традиции, сможет «перескочить» через период буржуазного строя — сразу в «разумно устроенное» социалистическое общество.

    Народники не придавали особого значения борьбе за конституцию и гражданские свободы. Считалось, что социальное освобождение сразу решит все проблемы. Если же народники участвовали в борьбе за гражданские свободы, то потому, что надеялись с их помощью расширить свою пропаганду, чтобы взять власть и ввести социализм. Это было теневой стороной идеологии народничества.

    Одно из течений народничества возглавил Петр Лаврович Лавров (1823—1900). Он был профессором математики Артиллерийской академии. Свою общественную деятельность начинал как сторонник постепенных реформ. Но, разочаровавшись в переменчивой политике Александра II, видя царящий в стране произвол, он пришел к мысли о революции. Вскоре и сам он стал жертвой полицейской расправы. В 1867 г . его выслали в Вологодскую губернию.

    В ссылке Лавров написал свои знаменитые «Исторические письма». Именно он высказал мысль о «неоплатном долге» перед народом — мысль, которая до него, как говорится, витала в воздухе. Лавров разделял веру в социалистическую утопию и ряд других народнических иллюзий (самобытность исторического развития России, община как основа ее будущего строя, второстепенность политических вопросов перед социальными). Утвердившись в мысли о необходимости социальной революции, он до конца своих дней стоял на этой точке зрения. Но вместе с тем он сурово критиковал революционный авантюризм. Он указывал, что нельзя «торопить» историю. Поспешность в деле подготовки революции не даст ничего, кроме крови и напрасных жертв. Революция, считал Лавров, должна готовиться теоретическими работами интеллигенции и ее неустанной пропагандой среди народа. Насилие в революции, писал он, должно быть сведено к минимуму: «Мы не хотим новой насильственной власти на смену старой».

    В 1870 г . Лавров бежал из ссылки и приехал в Париж. За границей он издавал журнал и газету под общим названием «Вперед!». В конце XIX в. отошел от политической деятельности и остаток жизни посвятил исследованиям в области социологии.

    Другим идеологом народничества стал М.А. Бакунин. Теория разрушения, которую он давно вынашивал, оформилась у него в законченное анархистское учение. Он считал, что все государства построены на подавлении человека. Никакие реформы не изменят их антигуманной сущности. Поэтому их надо смести революционным путем и заменить свободными автономными обществами, организованными «снизу вверх». Бакунин требовал передачи всей земли земледельцам, фабрик, заводов и капиталов — рабочим союзам.

    В 1869 г . Бакунин познакомился с 22-летним студентом Сергеем Нечаевым, который утверждал, что бежал из Петропавловской крепости. Не зная, что этому человеку ни в чем нельзя верить, Бакунин сблизился с ним и даже попал под его влияние. Решительный и безнравственный, Нечаев проповедовал, что революционер должен разорвать с законами, приличиями и моралью существующего строя. Для достижения высоких целей, говорил он, не следует пренебрегать никакими средствами, даже теми, которые считаются низкими.

    В 1869 г . Нечаев поехал в Россию, чтобы воплотить в жизнь свои замыслы. В Москве он быстро собрал воедино осколки разгромленного ишутинского кружка. Свою организацию Нечаев разбил на «пятерки» и построил их в иерархическом порядке. Нижестоящая «пятерка» подчинялась вышестоящей, зная только одного ее члена, который ею руководил. Главный кружок состоял тоже из пяти человек и получал приказания от Нечаева, который выдавал себя за представителя несуществующего «центрального комитета». Одного из членов «главной пятерки» Нечаев заподозрил в отступничестве и велел убить. Следы убийства замести не удалось, и Нечаев бежал за границу. Вся эта авантюра длилась несколько месяцев, в течение которых Нечаеву удалось создать внушительную организацию.

    Следствие выявило неприглядную картину нечаевских дел, и власти решили использовать открытый суд. На скамье подсудимых оказалось 87 человек. Членов «главной пятерки» суд приговорил к каторге, 27 человек — к тюрьме на разные сроки, остальные были оправданы.

    Нечаевский процесс многих оттолкнул от революционного движения. Под впечатлением от процесса Ф.М. Достоевский написал роман «Бесы». В эмиграции Нечаев оказался в изоляции. Бакунин порвал с ним еще до суда. В 1872 г . Швейцария выдала России Нечаева как уголовного преступника. В 1882 г . он умер в Петропавловской крепости.

    После нечаевской истории Бакунин сосредоточил свою деятельность в международном социалистическом движении. Его борьба с Марксом закончилась расколом I Интернационала. Влияние Бакунина было очень сильным среди социалистов южных стран Европы, особенно в Италии. Наиболее податливыми на пропаганду анархизма оказались самые неквалифицированные рабочие, а также люмпен-пролетариат. Бакунин объявил их авангардом рабочего движения. В России он связывал свои надежды с крестьянством. Русского крестьянина он считал «прирожденным социалистом».

    Среди малообразованного народа, утверждал Бакунин, наиболее действенной является «пропаганда фактами» — устройство непрерывных бунтов. Он и сам однажды организовал восстание на севере Италии. Авантюра закончилась крахом, и старый бунтарь едва спасся, запрятавшись в воз сена.

    Последние годы жизни он провел в большой нужде. Умер в 1876 г . в Берне (Швейцария) в больнице для чернорабочих, куда его поместили по его настоянию. Многочисленные последователи Бакунина продолжали действовать во многих странах. В России они составляли значительный отряд народнического движения и порою, действительно, пытались прибегнуть к «пропаганде фактами».

    Петр Никитич Ткачев (1844—1885) был осужден по делу Нечаева, отбыл срок тюремного заключения и был выслан в Псковскую губернию. Оттуда он бежал за границу, где издавал газету «Набат». Ткачев утверждал, что ближайшая цель должна состоять в создании хорошо законспирированной, дисциплинированной организации. Не теряя времени на пропаганду, она должна захватить власть. После этого, проповедовал Ткачев, революционная организация подавляет и уничтожает консервативные и реакционные элементы общества, упраздняет все учреждения, которые противодействуют целям революции, и создает новую государственность. В противоположность бакунистам, Ткачев считал, что и после победы революции сохранится сильное, централизованное государство. С конца 70-х годов идеи Ткачева стали одерживать верх среди народников. Однако в 1882 г . у него началось душевное расстройство, и через три года он умер.

    Одним из идейных предшественников Ткачева был Заичневский, мечтавший о «кровавой, неумолимой революции». Но основные свои идеи Ткачев обобщил на основании неча-евского опыта. Он понял, что главное в этом опыте — создание мощной и послушной воле руководителя организации, нацеленной на захват власти.

    С начала 70-х годов в Петербурге существовало несколько народнических кружков, во главе которых стояли М.А. Натансон, С.Л. Перовская и Н.В. Чайковский. В 1871 г . они объединились, и членов возникшего подпольного общества стали называть «чайковцами», по имени одного из лидеров. В отличие от нечаевской организации, здесь не было строгой иерархической подчиненности. Работа строилась на добровольном рвении членов общества. Его отделения возникли в Москве, Казани и других городах. В этой федерации кружков в пору ее расцвета насчитывалось свыше 100 человек.

    В 1872 г . в петербургский кружок «чайковцев» вступил князь Петр Алексеевич Кропоткин (1842—1921), ученый-географ, впоследствии — теоретик анархизма. С его приходом в кружке стали распространяться идеи бакунизма, а прежде кружок стоял на позициях лавризма. Главным делом «чайковцев» была пропаганда среди рабочих. Делались попытки наладить работу и в крестьянской среде. В начале 1874 г . полиция выследила и арестовала многих «чайковцев». Но это не прервало связи между теми, кто остался на свободе.

    Не остановили аресты и намеченного «чайковцами» на 1874 г . «хождения в народ». Впрочем, это было даже и не организованное мероприятие, а стихийное движение радикальной молодежи. Весной 1874 г . из Петербурга, Москвы, Саратова, Самары «в народ» пошли сотни юношей и девушек — и лавристы, и бакунисты. Первые отправились с долговременной целью перевоспитать народ в революционном духе, вторым не терпелось поднять его на восстание. Революционеры переодевались в крестьянскую одежду, запасались подложными паспортами, нанимались плотниками, грузчиками, коробейниками. Основной костяк странствующих пропагандистов составляли бывшие студенты, но много было и отставных офицеров, чиновников, встречались помещики и даже девушки из аристократических семей.

    Крестьяне живо откликались на разговоры о малоземелье и о тяжести выкупных платежей. Но проповедь социализма успеха не имела. Слова заезжего «барина» о том, как будет хорошо, когда все имущество будет общим, встречались с ироническими усмешками. Торопливость, с какой велась тогда пропаганда, не позволила народникам сделать трезвые выводы насчет того, отвечает ли социалистическое учение народным взглядам.

    Поднять восстание нигде не удалось. Полиция развернула настоящую охоту на пропагандистов. По 37 губерниям задержано было 770 человек. Те, кому удалось уйти от полиции, бежали в города. «Хождение в народ» подорвало идеи бакунизма и подтолкнуло распространение ткачевских идей.

    В 1876 г . возникла новая организация со старым названием — «Земля и воля». В нее вошли некоторые уцелевшие от арестов участники «хождения в народ» — М.А. Натансон, Г.В. Плеханов и др. Позднее в нее вступили Н.А. Морозов и С.Л. Перовская. В организации насчитывалось свыше 150 человек. «Земля и воля» была построена на началах централизма, хотя еще слабого. Ядром ее был «основной кружок». Общество делилось на несколько групп. «Деревенщики», самая большая группа, направлялись на работу среди крестьян. Другие группы должны были вести пропаганду среди рабочих и студентов.

    Главная цель общества состояла в подготовке народной социалистической революции. Члены «Земли и воли» должны были вести разъяснительную работу среди крестьян — как в словесной форме, так и в виде «пропаганды фактами». Террористическая деятельность допускалась только как вспомогательное средство в целях самозащиты. Программа общества требовала перехода всей земли в руки крестьян, свободы мирского самоуправления. Землевольцы извлекли урок из недавнего «хождения», выдвинув близкие и понятные крестьянам требования. В расчете на поддержку старообрядцев и сектантов в программу включили пункт о свободе вероисповеданий.

    6 декабря 1876 г . «Земля и воля» организовала демонстрацию перед Казанским собором в Петербурге. Она замышлялась как смотр революционных сил столицы. Надеялись собрать несколько тысяч человек, развернуть красное знамя, произнести речи и даже пройти по городу. Но собралось всего 300—400 человек. Полиция натравила на них дворников, приказчиков, грузчиков, и началось избиение демонстрантов. Около 20 человек было арестовано, другие разбежались. Вскоре пятерых отправили на каторгу, 10 человек сослали на поселение. Столь суровая расправа над участниками мирной демонстрации вызвала недоумение и ропот в обществе.

    После неудачной демонстрации народники вновь сосредоточили свои усилия в деревне. Отказавшись от «летучей пропаганды», землевольцы стали поселяться группами в наиболее беспокойных местах: в Поволжье, на Кубани и Дону. Им казалось, что именно там, где были живы традиции казачьей вольницы и предания о Разине и Пугачеве, легче всего поднять народ на восстание.

    Больших успехов «оседлая» деятельность не принесла. Землевольцам не удалось создать «революционную рать», о которой они мечтали. Они падали духом, не понимая, сколь наивны их попытки поднять немедленно народ на восстание. Народнические поселения выслеживались полицией. В неравной борьбе гибли лучшие силы. К осени 1877 г . в деревне почти не осталось народнических поселений. В «Земле и воле» назревал серьезный кризис.



    § 3. Внешняя политика России в 60—70- х годах

    В 1856 г . министром иностранных дел был назначен князь Александр Михайлович Горчаков (1798—1883), лицейский друг Пушкина. В годы Крымской войны он был посланником в Вене и приложил немало сил к тому, чтобы удержать Австрию от участия в войне. Новый министр был просвещенным человеком и сторонником реформ. Желая обеспечить для них благоприятную обстановку, он вел осторожную политику, избегая вступления в военные коалиции и конфликты. «Россию упрекают в том, что она изолируется и молчит, — писал он. — Говорят, что Россия дуется. Россия не дуется, она собирается с силами».

    Тем временем в Европе произошли важные события. В июле 1870 г . началась франко-прусская война, а 2 сентября того же года Наполеон III, окруженный под Седаном, сдался в плен. Воспользовавшись моментом, Горчаков уведомил европейские державы, что Россия более не считает себя связанной обязательством не держать военный флот на Черном море.

    Объединение Германии изменило соотношение сил в Европе. На западных рубежах России возникла мощная держава. Появилась угроза образования австро-германского союза, направленного против России. Франция, ослабленная военным поражением, не могла быть надежным союзником. Чтобы не допустить складывания австро-германского союза, русская дипломатия пошла на заключение соглашения с Германией и Австро-Венгрией. В 1873 г . возник «Союз трех императоров». Три монарха — Александр II, Вильгельм I и Франц Иосиф — обещали друг другу устранять разногласия между собой путем консультаций, а при угрозе нападения какой-то другой державы договориться о совместных действиях.

    Германское правительство надеялось с помощью этого договора обеспечить себе свободу действий в отношении Франции. Этого не произошло. В 1875 г ., когда вновь обострились франко-германские отношения, Горчаков дал понять, что Россия не допустит вторичного разгрома Франции. В свою очередь, русской дипломатии не удалось приостановить австро-германское сближение. «Союз трех императоров» не оправдал надежд ни одной из сторон. Но он просуществовал длительное время, обеспечивая мирные отношения в центре Европы.

    До середины XIX в. Россия не имела точно установленной границы на Дальнем Востоке. Земли по Амуру и Уссури были мало заселены и почти не исследованы. Большое научное и политическое значение имела Амурская экспедиция 1849—1855 гг. 1 августа 1850 г . Г. И. Невельской поднял российский флаг в устье Амура.

    Когда появились значительно уточненные карты района Амура и Уссури, встал вопрос о границе между Россией и Китаем. В 1858 г . в г. Айгуне был подписан договор, согласно которому в российском владении были признаны земли по левому берегу Амура, а в китайском — по правому. Земли же между Уссури и морем временно были оставлены в общем владении двух стран. В I860 г. в Пекине между Россией и Китаем был заключен новый договор, окончательно установивший границу между ними. Уссурийский край был закреплен за Россией. 20 июня 1860 г . на берегу бухты Золотой Рог был основан Владивосток. Так завершилось великое дело, начатое Ермаком, продолженное Е. Хабаровым и другими русскими землепроходцами.

    На территории Средней Азии в середине XIX в. существовало три крупных государства — Кокандское и Хивинское ханства, Бухарский эмират и ряд мелких княжеств. Они вели между собой непрестанные войны, в которые стремились втянуть русские власти. Некоторые племена, устав от войн и грабежей, просились в русское подданство. Генерал-губернаторы пограничных областей России нередко на свой страх и риск вмешивались в конфликты между властителями.

    Когда вопрос о действиях генерал-губернаторов вставал в Петербурге, Военное министерство брало их под защиту. Ведомство Горчакова протестовало, опасаясь международных осложнений. Выражало недовольство и Министерство финансов, которому было известно, каким тяжелым бременем ложатся колонии на государственную казну. Ибо в колониях, как правило, существовала отсталая система хозяйства, а многочисленное население отличалось нищетой и периодически страдало от голодовок и эпидемий.

    В этих спорах Александр II всегда вставал на сторону военных. Экспедиции русских войск уходили все дальше на юг. В начале 60-х годов XIX в. завершилось присоединение к России казахских земель. Возник конфликт с Кокандом, претендовавшим на эти земли. В ответ на действия хана русские войска заняли значительную часть его территории. Власть хана оказалась поколебленной, в ханстве разгорелась междоусобная война. Этой кровавой драмой завершилась история Кокандского ханства. В 1876 г . оно было упразднено. На его месте была образована Ферганская область. Хивинское ханство и Бухарский эмират признали вассальную зависимость от России.

    На территории Туркмении тогда не было единого государства. Некоторые племена добровольно приняли российское подданство. Но многочисленное и воинственное племя текинцев оказало упорное сопротивление русским войскам. В 1879 г . окончилась неудачей попытка овладеть крепостью Геок-Тепе. Со второй попытки, в январе 1881 г ., крепость была взята.

    Значительная часть Средней Азии (за исключением вассальных княжеств) попала под власть русского чиновничества. Здесь его злоупотребления и произвол были больше, чем в России, где оно тоже не отличалось щепетильностью. Источником постоянных конфликтов являлось также незнание русской администрацией местных языков и обычаев. И все же после присоединения к России в Средней Азии произошли благоприятные перемены. Закончились кровавые войны между властителями. Было отменено рабство. В конце XIX — начале XX в. в Средней Азии появились железные дороги. Окрепли культурные связи между ее народами и Россией.

    Весной 1875 г . началось восстание против турецкого ига в Боснии и Герцеговине. В 1876 г . восстание вспыхнуло в Болгарии. Турецкие каратели действовали крайне жестоко. Сербия и Черногория летом 1876 г . начали войну против Турции. Но силы были неравные. Плохо вооруженные славянские армии терпели неудачи.

    В России ширилось движение в защиту славян. На Балканы отправлялись тысячи добровольцев. Общественность призывала к военному вмешательству. Однако правительство действовало осторожно, сознавая неготовность России к большой войне. Реформы в армии и ее перевооружение еще не были завершены. Не успели воссоздать и Черноморский флот.

    Тем временем Сербия потерпела поражение. Сербский князь Милан обратился к царю с просьбой о помощи. Россия предъявила Турции ультиматум: немедленно заключить с Сербией перемирие. Вмешательство России предотвратило падение Белграда.

    Путем негласных переговоров России удалось обеспечить нейтралитет Австро-Венгрии, хотя и очень дорогой ценой. Русское правительство согласилось на оккупацию Боснии и Герцеговины австро-венгерскими войсками. Русской дипломатии удалось воспользоваться возмущением мировой общественности зверствами турецких карателей. В марте 1877 г . в Лондоне представители великих держав согласовали протокол, в котором Турции предлагалось провести реформы в пользу своих христианских подданных. Турция отклонила это требование. 12 апреля царь подписал манифест об объявлении войны Турции. Через месяц в войну на стороне России вступила Румыния.



    § 4. Русско - турецкая война 1877—1878 гг .

    Русская армия на Балканах, которую возглавил брат царя Николай Николаевич, насчитывала 185 тыс. человек. При штабе армии находился и царь. Численность турецкой армии в Северной Болгарии составляла 160 тыс. человек.

    15 июня 1877 г . русские войска переправились через Дунай и развернули наступление. Болгарское население восторженно встречало русскую армию. В ее состав влились болгарские добровольные дружины, показавшие высокий боевой дух.

    Русские войска быстро продвигались на юг, торопясь овладеть горными проходами через Балканы и выйти в Южную Болгарию. Особенно важно было занять Шипкинский перевал, откуда шла кратчайшая дорога на Адрианополь. После двухдневных ожесточенных боев перевал был взят. Турецкие войска в беспорядке отступали. Казалось, открывался прямой путь на Константинополь.

    Однако 7 июля крупный турецкий отряд под командованием Осман-паши, совершив марш-бросок от сербской границы, занял крепость Плевну в Северной Болгарии. Возникла угроза флангового удара. Две попытки русских войск выбить неприятеля из Плевны успеха не имели. Движение русских войск через Балканы было приостановлено.

    Перехватив инициативу, турецкие войска вытеснили русских из Южной Болгарии. В августе начались кровопролитные бои за Шипку. Противник имел пятикратное превосходство. Защитникам Шипки приходилось отбивать до 14 атак в день. Нестерпимая жара усиливала жажду, а ручей находился под обстрелом. На исходе третьего дня боев, когда положение стало отчаянным, подошли подкрепления. Угроза окружения была устранена. Через несколько дней бои затихли. Шипкинский проход остался в руках русских, но южные его склоны удерживали турки.

    Подкрепления из России стягивались к Плевне. Но третий ее штурм, в конце августа, тоже закончился неудачей. Всего в трех штурмах русские потеряли 32 тыс., румыны — 3 тыс. человек. Из Петербурга приехал герой Севастополя Э.И. Тотлебен. Осмотрев позиции, он сказал, что выход только один — полная блокада крепости. Без тяжелой артиллерии ее не взять.

    Началась зима. Турки удерживали Плевну, русские — Шипку. «На Шипке все спокойно», — сообщало командование. Между тем число обмороженных доходило до 400 в день. В метель прекращался подвоз боеприпасов и продовольствия. С сентября по декабрь 1877 г . русские и болгары потеряли на Шипке 9500 человек обмороженными, больными и замерзшими.

    В конце ноября в Плевне закончилось продовольствие. Осман-паша сделал отчаянную, но безуспешную попытку прорыва. 28 ноября Плевна сдалась. В русском плену оказались 43 тыс. человек во главе с самым талантливым турецким военачальником. В ходе войны произошел перелом. Сербия вновь начала военные действия. Чтобы не упустить инициативу, русское командование решило идти через Балканы, не дожидаясь весны.

    13 декабря главные силы русской армии во главе с генералом Иосифом Владимировичем Гурко (1828—1901) начали путь на Софию через перевал Чурьяк. Войска двигались днем и ночью по крутым и скользким горным склонам. Начавшийся дождь перешел в снег, закружилась метель, а затем ударили морозы. 23 декабря 1877 г . русская армия вступила в Софию.

    Тем временем войска под командованием генерала Михаила Дмитриевича Скобелева (1843—1882) должны были вывести из борьбы группировку, которая блокировала Шип-кинский перевал. Скобелев перешел через Балканы западнее Шипки по обледенелому покатому карнизу над пропастью и вышел в тыл укрепленного лагеря Шейново. Скобелев, которого прозвали «белым генералом» (он имел привычку появляться в опасных местах на белом коне, в белом кителе и белой фуражке), ценил и берег жизнь солдата. Его солдаты шли в бой не плотными колоннами, как тогда было принято, а цепями и быстрыми перебежками. В результате боев у Шипки—Шейново 27—28 декабря 20-тысячная турецкая группировка капитулировала.

    Трехдневное сражение к югу от Пловдива завершило военную кампанию. 8 января 1878 г . русские войска вступили в Адрианополь. Русская кавалерия вышла на берег Мраморного моря. Отряд под командованием Скобелева занял местечко Сан-Стефано, в нескольких километрах от Константинополя. Войти в турецкую столицу не составляло труда, но, опасаясь международных осложнений, русское командование не решилось на такой шаг.

    На Закавказском театре военных действий командующим русскими войсками формально считался великий князь Михаил Николаевич, младший сын Николая I. Фактическое же руководство осуществлял генерал М.Т. Лорис-Меликов. После нескольких сражений кампания здесь завершилась взятием Карса 6 ноября 1877 г .

    19 февраля 1878 г . в Сан-Стефано был подписан мирный договор. По его условиям Болгария получила статус автономного княжества. Сербия, Черногория и Румыния обрели полную независимость и значительные территориальные приращения. России возвращалась Южная Бессарабия, отторгнутая по Парижскому договору, и передавалась Карсская область на Кавказе.

    Временная русская администрация, управлявшая Болгарией, разработала проект конституции. Болгария провозглашалась конституционной монархией. Гарантировались права личности и собственности. Русский проект был положен в основу болгарской конституции, принятой Учредительным собранием в Тырново в апреле 1879 г .

    Англия и Австро-Венгрия отказались признать условия Сан-Стефанского мира. По их настоянию летом 1878 г . состоялся Берлинский конгресс с участием Англии, Франции, Германии, Австро-Венгрии, России и Турции. Россия оказалась в изоляции и была вынуждена пойти на уступки. Западные державы категорически возражали против создания единого Болгарского государства. В итоге Южная Болгария осталась под властью Турции. Русским дипломатам удалось добиться лишь того, что в состав автономного Болгарского княжества были включены София и Варна. Территория Сербии и Черногории была значительно урезана. Конгресс подтвердил право Австро-Венгрии оккупировать Боснию и Герцеговину.

    В докладе царю глава русской делегации канцлер A.M. Горчаков написал: «Берлинский конгресс есть самая черная страница в моей служебной карьере!» Царь пометил: «И в моей тоже».

    Берлинский конгресс, несомненно, не украсил дипломатическую историю не только России, но и западных держав. Движимые мелкими сиюминутными расчетами и завистью к блистательной победе русского оружия, правительства этих стран продлили турецкое владычество над несколькими миллионами славян.

    И все же плоды русской победы были уничтожены лишь отчасти. Заложив основы свободы братского болгарского народа, Россия вписала славную страницу в свою историю. Русско-турецкая война 1877—1878 гг. вошла в общий контекст эпохи Освобождения и стала ее достойным завершением.



    § 5. Подъем общественного движения после русско - турецкой войны

    Война вызвала подъем патриотических настроений в обществе. Оживилось либеральное движение. Либералы спрашивали: почему правительство отказывается ввести в Россию конституцию? неужели оно считает, что русский народ менее готов к ней, чем болгарский?

    Правительство запрещало земским деятелям съезжаться на совещания — даже по отдельным регионам. Поэтому земцы начали собираться на нелегальные съезды. Конспирировались они не хуже революционеров, и о некоторых съездах полиция так и не узнала. В конце 70-х годов возник нелегальный «Земский союз».

    Земские деятели, собравшись на съезд в Киеве, попытались договориться с революционерами о совместных действиях. Непременным условием они ставили приостановку террористических актов. Переговоры не имели успеха, и земцы разработали свой собственный план действий. Первым выступило Харьковское земство, призвавшее правительство изменить внутреннюю политику и возобновить реформы. Министр внутренних дел тотчас же разослал циркуляр с запрещением обсуждать на земских собраниях политику правительства. Поэтому гласный Черниговского земства И.И. Петрункевич, начавший читать проект адреса на «высочайшее имя», был грубо перебит председателем. Петрункевич не подчинился и. поддержанный собранием и публикой на хорах, продолжал чтение. Тогда председатель при помощи полиции закрыл собрание. Это было одно из первых политических выступлений Ивана Ильича Петрункевича (1844—1928), впоследствии ставшего одним из видных и наиболее уважаемых деятелей либерального движения. После инцидента в земском собрании Петрункевич был выслан в г. Варнавин Костромской губернии.

    С требованием конституции выступили также Тверское, Полтавское и Самарское губернские земские собрания. Тверское земство заявило, что русский народ должен пользоваться теми же благами конституционных свобод, какие получил болгарский народ.

    В 1879 г . в Москве состоялся новый нелегальный земский съезд. Было решено начать широкую пропаганду в земствах и выпуск литературы за границей. Вскоре после этого на территории Австро-Венгрии была напечатана программа Земского союза, включавшая три основных пункта: свобода слова и печати, гарантии неприкосновенности личности и созыв Учредительного собрания.

    Летом 1877 г . петербургский градоначальник Ф.Ф. Трепов во время посещения тюрьмы заметил, что один из арестантов при его появлении не снял шапку. Это был Боголюбов, участник демонстрации перед Казанским собором, осужденный на каторгу. Разгневанный Трепов приказал его высечь. По закону Трепов не мог ни требовать, чтобы перед ним снимали шапку, ни наказывать розгами. Но он был уверен в своей безнаказанности.

    24 января 1878 г . молодая народница Вера Засулич явилась к Трепову на прием и выстрелила в него из револьвера. Трепов был тяжело ранен, но остался жив. Общественность не знала о связи между покушением и боголюбовским инцидентом. Консервативные газеты изображали Трепова как жертву служебного долга.

    Правительство, надеясь подогреть в обществе настроения против террора, направило дело Засулич на суд присяжных заседателей.

    Суд состоялся 31 марта 1878 г . Сначала настроение публики было не в пользу обвиняемой, но по ходу разбирательства оно резко изменилось. Присяжные признали Засулич невиновной, и суд под председательством А.Ф. Кони вынес оправдательный приговор. Публика устроила овацию. При выходе из зала полиция попыталась арестовать Засулич, чтобы отправить в ссылку в административном порядке. Но молодежь ее отбила, и в тот же вечер она бежала за границу.

    Вера Ивановна Засулич (1849—1919), видная революционерка и общественная деятельница, впоследствии стала принципиальной противницей смертной казни и террора. Свое мнение она отстаивала, не боясь гнева пришедших к власти большевиков. Но тогда, в 1878 г ., ее выстрел имел двойственные последствия. С одной стороны, он в самой драматической форме заострил внимание общества на том, что власти на каждом шагу творят беззакония. Но с другой стороны, он поколебал отрицательное отношение общества к террору. Крайние же революционеры, давно настаивавшие на терроре, решили, что общество всецело сочувствует подобным методам борьбы.

    В конце 70-х годов в России сложилось напряженное внутриполитическое положение. Волновалось студенчество. Все громче становился голос сторонников конституции. После выстрела Засулич по стране прокатилась волна террористических актов. Казни террористов усилили общее напряжение и вызывали новые покушения. Налицо были признак революционной ситуации.

    Но деревня оставалась относительно спокойной. И это приводило в отчаяние «деревенщиков» из «Земли и воли». Среди них росло разочарование в своей работе. Один из них, Александр Соловьев, весной 1879 г . явился в центральный кружок «Земли и воли» и заявил, что хочет убить царя. Большинством голосов руководство организации высказалось против покушения. Но 2 апреля Соловьев все же выследил царя во время прогулки на Дворцовой площади и бросился на него с револьвером. Александр не растерялся и побежал, делая зигзаги. Соловьев стрелял пять раз, но ранил только подоспевшего полицейского. Схваченный террорист разделил судьбу Каракозова.

    «Земля и воля» превращалась в террористическую организацию. Некоторые ее члены протестовали против этого, ссылаясь на программу. Сторонники террора поставили вопрос о ее пересмотре. Решили собраться на съезд в Воронеже, чтобы попытаться найти компромисс. Но накануне этого съезда сторонники террора собрались на свой собственный съезд в Липецке — тайный не только от полиции, но и от остальной части «Земли и воли». Самой яркой фигурой на липецком съезде был А.И. Желябов. Он говорил, что социалисты в принципе не должны требовать политических реформ и гражданских свобод. Это дело либералов, но в России они дряблы и бессильны. Между тем отсутствие свобод мешает развернуть агитацию среди крестьян. Значит, революционеры должны сами сломить деспотизм, чтобы затем заняться подготовкой социальной революции. Участники съезда решили не порывать с «Землей и волей», а завоевать ее изнутри.

    На воронежском съезде летом 1879 г . Желябову не удалось одержать верх и был достигнут компромисс. Не пересматривая программу, решили усилить борьбу с правительством, отвечая террором на казни революционеров. Только Георгий Валентинович Плеханов (1856—1918) решительно протестовал против террора.

    Сын мелкопоместного дворянина, он здесь же, в Воронеже, окончил военную гимназию, но затем отказался от военной карьеры, состоял в «Земле и воле» со времени ее основания и был на демонстрации у Казанского собора. Когда компромиссная резолюция была принята, он в знак протеста ушел со съезда.

    Компромисс не оказался спасительным. Вновь начались споры, и месяца через два фракции окончательно разъединились. Противники террора создали организацию «Черный передел». Она пыталась вести пропаганду среди крестьян и рабочих, но война, развернувшаяся между правительством и террористами, срывала все такие попытки. В 1880 г . руководитель «Черного передела» Плеханов вынужден был уехать за границу.

    Сторонники Желябова объединились в организацию «Народная воля». Народовольцы чувствовали справедливое недовольство существовавшими в стране порядками, но не были приучены разбираться в средствах для достижения целей. Организацией руководили Андрей Иванович Желябов (1851 —1881), выходец из крепостных крестьян, и Софья Львовна Перовская (1853—1881), дочь николаевского министра. Это были смелые, решительные люди. Под их руководством «Народная воля» стала хорошо законспирированной, разветвленной и дисциплинированной организацией. Возглавлявший ее Исполнительный комитет имел почти неограниченные полномочия.

    Организация сделала резкий крен в сторону ткачевских идей. Главной своей задачей она считала захват власти. После этого предполагалось созвать Учредительное собрание и предложить ему программу мер по передаче земли крестьянам, фабрик и заводов — рабочим. Вслед за политическим переворотом должна была прийти социалистическая революция.

    Это были опасные планы. В случае их осуществления России грозило все то, что она испытала через несколько десятилетий, включая кровавый хаос гражданской войны, диктатуру одной партии и социальные эксперименты с тяжелыми последствиями.

    Тактика захвата власти, избранная народовольцами, заключалась в запугивании и дезорганизации правительства путем индивидуального террора. Исподволь готовилось и восстание. Не надеясь более на крестьян, народовольцы старались организовать студентов, рабочих и проникнуть в армию. Эти попытки неожиданно оказались успешными. Народовольческие офицерские кружки появились в Кронштадте, Петербурге и в провинции. Помимо идейной стороны, «Народная воля» привлекала молодых офицеров привычными для них дисциплиной и единоначалием.

    С осени 1879 г . народовольцы начали настоящую охоту на царя. Их не смущало число возможных жертв, даже случайных. Дважды они подкладывали мины под рельсы, подкарауливая царский поезд. Один раз взрывной механизм не сработал, в другой раз по ошибке был пущен под откос не тот поезд.

    Во время одного из обысков полиция нашла план Зимнего дворца. Крестиком на нем была помечена царская столовая. Однако жандармы не догадались осмотреть дворец и проверить всех работающих в нем людей. 5 февраля 1880 г . в этой столовой должен был состояться обед в честь болгарского князя. К торжественному выходу в столовую собралась почти вся царская семья, и только один человек где-то замешкался. Александр, любивший пунктуальность, начинал сердиться, когда вдруг здание потряс взрыв. Бомба в подвале под столовой была заложена краснодеревщиком Степаном Халтуриным. Погибло несколько солдат.



    § 6. « Диктатура сердца » М . Т . Лорис - Меликова и конец реформ

    Вскоре после взрыва Александр II объявил о создании Верховной распорядительной комиссии. Во главе ее был поставлен Михаил Тариелович Лорис-Меликов (1825—1888). Он происходил из армянских дворян. Боевой генерал, герой русско-турецкой войны.

    Верховная распорядительная комиссия имела большие полномочия, но фактически не действовала, а все ее дела были в руках Лорис-Меликова. Но ему казалось неудобным выступать в роли «великого визиря» на турецкий манер, и через несколько месяцев комиссия была распущена, а Лорис-Меликов стал министром внутренних дел.

    Главной своей задачей Лорис-Меликов считал борьбу с терроризмом. В этом он был беспощаден. Но вместе с тем он добивался того, чтобы репрессии направлялись только против революционеров и не затрагивали мирных обывателей. По его предложению было ликвидировано Третье отделение императорской канцелярии, показавшее свою несостоятельность, когда дело приняло серьезный оборот. Вместо него был создан Департамент полиции, вошедший в состав Министерства внутренних дел.

    Д.А. Толстой был снят с постов министра народного просвещения и обер-прокурора Синода. Было удалено еще несколько одиозных фигур. На освободившиеся места назначались либеральные деятели, правда, не всегда безошибочно. Именно тогда на посту обер-прокурора Синода оказался сенатор К.П. Победоносцев.

    Время от времени Лорис-Меликов собирал на совещания редакторов столичных газет и земских деятелей, желая узнать их мнение по разным вопросам. Либералы, не избалованные таким вниманием, назвали время правления Лорис-Меликова «диктатурой сердца». Но демократы сохраняли настороженность. Ведущий критик «Отечественных записок» Н.К. Михайловский считал, что это политика «пушистого лисьего хвоста» и «волчьей пасти».

    Под руководством Лорис-Меликова стала разрабатываться программа реформ на ближайшие годы. Предполагалось понизить выкупные платежи. Встал вопрос и о представительном собрании. Министр понимал, что без решения этого вопроса он не сможет сблизиться с «благомыслящей частью общества» и изолировать революционеров. Но он был против немедленного создания парламента по западному образцу, считая, что это внесло бы в Россию «полную смуту». В докладе царю он предложил воспользоваться опытом, полученным при разработке крестьянской реформы: созвать комиссию с участием представителей земств и некоторых крупных городов. Это был отдаленный прообраз представительного собрания.

    Тем временем полиции удалось арестовать Желябова. Но Перовская настояла на немедленном исполнении разработанного во всех деталях плана. Были назначены бомбометатели — Николай Рысаков, Игнатий Гриневицкий и Тимофей Михайлов. Народовольцы знали, что цареубийство не приведет к немедленному восстанию. Но они надеялись, что напряженность усилится, в верхах начнется паника. Шаг за шагом, удар за ударом, и правительство растеряет весь свой престиж и свою власть, которая падет к ногам «Народной воли».

    В последний год своего царствования Александр II чувствовал себя усталым и одиноким человеком. Неудачи во внешней и внутренней политике дополнялись семейными несчастьями и неурядицами. После смерти императрицы Марии Александровны он женился вторым браком на княгине Е.М. Юрьевской. Но наследник престола Александр Александрович отказывался ее признавать. Между отцом и сыном сложились напряженные отношения.

    В воскресенье 1 марта 1881 г . утром император принимал министра внутренних дел. Александру понравился его план, который как бы возвращал его в счастливые дни начала царствования. Он одобрил доклад министра и назначил на 4 марта заседание Совета министров под своим председательством. В заключение министр попросил царя не ездить в этот день на развод войск. Такая просьба в последнее время повторялась неоднократно, и Александр почти перестал бывать на разводах. Это его возмутило: «Я не желал бы, чтобы мой народ счел меня трусом!» Разговор, казалось, был окончен, но лукавый министр знал, насколько Александр подвержен женскому влиянию. Хотя и не без труда, но Юрьевской удалось уговорить мужа. Развод отменили. Во дворец явилась великая княгиня Александра Иосифовна. Ее младший сын, племянник царя, должен был предстать перед ним на том разводе первый раз в новом мундире. Она не хотела, чтобы мальчик лишился такого счастья. Александр окончательно решил ехать.

    В третьем часу пополудни император возвращался во дворец. Столица казалась необычайно притихшей. Чувствовалось какое-то скрытое напряжение. Царская карета следовала в окружении казаков, за ней — сани полицмейстера. Выехали на Екатерининский канал — и тут словно кто-то выстрелил из пушки. Карету тряхнуло и окутало дымом. Александр велел остановиться. Выбравшись наружу, он увидел двух окровавленных казаков и кричащего от боли мальчика, случайно пробегавшего мимо. Поодаль молодой человек с длинными волосами (Николай Рысаков) отбивался от наседавшей толпы: «Не трогай меня, не бей меня, несчастный, заблужденный народ!» Александр подошел к нему и спросил: «Что ты сделал, сумасшедший?» Подбежал полицмейстер: «Ваше величество, не ранены?» — «Слава Богу, нет», — сказал царь. «Что? Слава Богу? — вдруг с вызовом переспросил Рысаков. — Смотрите, не ошиблись ли?» Никто не понял скрытый смысл его слов.

    Александр склонился над затихшим мальчиком, перекрестил его и пошел к своему экипажу. Вдруг — опять словно выстрел из пушки, густое облако дыма. Когда дым рассеялся, эставшиеся невредимыми увидели человек двадцать тяжелораненых, царя, прислонившегося к решетке канала, в разорванной шинели и без ног, а напротив него — в таком же состоянии — его убийцу Гриневицкого. «Во дворец... Там — умереть...»,— еле слышно сказал Александр II. Через час с «большим он скончался в своем кабинете в Зимнем дворце.

    Совет министров собрался только 8 марта. Несмотря на то, что доклад Лорис-Меликова был одобрен покойным государем, новый император Александр III заявил, что «вопрос не следует считать предрешенным». Высказывались мнения за и против. Чаши весов колебались, пока не взял слово К.П. Победоносцев, худой и с виду невзрачный. Многим, особенно из числа сторонников проекта, показалось, что он говорил целую вечность.

    Обер-прокурор Синода доказывал, что только «чистое» самодержавие, такое, каким оно сложилось при Петре I и Николае I, может противостоять революции. Неумелые реформаторы своими уступками и полууступками, реформами и полуреформами способны только расшатать здание самодержавного государства. Когда Победоносцев умолк, Лорис-Меликов почувствовал себя в отставке. Александр III облегченно вздохнул и сказал, что над проектом еще надо подумать. Больше к проекту не возвращались.

    Исполнительный комитет «Народной воли» почти полностью был арестован. 3 апреля 1881 г . были публично повешены пятеро народовольцев: А.И. Желябов, С.Л. Перовская, Н.И. Рысаков, Т.М. Михайлов и Н.И. Кибальчич (конструктор метательных снарядов).

    В этих событиях — I и 8 марта, 3 апреля — разрядился политический кризис. Вскоре были разгромлены военные ячейки «Народной воли». Грозная организация распалась на ряд мелких кружков и групп.

    Событиями 1881 г . завершился целый этап общественного движения в России. У истоков его стояли гуманисты Белинский, Герцен, Хомяков. На этом этапе общественное движение явственно разделилось на три направления: революционно-демократическое, либеральное и консервативное. Каждое из них выдвинуло ярких лидеров: Чернышевского, Бакунина и Лаврова (революционно-демократическое), Кавелина (либеральное), Победоносцева (консервативное). Подобное деление общественных сил на три лагеря встречается во многих странах. Но в России наблюдалось чрезмерное развитие крайних группировок при относительной слабости центральной (либеральной). Поэтому внутриполитическая обстановка в стране отличалась резкими переменами, смотря по тому, какая из крайних группировок начинала задавать тон.

    Слабость либерального движения объяснялась прежде всего политической инертностью городской буржуазии. Либералы выходили в основном из числа дворян, а купечество по традиции сторонилось политики. Слабым местом либералов было также то, что они требовали только политических свобод и конституции, мало интересуясь социальными вопросами.

    В глазах народников, наоборот, социальные вопросы имели всепоглощающее значение. Чрезмерно уверовав в социалистическую утопию, они вознамерились путем революции, разом и в одночасье разрешить все социальные вопросы, а заодно и политические. Так не бывает. Жизнь совершенствуется шаг за шагом. Прорыв на одном участке иногда сопровождается отступлением на другом. Процесс совершенствования жизни требует терпения. Он бесконечен.

    Репрессии правительства привели к появлению и развитию экстремистских группировок в революционно-демократическом лагере. Они были крайне опасны, ибо ставили целью заменить самодержавие режимом революционного деспотизма. И все же крайние группы не составляли большинства в революционно-демократическом лагере. Но в обстановке революционной ситуации они вышли на первый план. Почему события приняли такой опасный оборот?

    Победоносцев был умный человек. Он не зря говорил, что только «чистое» самодержавие может противостоять революции. Николаевскую Империю трудно было расшатать. Победоносцев только не упомянул, что она была крайне невосприимчива к переменам. Растущее отставание от передовых стран неизбежно должно было привести к тяжелым последствиям.

    При Александре II самодержавие вступило на путь реформ. Этот путь — от неограниченного самодержавия до прочного конституционного режима — очень опасен. В ходе его государство теряет свою устойчивость и становится очень уязвимо. Этот путь следовало пройти спокойно и осмотрительно, продвигаясь от реформы к реформе, согласно логике их развития, не останавливаясь перед теми, к которым не лежит душа, которые кажутся слишком опасны. Ибо самое опасное на этом пути — остановки. Страна, следующая за правительством по пути реформ, не может вдруг остановиться. Она опрокинет нерешительного реформатора и пойдет дальше, уже никем не управляемая.

    Александр II в значительной мере был сам повинен в разыгравшейся драме. К счастью, бразды правления перехватила властная рука Александра III. К несчастью, это была рука ретрограда.

    И все же Александр II оставил по себе добрую память. Прошло много лет, произошло множество событий. И когда уже в начале XX в. темных русских крестьян спрашивали, кого из исторических деятелей они знают, мужики отвечали, напрягая память: Стеньку Разина, Емельку Пугачева... Петра, Катерину (Екатерину II)... Суворова, Кутузова, Скобелева... Александра, царя — Освободителя...







    Глава 21. На пороге XX века



    § 1. Русская деревня в конце XIX в.

    В пореформенной русской деревне происходил быстрый прирост населения. Причин было несколько. Появление земской медицины, внедрение в быт элементарных правил гигиены резко сократили детскую смертность. Выросла и рождаемость. За 40 лет крестьянское население в Европейской России увеличилось с 48,9 до 80 млн. человек.

    Прирост населения имел неодинаковые последствия в разных регионах. В Нечерноземной полосе крестьяне были обложены непомерно тяжелыми выкупными платежами. Когда прибавилось рабочих рук, справляться с платежами стало легче. Теперь крестьянин шел в город со своими повзрослевшими сыновьями и зарабатывал гораздо больше. Некоторые из крестьянских сыновей в городе и оставались. Города росли, а в деревне не возникало крайнего земельного утеснения. В Нечерноземной полосе положение крестьянства медленно, с трудом, но все же улучшалось.

    В Черноземной же зоне назревали катастрофические процессы. Отход на заработки здесь был гораздо слабее (ближайшие города были скорее торговые, а не промышленные). Переселение в Сибирь сдерживалось властями. Они опасались, что помещики лишатся необходимого количества рабочих рук. Во время реформы 1861 г . были сделаны большие «отрезки» из крестьянских земель. Урожайность на крестьянских полях увеличивалась гораздо медленнее, чем происходил прирост населения. Средняя величина душевого надела уменьшилась за 40 лет по Европейской России едва ли не вдвое. В некоторых губерниях (например, в Тульской, Курской) крестьянские наделы недопустимо измельчали. Приходилось арендовать землю у помещика.

    В конце 70-х годов XIX в., в связи с удешевлением дальних морских перевозок, в Европу хлынул дешевый хлеб из Америки и Австралии. Цены на зерно покатились вниз, разразился мировой сельскохозяйственный кризис. Русские помещики поспешили переложить убытки на крестьян. В поместьях свертывались собственные запашки, «отработки» уходили в прошлое. Все более значительная часть помещичьей земли отдавалась в аренду крестьянам. Безостановочно росли арендные цены. К началу XX в. они достигли таких высот, что забеспокоились некоторые губернаторы. Они докладывали царю о «несоразмерно высоких арендных ценах».

    Положение крестьянства резко ухудшилось. Если богатые крестьяне (всего около 5% сельского населения) еще кое-как держались на плаву, то середняки начинали тонуть в массе бедняков. В черноземных губерниях России росла крестьянская нищета. Под ее давлением рушились понятия о частной собственности на землю, крестьяне Черноземного центра вспомнили о земельных переделах. Сопротивление владельцев «лишних» земельных душ было быстро сломлено. Переделы совершались подобно цепной реакции, перекидываясь из волости в волость, из уезда в уезд, из губернии в губернию. Они охватили огромное пространство (Курскую, Орловскую, Воронежскую, Рязанскую, Саратовскую и другие губернии).

    В 1891 г . обширную территорию России охватил неурожай. Вслед за ним в деревню пришел голод. Русская общественность организовала сбор средств в помощь голодающим. Активное участие в этой работе принимал Л.Н. Толстой.

    После неурожая крестьяне Нечерноземья стали перестраивать свое хозяйство. Расширились посевы льна. В Новгородской, Псковской, Тверской, Ярославской и Московской губерниях крестьянские общества начинали отказываться от устаревшей трехпольной системы земледелия и с помощью земских агрономов переходить к многопольным севооборотам с высевом кормовых трав (клевера, вики, люцерны).

    В Черноземной полосе складывалась тяжелая обстановка. В деревне накапливались недовольство, безысходность, отчаяние. Но при этом сохранялось внешнее спокойствие. И правительство не догадывалось, какой силы социальный взрыв там назревает.



    § 2. Александр III и его контрреформы

    Александр III родился в 1845 г . Он был вторым сыном Александра II, и его не готовили на престол. Он получил обычное для великих князей военное образование. Особыми успехами в учебе не отличался. Педагоги считали его старательным тугодумом. В 1865 г . умер старший сын Александра II. К этому времени Александр Александрович был уже сложившимся человеком, с определенными взглядами, склонностями, кругозором.

    Александр III имел мужиковатую внешность и мужицкие привычки. Он носил бороду лопатой, был неприхотлив в быту, в обыденной обстановке ходил в простой рубахе, не лез в карман за бранным словом. Мало кого из приближенных он беззлобно не называл «скотиной» или «канальей» (не всегда, впрочем, незаслуженно). Любимым занятием его была рыбная ловля, требовавшая усидчивости и отвечавшая его неторопливому темпераменту, позволявшая ему погрузиться в мир своих медленных мыслей. «Европа может и подождать, пока русский царь рыбачит», — сказал он однажды, желая подчеркнуть свой вес в мировой политике и действительно отправляясь на рыбалку.

    Вопреки распространенному мнению, Александр III не был глуп. Но его мышление было слишком приземленным, отсутствовала фантазия, он не умел смотреть вдаль, в перспективу. Был он законченный консерватор и ретроград. Но, подобно многим медвежьим натурам, отличался осторожностью, был слегка трусоват. Мудро избегал войн. Осторожно действовал и во внутренней политике.

    Когда Александр III сравнивал царствование отца и деда, сравнение было не в пользу отца. Отец слишком много «на-реформировал». Постепенный возврат к старому, укрепление сословного строя и самодержавия составляло суть внутренней политики Александра III. Ему казалось, что он возвращает страну с опасного пути на здоровые исторические основания. На самом деле это были обреченные на неуспех попытки направить вспять течение жизни.

    Верноподданнические публицисты именовали Александра III «Миротворцем». Действительно, ему удалось быстро стабилизировать обстановку после убийства Александра II. Но он не принес стране настоящего мира. Среди обманчивого спокойствия царствования Александра III были посеяны семена будущих бурь.

    29 апреля 1881 г . был опубликован манифест, над текстом которого трудились К.П. Победоносцев и известный правый публицист М.Н. Катков. В этом манифесте Александр III заявлял, что он вступает на престол «с верой в силу и истину самодержавной власти». После этого ушли в отставку Лорис-Меликов и Милютин.

    В августе 1881 г . было издано «Положение об усиленной и чрезвычайной охране». При введении его в какой-либо местности власти могли высылать нежелательных лиц, закрывать учебные заведения, передавать дела на рассмотрение военного суда вместо гражданского, приостанавливать выпуск газет и журналов. Несмотря на временный характер этого закона, он просуществовал вплоть до падения самодержавия. Некоторые местности десятилетиями находились на режиме чрезвычайного управления, хотя особой необходимости в том не было. Просто губернаторы не хотели расставаться с дополнительными полномочиями.

    Наиболее сложный характер имела крестьянская проблема. Реформа 1861 г . за 20 лет исчерпала свой положительный заряд. Требовались новые меры, которые сделали бы крестьянина полноправным членом общества и помогли бы ему приспособиться к рыночным отношениям. Сначала правительство попыталось кое-что сделать в этом отношении. В 1882 г . начал действовать Крестьянский банк, выдававший ссуды на покупку земли. В 1883 г . все крестьяне, еще не заключившие с помещиками выкупных сделок, были переведены на обязательный выкуп. Сумма выкупных платежей была немного понижена.

    Но затем Александр III пошел в противоположном направлении — по пути укрепления помещичьего хозяйства, власти поместного дворянства над крестьянством и поддержания патриархального строя в деревне. Этот поворот был связан с назначением на пост министра внутренних дел Д.А. Толстого, того самого, чью отставку в 1880 г . приветствовала чуть ли не вся Россия.

    В 1883 г . Александр III заявил волостным старшинам, собранным на его коронацию: «Следуйте советам и руководству ваших предводителей дворянства и не верьте вздорным и нелепым слухам и толкам о даровых прирезках и тому подобному».

    В 1885 г . был создан Дворянский банк. Правительство опасалось, что в условиях падения цен на зерно многие помещики разорятся и самодержавие потеряет свою опору. В этом банке они получали самый льготный кредит под залог имений. Правительство фактически субсидировало помещиков.

    Со стороны помещиков шли постоянные жалобы на то, что мужики «разбаловались», а мировые судьи недостаточно строги. В связи с этим в 1889 г . правительство ввело «Положение о земских участковых начальниках». Мировой суд в деревне был упразднен. Земские начальники (к земству они отношения не имели) сосредоточили в своих руках административную и судебную власть. На эти должности назначались дворяне из числа местных помещиков. Общее руководство земскими начальниками в уезде осуществлял предводитель дворянства.

    Земский начальник стал полновластным распорядителем в своем участке. В полной зависимости от него оказались сельские и волостные сходы. Он мог отменить любой их приговор, арестовать сельского старосту, волостного старшину, оштрафовать всех участников схода.

    В эти же годы был принят ряд законов, которые затруднили семейные разделы, выход из общины отдельных крестьян и земельные переделы. Эти законы имели целью загнать крестьян в большую патриархальную семью и в общину, усилить начальственный надзор над ними. В такой обстановке крестьянину трудно было проявить хозяйственную инициативу, чтобы выпутаться из растущей нищеты. По-видимому, Александр III не ведал, что творил. Его крепостническая политика делала положение в деревне еще более взрывоопасным.

    В конечном счете три фактора подготовили социальный взрыв в деревне: растущее крестьянское малоземелье, мировой сельскохозяйственный кризис и крепостническая политика правительства.

    Когда министром внутренних дел стал Д.А. Толстой, вновь начались притеснения земств. В 1890 г ., уже на излете своего короткого царствования, Александр III провел земскую контрреформу. По новому закону был усилен правительственный контроль над земством. Для дворян-землевладельцев был понижен имущественный ценз, для горожан — повышен. Крестьянские гласные стали назначаться губернатором из числа кандидатов, заявленных на волостных сходах. Однако контрреформа почти не коснулась «третьего элемента», ставшего к тому времени основным двигателем земской работы. И потому земское дело продолжало развиваться, несмотря на все трудности.




    § 3. Рабочее движение и распространение марксизма в России

    В течение последней трети XIX в. численность рабочих в России увеличилась втрое и к 1900 г . составила около 3 млн. человек. Основным источником пополнения кадров рабочих по-прежнему оставались крестьяне. Отрыв их от земли происходил медленно. Страхования от болезней и несчастных случаев тогда не существовало, пенсий тоже не было. Земельный надел в родной деревне рабочий считал единственной своей страховкой.

    На фабриках, работавших в одну смену, рабочий день доходил до 14—15 часов, на предприятиях с двухсменным режимом он составлял 12 часов. Широко использовался труд женщин и подростков.

    Заработная плата рабочих в России была в 2 раза ниже, чем в Англии, в 4 раза ниже, чем в США. Администрация штрафовала рабочих за малейшие провинности. На большинстве фабрик заработная плата выдавалась нерегулярно или с большими интервалами — на Рождество, Пасху, Покров. До очередной получки рабочий вынужден был брать продовольствие в кредит в фабричной лавке — обычно неважного качества и по высоким ценам.

    Рабочие жили в казармах при предприятиях. Часть казарм отводилась под общие спальни, часть разгораживалась на каморки. На нарах в общих спальнях располагались на ночлег взрослые и дети, мужчины и женщины. Только к концу века для мужчин и женщин стали выделяться отдельные спальни. Каморки отводились для семейных рабочих. Для каждой семьи отдельной каморки не хватало. Чаще жили по две семьи в одной каморке, а то и больше. Лишь высококвалифицированные рабочие, постоянно жившие в городе, имели возможность снять квартиру или купить собственный домик.

    Промышленный кризис начала 80-х годов с особой силой ударил по текстильной промышленности. Хозяева стали сокращать производство, увольнять рабочих. Снижалась заработная плата, увеличивались штрафы. Но вскоре обнаружилось, что рабочие вовсе не обладали тем бесконечным терпением, каким отличались крестьяне. Те же самые люди на фабрике вели себя иначе, чем в деревне, где их сковывали отцовская власть и патриархальные традиции. Крестьянин приносил с собой на фабрику накопившееся в деревне недовольство, здесь оно возрастало еще больше и прорывалось наружу.

    Первые забастовки, очень похожие на бунты, начались еще в 70-е годы. В 1880 г . произошла стачка на Ярцевской мануфактуре купцов Хлудовых в Смоленской губернии. Бросив работу, ткачи побили стекла на фабрике. В Ярцево были вызваны войска. В последующие годы волнения произошли в Московской губернии, в Ярославле и Петербурге. 1885 год начался знаменитой Морозовской стачкой.

    Никольская мануфактура Тимофея Морозова (близ Орехово-Зуева) была самой крупной хлопчатобумажной фабрикой в России. На ней трудилось около 8 тыс. рабочих. С наступлением кризиса на мануфактуре пять раз снижалась заработная плата. Резко возросли штрафы, доходившие до 24 коп. с заработанного рубля. Руководителями стачки стали Петр Моисеенко и Василий Волков. Моисеенко был родом из этих мест, работал в Петербурге, участвовал в нескольких стачках. После одной из них его сослали в Сибирь. Затем он работал на Никольской мануфактуре. Молодой ткач Волков выдвинулся как рабочий вожак в ходе выступления.

    Стачка началась утром 7 января. Руководителям не удалось удержать от самоуправства забастовавших ткачей. Толпа начала громить квартиры директора и некоторых мастеров, а также продовольственную лавку. К ночи того же дня в Орехово-Зуево прибыли войска.

    На фабрику приехал губернатор. Из толпы, окружившей главную контору, вышел Волков и представил заранее выработанные требования. Речь шла о повышении заработной платы и упорядочении штрафов. Рабочие требовали также, чтобы администрация предупреждала об увольнении за 15 дней. Во время переговоров Волков был арестован. Негодующая толпа бросилась его освобождать. Произошла схватка с воинским караулом. Полиция произвела новые аресты. Многих рабочих выслали в свои деревни. Под воздействием репрессий стачка пошла на убыль. Схватили и Моисеенко. 18 января стачка закончилась.

    Состоявшийся в следующем году суд над стачечниками привлек внимание всей страны. Прокурор выдвинул против них обвинения по 101 пункту. Присяжные заседатели, убедившись, сколь безобразны были порядки на фабрике Морозова, признали подсудимых невиновными по всем пунктам. Консервативная газета «Московские ведомости» назвала этот вердикт 101 салютационным выстрелом «в честь показавшегося на Руси рабочего вопроса». Моисеенко был выслан в Архангельскую губернию в административном порядке.

    В 1886 г . правительство приняло закон, по которому участие в забастовке каралось арестом сроком до месяца. Предпринимателям же запрещалось налагать штрафы сверх установленного размера. Контроль за исполнением закона возлагался на фабричную инспекцию.

    Издание закона не остановило стачечную борьбу. Забастовки вспыхивали то в Петербурге, то в Твери, то под Москвой, по-прежнему сопровождаясь погромами и изгнанием особо ненавистных управляющих. Очевидец вспоминал, что в 1893 г . во время стачки на Хлудовской мануфактуре в Рязанской губернии речка Гуслянка едва не вышла из берегов, заваленная мотками пряжи. Чуть ли не каждая крупная стачка заканчивалась столкновениями с властями, которые всегда становились на сторону хозяев. Лишь с наступлением промышленного подъема в 1893 г . волнения рабочих постепенно улеглись.

    Жестокие удары и разочарования, которые испытали революционные народники на рубеже 70—80-х годов, заставили их многое переосмыслить и переоценить. Некоторые из них начинали испытывать разочарование в революционных возможностях крестьянства. Взоры вчерашних «деревенщиков» обращались в сторону рабочего класса. Тем более, что социалистическое движение на Западе в это время приняло марксистскую окраску.

    Одним из первых русских марксистов стал Г.В. Плеханов, в прошлом — бакуннст и руководитель «Черного передела». К нему примкнули другие члены этой организации — В.И. Засулич, П.Б. Аксельрод, Л.Г. Дейч, В.Н. Игнатов. В 1883 г ., собравшись в Женеве, они объединились в группу «Освобождение труда». Через два года состав группы стал еще меньше: Дейч был задержан германской полицией и выдан русским властям, а молодой Игнатов умер от туберкулеза. Плеханов, бесспорный руководитель группы, оказался и основным ее работником.

    В первой своей марксистской работе, «Социализм и политическая борьба», он решил рассчитаться со своим народническим прошлым. Вопреки Бакунину, а отчасти и Чернышевскому, Плеханов заявил, что борьба за социализм включает в себя и борьбу за политические свободы и конституцию. Также вопреки Бакунину, он считал, что ведущей силой в этой борьбе будут промышленные рабочие. Плеханов полагал, что между свержением самодержавия и социалистической революцией должен быть более или менее длительный исторический промежуток. Он предостерегал от «социалистического нетерпения», от попыток форсирования социалистической революции. Самым печальным их последствием, писал он, может стать установление «обновленного царского деспотизма на коммунистической подкладке».

    Ближайшей целью русских социалистов Плеханов считал создание рабочей партии. Он призывал не запугивать либералов «красным призраком социализма». В борьбе с самодержавием рабочим потребуется помощь и либералов, и крестьян. Правда, в этой же работе «Социализм и политическая борьба» присутствовал тезис о «диктатуре пролетариата», сыгравший весьма печальную роль в социалистическом движении.

    В другой работе, «Наши разногласия», Плеханов попытался объяснить российскую действительность с марксистской точки зрения. Вопреки народникам, он считал, что Россия уже бесповоротно вступила в период капитализма. В крестьянской общине, доказывал он, давно нет былого единства, она раскалывается на «красную и холодную стороны» (на богатеев и бедняков), а потому не может быть основой для построения социализма. В перспективе — полный распад и исчезновение общины. Работа «Наши разногласия» стала значительным событием в развитии русской экономической мысли и в общественном движении, хотя Плеханов явно недооценил жизнестойкость крестьянской общины.

    Главную свою задачу группа «Освобождение труда» видела в пропаганде марксизма в России и сплочении сил для создания рабочей партии. Плеханов и Засулич перевели ряд работ К. Маркса и Ф. Энгельса. Группе удалось наладить издание «Рабочей библиотеки», составлявшейся из научно-популярных и агитационных брошюр. По мере возможности они переправлялись в Россию.

    Появление в России первых марксистских работ Плеханова вызвало взрыв возмущения среди убежденных народников. Плеханова обвиняли в «отступничестве», «оскорблении святыни», переходе «на службу реакции». Устраивались торжественные сожжения его книг.

    Тем не менее один за другим в России стали появляться марксистские кружки. Один из первых, под руководством болгарского студента Димитра Благоева, возник в 1883 г . — почти одновременно с группой «Освобождение труда». Между ними установилась связь. Члены благоевского кружка, петербургские студенты, начали пропаганду среди рабочих. В 1885 г . Благоева выслали в Болгарию, но его группа просуществовала еще два года. В 1889 г . среди студентов Петербургского технологического института возникла другая группа, которую возглавил М.И. Бруснев.

    В 1888 г . марксистский кружок появился в Казани. Его организатором был 17-летний Н.Е. Федосеев, исключенный из гимназии за «политическую неблагонадежность». Осенью 1888 г . в кружок Федосеева впервые пришел бывший студент В.И. Ульянов.

    Владимир Ильич Ульянов (Ленин) (1870—1924) родился в Симбирске в семье инспектора народных училищ И.Н. Ульянова. Многодетная семья была счастлива до начала 1886 г ., когда внезапно умер отец. Старший сын Александр в это время был студентом Петербургского университета, второй сын, Владимир, учился в гимназии.

    С этого времени несчастья, одно за другим, преследовали осиротевшую семью. В том же 1886 г . Александр вместе с несколькими студентами начал готовить покушение на царя. Действовали они не очень умело и в марте 1887 г . были арестованы, не совершив задуманного дела. Александр III, боявшийся покушений как огня, придал преувеличенное значение заговору пятерых студентов, и они были повешены.

    Владимир Ульянов в это время заканчивал гимназию. Известны его слова: «Нет, мы пойдем не таким путем. Не таким путем надо идти». Неясен, правда, смысл этих слов. О марксизме тогда он не имел представления. Скорее всего, видя слезы и горе матери, он зарекался от революционного пути. Жизнь, однако, сложилась иначе.

    Осенью 1887 г . В. Ульянов поступил на юридический факультет Казанского университета, но проучился недолго. В декабре он участвовал в студенческой сходке.

    Многих, кто был на ней, исключили из университета и выслали из города — в том числе и первокурсника Ульянова.

    После недолгой ссылки в село Кокушкино Владимир Ульянов вернулся в Казань и подал прошение о восстановлении в университете. О том же хлопотала и его мать. Многих участников сходки восстановили, но ходатайства Ульянова всегда вызывали настороженное отношение. «Уж не брат ли того Ульянова? — написал на прошении один важный чиновник. — Ведь тоже из Симбирской гимназии? Да, это видно из конца бумаги. Отнюдь не следует принимать». В.И. Ульянов просил о разрешении выехать за границу для продолжения образования — и вновь получил отказ.

    Со времени исключения из университета и до 1891 г . В.И. Ульянов не имел определенных занятий. В это тяжелое время, чувствуя себя отверженным, пришел он в кружок Федосеева. Марксистское учение сразу привлекло молодого человека. Ему казалось, что оно несет в себе такой заряд, который способен взорвать весь этот несправедливый мир.

    В 1891 г . В.И. Ульянову, наконец, разрешили держать экзамены экстерном на юридическом факультете Петербургского университета. Получив университетский диплом, он занял должность помощника присяжного поверенного при Самарском окружном суде. Здесь он вел мелкие уголовные и гражданские дела, не получая удовлетворения от службы. Продолжал ходить на собрания марксистов, писал рефераты с критикой народников и постепенно втягивался в подпольную работу.

    Юридическое образование, полученное наспех, экстерном, почти не отразилось ни на взглядах В.И. Ульянова, ни на его сочинениях. Наоборот, верный ученик Чернышевского, он с презрением относился к «буржуазному» праву и «буржуазным» конституциям. Гражданские свободы он ценил лишь за то, что они дают возможность беспрепятственно вести социалистическую пропаганду.

    В 1893 г . В. И. Ульянов перевелся из Самары в Петербург на такую же должность, но здесь не вел ни одного судебного дела. Отныне все свои силы он отдавал организации марксистского движения, пропаганде среди рабочих и полемике с народниками. В ходе борьбы с народничеством В.И. Ульянов, вольно или невольно, позаимствовал многие его черты. Он никогда не скрывал своего восхищения перед народовольцами, перед их организацией, отлаженной и четко действовавшей. Его мечтой было создание дисциплинированной и сплоченной партии, ведущей за собой миллионную армию пролетариата, который, в свою очередь, увлечет за собой крестьянство. Народовольцы идейно породнили его с Ткачевым, а через него — и с Нечаевым.

    Первые шаги к созданию сильной и централизованной организации В.И. Ульянов предпринял в 1895 г . Он выезжал за границу, где встречался с Плехановым. Осенью того же года он участвовал в создании петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». «Союз» стал самой многочисленной из всех прежде существовавших социал-демократических (марксистских) организаций. В его руководство входили В.И. Ульянов, Г.М. Кржижановский, Н.К. Крупская, Ю.О. Мартов (Цедербаум) и др. Руководящему центру были подчинены районные группы, а им — рабочие кружки. Поддерживались связи со многими заводами. Издавались листовки, готовился первый номер нелегальной газеты. Однако в ночь с 8 на 9 декабря 1895 г . полиция арестовала 57 членов «Союза», в том числе Ульянова. В 1897 г . он был сослан в село Шушенское Енисейской губернии.

    Петербургский «Союз борьбы» продолжал действовать. В 1898 г . по его инициативе в Минск съехались представители ряда марксистских кружков и групп (всего 9 человек). Они объявили о создании Российской социал-демократической рабочей партии. Минский съезд известен как I съезд РСДРП. Но вскоре после съезда было арестовано большинство членов избранного на нем Центрального Комитета. Отчасти по причине арестов, а также из-за внутренних несогласий распался петербургский «Союз борьбы». В условиях промышленного подъема стачечное движение шло на спад. Для социал-демократов настали нелегкие времена.

    За время ссылки В.И. Ульянов написал ряд трудов по экономическим вопросам и теории социализма. Работа «Развитие капитализма в России» не утратила научного значения и по сей день. В 1900 г . срок ссылки истек.

    Первые свои публикации В.И. Ульянов подписывал псевдонимами «Тулин», «Ильин». В 1901 г . он впервые подписался: Н. Ленин. Под именем Ленина он и вошел в мировую историю.






    Глава 22. Империя двуглавого орла на пороге XX века



    § 1. Место России в «концерте мировых держав»

    В конце октября 1894 г ., выступая в императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете в Москве, известный историк В.О. Ключевский говорил об историческом значении скончавшегося царя: «Наука отведет Императору Александру III подобающее место не только в истории России и всей Европы, но и в русской историографии, скажет, что Он одержал победу в области, где всего труднее достаются эти победы, победил предрассудок народов и этим содействовал их сближению...» Маститый профессор имел в виду те позиции и те результаты, которых добилась Россия при Александре III («Царе-Миротворце») на мировой арене.

    После окончания русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Россия не принимала участия в вооруженных столкновениях и усилия ее дипломатии и политического руководства сводились к поддержанию мира и стабильности как в Европе, так и в других районах. Будучи мировой державой, Россия имела политические, стратегические и экономические интересы в различных точках земного шара. Первостепенное же значение для нее имели Европа, Ближний, Средний и Дальний Восток. В этих регионах ситуация постоянно менялась и была далеко не всегда благоприятной для Петербурга.

    В последние десятилетия XIX в. главные события происходили в Европе, где складывалась новая геополитическая обстановка. Возникли два новых государства — Италия и Германия. Объединение Италии под главенством Савойской династии мало занимало правящие круги России, а вот создание консолидированной Германской империи под эгидой прусской династии Гогенцоллернов непосредственно затрагивало важнейшие нервы русских интересов и в самой Европе и вне ее. Отношения между Петербургом и Берлином большую часть XIX в. носили дружественный характер, что в немалой степени было результатом тесных родственных связей между двумя династиями: женой императора Николая I и матерью Александра II была урожденная прусская принцесса Шарлотта-Каролина, принявшая в России имя Александры Федоровны. Первый император Германской империи Вильгельм I приходился дядей царю Александру II.

    В 60-е годы XIX в., когда Пруссия начала кровавую борьбу за германское единство, Россия хранила благожелательный нейтралитет. Она сохраняла его и во время франко-прусской войны 1870—1871 гг., закончившейся разгромом Франции и провозглашением Германской империи. В 1873 г . между Россией, Германией и Австро-Венгрией было заключено соглашение, получившее в истории название «Союза трех императоров». Петербург, Берлин и Вена брали на себя обязательства решать спорные вопросы путем переговоров, а в случае, если одна из стран подвергнется нападению, «договариваться о совместных действиях» и при необходимости заключить военную конвенцию.

    В конце 70-х годов XIX в. «сердечная дружба» между Россией и Германией начинает подвергаться серьезным испытаниям. На Берлинском конгрессе 1878 г . европейские державы выступили единым фронтом и совместными усилиями постарались свести на нет успехи и преимущества России, полученные ею в результате кровопролитной и дорогостоящей русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Становилось все более ясным, что Германия в международных вопросах не собирается руководствоваться чувствами симпатии к своему восточному соседу. В ее внешней политике начинали доминировать собственные имперские устремления. Осознание очевидного стало горьким разочарованием для многих в России, в том числе и для царя Александра II. Хотя император Вильгельм I и могущественный канцлер О. Бисмарк по любому поводу и разными путями уверяли Петербург в «неизменной дружбе», но чувства досады и раздражения от предательства Берлина в российских правящих кругах все усиливались. Это со всей очевидностью стало проявляться в 80-е годы.

    Когда в 1881 г . на престол вступил Александр III, то к этому времени он испытывал стойкие антигерманские чувства. И в то время и в последующее много рассуждали о том, что личные настроения монарха определяли курс государственной политики, что если бы не пристрастия одного лица, то рисунок мирового политического действия в конце XIX — начале XX в. был бы совсем иным, а следовательно, иной могла бы стать и судьба России. Не говоря уже о том, что к истории нельзя применять сослагательное наклонение («если бы...»), необходимо в первую очередь учитывать обстоятельства более общего порядка.

    Конечно, симпатии самодержца в той или иной степени, но неизбежно влияли на все аспекты внутренней и внешней политики империи. Но степень этого влияния, его результативность далеко не всегда напрямую определяли курс государственного корабля. В 1884 г . при посещении своих родственников в Германии императрица Мария Федоровна встретила принца Александра Баттенбергского (двоюродного брата Александра III), который к тому времени уже пять лет был князем Болгарии, страны, освобожденной от турецкого ига Россией. В своей же политике болгарский правитель придерживался стойкой антирусской позиции, ориентируясь на Вену и Берлин. Это вызывало сильное недовольство в Болгарии, и Александр Баттенбергский пытался хоть как-то улучшить отношения с Россией. Встреча с царицей давала шанс, и князь стал уверять ее, что питает наилучшие чувства к царю. Описывая этот эпизод в письме к мужу, Мария Федоровна заметила: «Я ответила ему, что было бы ошибкой отделять твою личность от твоей политики, потому что это — одно и то же». Царица была права. Но правда была и в том, что внешнеполитический курс страны формировался не по прихоти или капризу венценосца; здесь была своя логика, своя преемственность; она вызывалась и диктовалась принципом целесообразности и перспективного государственного интереса.

    Говоря об антигерманских чувствах последних царей, необходимо учитывать один важный момент. Монархи питали собственно не столько антигерманские чувства, сколько антипрусские. Пруссия и Германия, по этим представлениям, — не одно и то же. Царский дом был оплетен густой сетью родственно-династических уз со многими владетельными домами в Германии, с теми карликовыми княжествами, герцогствами, графствами и королевствами, которые стали объектом притеснений со стороны именно Пруссии, игравшей руководящую роль в Германском союзе, а затем ставшей почти полноправным хозяином конгломерата формально независимых, но фактически полностью вассальных административно-государственных образований. «Наглость Пруссии», «беззастенчивость Гогенцоллернов» и вызывали возмущение. Потребности политической целесообразности требовали часто от правителей перешагивать через личные симпатии и антипатии, осуществляя комбинации, диктуемые государственными интересами.

    Весь XIX век главными мировыми политическими центрами, где принимались касавшиеся геополитических Проблем решения, были Лондон, Париж, Петербург, Вена. С середины века к числу таких центров присоединился и Берлин. Все остальные страны и столицы были на далекой периферии мировой политики. Лишь в самом конце века на роль «первых скрипок» в «концерте мировых держав» стали претендовать еще две страны: Япония и США.

    У России складывались непростые отношения с мировыми лидерами. Огромность империи царей, ее медленное, но неуклонное расширение на юг и восток вызывали беспокойство и неудовольствие других мировых держав. Крымская война неблагоприятно отразилась на характере русско-французских и русско-английских отношений и исключила возможность тесного сближения и с Англией и с Францией. Но уже вскоре ситуация стала меняться. В 60-е годы, когда на европейском горизонте появился германский колосс, Наполеон III начал выказывать знаки явного расположения к Александру II и к России, и неоднократно сетовал на то, что случилось «это несчастье», имея в виду Крымскую войну. Но эти сигналы из Парижа не вызвали ответной реакции в Петербурге. Горечь крымской баталии здесь еще не прошла.

    Сложными были отношения у России с Англией. Экспансия Лондона в Азии наталкивалась на такие же претензии Петербурга. Находившаяся на английском престоле с 1837 по 1901 г . королева Виктория была убежденной русофобкой. В России хорошо помнили, что во время Крымской войны она на своей яхте провожала «до последнего маяка» военную эскадру, показав тем всему миру, что это была не только война Британии, но и ее личная война. Да и после окончания сражений отношения оставались натянутыми. В 60-е годы премьер Дизраэли заявлял: «Россия непрерывно усиливается. Катится как снежная лавина к границам Афганистана и Индии и представляет собой величайшую опасность, какая только может существовать для Британской империи». Эти чувства полностью разделяла и королева, и область внешней политики являлась сферой ее особых забот и интересов.

    Во время русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Англия стояла за спиной Турции и помогала ей. Сложные коллизии возникали в Средней Азии. Россия с середины XIX в. уверенно продвигалась в глубь обширных, малонаселенных территорий на востоке от Каспийского моря. По мере этого движения русские рубежи все ближе и ближе подходили к владениям Британии в Индии. Уже вскоре после воцарения Александра III наметился конфликт из-за района Мерва, чуть не приведший к войне между двумя крупнейшими мировыми империями. Еще более острая обстановка сложилась через четыре года в том же районе Средней Азии.

    В начале 1885 г . отряд афганцев, вооруженный англичанами под руководством английского инструктора, занял территории, расположенные по соседству с крепостью Кушка, угрожая форпосту русских войск. Возмущенный царь отправил командующему грозный циркуляр, предписывая немедленно выгнать пришельцев и «проучить их как следует». Воля монарха была исполнена: афганцы бежали, а инструктор попал в плен. Посол Великобритании в Петербурге от имени правительства «Ее Величества» потребовал извинений. Александр III не только не собирался извиняться, но даже демонстративно наградил начальника пограничного отряда Георгиевским крестом. В Лондоне негодовали. Была произведена частичная мобилизация армии, а флот приведен в боевую готовность. Петербург получил новую, еще более грозную ноту, и русские дипломаты нервничали. Сам же царь сохранял хладнокровие и на замечание министра иностранных дел Николая Гирса, что Россия на пороге войны, меланхолически изрек: «Хотя бы и так». Тема была исчерпана. Англии пришлось уступить и проглотить «горькую русскую пилюлю».

    Холодность англо-русских отношений в XIX в. существенно не изменили даже близкие родственные отношения, возникшие между Романовыми и Ганноверской (с

    1917г. — Виндзорской) династией. Старшая сестра русской цесаревны (с 1866 г .), а с 1881 г . — императрицы Марии Федоровны, урожденная датская принцесса Александра была замужем за старшим сыном королевы Виктории, наследником английской короны принцем Альбертом-Эдуардом, герцогом Уэльским. (С 1901 г . — король Эдуард VII.) Позже возникли и другие фамильные узы: в 1874 г . единственная дочь Александра II Мария Александровна стала женой второго сына королевы Виктории Альфреда, герцога Эдинбургского, а в 1884 г . внучка королевы, гессенская принцесса Елизавета, вышла замуж за брата Александра III, великого князя Сергея Александровича. И, наконец, в ноябре 1894 г . молодой царь Николай II венчался с младшей внучкой английской королевы, принцессой Алисой Гессенской, ставшей последней русской царицей Александрой Федоровной. Межгосударственные связи между Россией и Англией стали улучшаться лишь в начале XX в., и это сближение закончилось заключением в 1907 г . англо-русского договора о разделе сфер влияния.

    Несмотря на свои антигерманские настроения, вскоре после восшествия на престол, Александр III пошел на возобновление «Союза трех императоров». Правящие круги России сделали этот шаг, чтобы предотвратить складывание тесного военно-стратегического альянса между Германией и Австро-Венгрией. В июне 1881 г . был подписан новый договор между тремя монархами, согласно которому стороны обязывались поддерживать «благожелательный нейтралитет», если случится война одной из них с четвертой страной. Правда, была сделана оговорка, что в случае войны с Турцией нейтралитет определяется специальным соглашением об условиях мира, а возможные изменения территориальных владений Турции в Европе могут происходить лишь с согласия сторон. Этот договор не был выгоден России, но, чтобы не оказаться в опасной изоляции на мировой сцене, Петербург согласился на подобные условия.

    В 1882 г . в расстановке политических сил в Европе произошло важное событие: Германия, Австро-Венгрия и Италия заключили тайное соглашение, получившее название «Тройственного союза». В отличие от «Союза трех императоров», где стороны на себя брали в основном моральные обязательства самого общего порядка, в данном случае имело место образование военно-стратегической коалиции, направленной напрямую против Франции и завуалированно против России. Участники соглашения обязывались не участвовать ни в каких соглашениях, направленных против одного из участников Тройственного союза, и оказывать друг другу взаимную военную поддержку в случае любых военных действий. Этот договор неоднократно продлевался и просуществовал вплоть до 1915 г ., когда Италия выступила на стороне Антанты против своих бывших союзников.

    Острое столкновение интересов России и Австро-Венгрии на Балканах (претензии на турецкое территориальное наследство, борьба за влияние в Болгарии и т.д.) вполне определенно вырисовывали возможность военного столкновения между тремя державами и Россией. В Петербурге прекрасно понимали опасность подобной ситуации. Чтобы разорвать политико-дипломатическую изоляцию, в 1887 г . Россия пошла на заключение тайного соглашения с Германией, которое обычно в литературе называют «Договором перестраховки». Канцлер О. Бисмарк таким путем старался обезопасить Германию с Востока в случае возникновения военного конфликта с Францией. Некоторые политические выгоды получала и Россия. Стороны обязывались соблюдать нейтралитет в случае войны одной из сторон с третьей державой, кроме «случаев нападения Германии на Францию или России на Австро-Венгрию». Иными словами, Германия как бы подтверждала свои союзнические обязательства перед Австро-Венгрией, а Россия оставляла за собой право поддержать Францию. Договор был заключен на три года, но продлен не был. В 1890 г . ситуация существенно изменилась. Главой Германской империи был уже Вильгельм II, человек резкий, неуживчивый, амбициозный и труднопредсказуемый. Сторонник мирных отношений с Россией, престарелый князь О. Бисмарк был отправлен в отставку, а между Россией и Германией бушевала жестокая таможенная война.

    В начале 90-х годов XIX в. Россия пошла на шаг, который трудно было еще недавно и представить: она заключила военно-политический союз с республиканской Францией, страной, где находили прибежище русские диссиденты и престолоненавистники. Но государственные интересы возобладали над консервативными убеждениями, и две столь непохожих страны стали союзниками, определив тем самым расстановку геополитических сил в последующие десятилетия.

    Первым шагом к образованию союза стало политическое соглашение от августа 1891 г ., в котором стороны обязывались прилагать все силы к поддержанию мира и для этого проводить консультации по всем острым международным вопросам. Через год, в августе 1892 г ., Россия и Франция заключили военную конвенцию. Ее основной смысл содержался в первой статье: «Если Франция подвергнется нападению со стороны Германии или Италии, поддержанной Германией, Россия употребит все войска, какими она может располагать для нападения на Германию. Если Россия подвергнется нападению Германии или Австрии, поддержанной Германией, Франция употребит все войска, какими может располагать для нападения на Германию». В конвенции говорилось, что Франция должна выставить против Германии армию в 1300 тыс. человек, Россия от 700 до 800 тыс. Обе стороны обязывались ввести эти силы в действие «полностью и со всей быстротой», с тем чтобы Германии пришлось одновременно сражаться и на Западе и на Востоке. Положения франко-русского союза были секретными. На этом настаивали в Петербурге, чтобы не форсировать военно-стратегическое сближение между Берлином и Веной. Но сохранять долго в тайне столь важный международный договор было сложно, и через несколько лет Франция и Россия официально признали свои союзнические обязательства.

    Когда в апреле 1894 г . наследник престола цесаревич Николай Александрович был помолвлен с гессенской принцессой Алисой, то в Париже возникли опасения за судьбу Союза, тем более, что в Берлине умышленно раздували этот факт, стараясь придать ему некое политическое значение. Но эти опасения были совершенно безосновательными. Россия твердо была намерена придерживаться заключенного соглашения. Александр III недвусмысленно заявил, что, пока будет существовать Тройственный союз, «наше сближение с Германией невозможно».

    В октябре 1894 г . в России появился новый царь и сразу возникли вопросы о том, насколько новый монарх будет следовать прежним курсом в вопросах внешней политики. Здесь узловым пунктом являлся франко-русский союз. За несколько дней до похорон Александра III, состоявшихся 7 ноября, русским дипломатическим представителям за границей был разослан циркуляр, опубликованный затем и в газете «Правительственный вестник», где говорилось: «Россия ни в чем не уклонится от вполне миролюбивой, твердой и прямодушной политики, столь мощно содействовавшей всеобщему успокоению». Это служило подтверждением неизменности внешнеполитического курса.

    Вступивший на престол Николай II не был посвящен во многие подробности дипломатической деятельности, а содержание статей франко-русского союза ему было известно в самой общей форме. В своем дневнике великий князь Константин Константинович записал разговор с Николаем II вскоре после восшествия его на трон. «Я спрашивал, слыхал ли Он советы от Отца перед кончиной? Ники ответил, что Отец ни разу и не намекнул Ему о предстоящих обязанностях. Перед исповедью отец Янышев (духовник. — Авт. ) спрашивал умирающего Государя: говорил ли Он с наследником? Государь отвечал нет; он сам все знает». Но очень скоро император был введен в курс дела, ему были сообщены все детали дипломатических переговоров и условия заключенных Россией соглашений и конвенций. Принимая главу официальной делегации Франции генерала Р. Буадефра, прибывшего на похороны Александра III, Николай II заверил его, что и во внутренней и во внешней политике он «будет свято продолжать дело отца».

    Общий внешнеполитический курс России не изменился: союз с Францией и поддержание как можно более дружеских отношений с другими державами. Особенно велика была роль подобных отношений с Германией, экономическая и военная мощь которой росли год от года, а ее международное влияние постоянно усиливалось. Берлин был заинтересован в политическом сближении с Петербургом, и Вильгельм II, осознавая значение России, стал пропагандировать идею о необходимости возобновить альянс двух монархий для поддержания равновесия в мире и укрепления консервативных принципов в политике. Эти сигналы не находили отклика в России. В начале 1895 г . русский МИД отправил послу в Берлине директиву, где говорилось, что в случае проявления попыток кайзера возобновить существовавший ранее политический договор («Договор перестраховки») необходимо недвусмысленно дать понять, что Николаю II «не угодно возобновлять какое-либо письменное соглашение», поскольку оно оказалось бы «в некотором противоречии с установившимися отношениями нашими и Франции». Послу предписывалось «поддерживать и развивать самые дружеские отношения лично с Вильгельмом II и Берлинским кабинетом, не поощряя, однако, его стремление к заключению секретного соглашения».

    Великобритания, находившаяся к концу XIX в. в политическом «блистательном одиночестве», тоже проявляла признаки внимания к России. Приход к власти нового правителя давал возможность изыскать обоюдоприемлемую формулу сосуществования двух империй. Эта стратегическая цель манила и Россию: во всех отношениях представлялось гораздо более выгодным иметь с Альбионом если уж не дружеские, то хотя бы приемлемые отношения. Королева Виктория, для которой внешняя политика являлась излюбленной сферой интересов, была готова отойти от своей русофобии. Династические матримониальные связи открывали большие возможности. Правда, первоначально она без всякого энтузиазма отнеслась к брачной партии своей внучки Алисы с русским престолонаследником, но когда познакомилась с ним лично, то предубеждение сошло почти на нет. В день бракосочетания Николая II, 14 ноября 1894 г ., королева устроила пышный прием в Виндзорском замке, на который, впервые за время ее правления, были приглашены все члены русской дипломатической миссии. «Королева Великобритании и Ирландии и Императрица Индии» была необычайно любезна с гостями, удостоила многих из них беседой, а на банкете провозгласила тост «за здоровье моих дорогих внучат».

    Николай II испытывал большое уважение к престарелой королеве: ведь она была так любима его женой, которой еще в раннем детстве заменила мать. Однако родственные симпатии — симпатиями, а интересы государства — прежде всего. В одном из своих посланий в Англию «любимый внук» заметил: «Увы! Политика, это не то, что частные или домашние дела, и в ней нельзя руководствоваться личными чувствами и отношениями. Подлинный учитель в этих вещах — история, а передо мной лично, кроме этого, всегда священный пример моего любимого Отца, так же как и результаты его деяний». Британская королева все это знала как никто. Упоминание же имени умершего царя не могло не воскресить в ее памяти неприятные минуты и дипломатические неудачи, которые она всегда остро переживала.

    Николай II написал «дорогой бабушке» несколько писем, каждое из них было полно изъявлений нежных чувств. Но рядом с этим встречаются пассажи уже совсем иного свойства. В октябре 1896 г . царь писал: «Что касается Египта, дорогая Бабушка, то это очень серьезный вопрос, затрагивающий не только Францию, но и всю Европу. Россия весьма заинтересована в том, чтобы были свободны и открыты ее кратчайшие пути к Восточной Сибири. Британская оккупация Египта — это постоянная угроза нашим морским путям на Дальний Восток; ведь ясно, что у кого в руках долина Нила, у того и Суэцкий канал. Вот почему Россия и Франция не согласны с пребыванием Англии в этой части света и обе страны желают реальной независимости канала».

    В начале 1899 г . Николай II, обращаясь к королеве, писал: «Как Вам известно, дражайшая Бабушка, я теперь стремлюсь только к возможно более длительному миру во всем мире, это ясно доказали последние события в Китае — я имею в виду новое соглашение о постройке железной дороги. Все, чего хочет Россия, — чтобы ее оставили в покое и дали развивать свое нынешнее положение в сфере ее интересов, определяемой ее близостью к Сибири. Обладание нами Порт-Артуром и Маньчжурской железной дорогой для нас жизненно важно и нисколько не затрагивает интересы какой-либо другой европейской державы. В этом нет и никакой угрозы независимости Китая. Пугает сама идея крушения этой страны и возможности раздела ее между разными державами, и я считал бы это величайшим из возможных бедствий».

    В этом послании обрисованы основные приоритеты и направления русской внешней политики. С конца XIX в. во внешнеполитической деятельности выступает на первый план дальневосточный регион. Другой важный момент, о котором говорится в процитированном письме, это упоминание о «стремлении к длительному миру».

    С именем последнего российского монарха неразрывно связана одна важнейшая международная политическая инициатива, о которой всегда мало говорили или вообще умалчивали многочисленные недоброжелатели и хулители Николая II. Речь идет о предложении России созвать международную конференцию для обуздания гонки вооружений. Эта идея несколько месяцев обсуждалась в дипломатическом ведомстве России, и в конечном итоге царь поддержал это предложение. 12 августа 1898 г . представителям иностранных держав в Петербурге от имени министра иностранных дел была вручена нота, содержавшая предложения России. В ней кратко была изложена точка зрения царского правительства на разворачивавшуюся мировую гонку вооружений, признавалась ее порочность для финансового благополучия отдельных стран и констатировалась угроза мировому спокойствию. Помимо прочего, в ней говорилось: «Положить предел непрерывным вооружениям и изыскать средства предупредить угрожающие всему миру несчастья — таков высший долг для всех государств. Преисполненный этим чувством, Государь Император повелел мне обратиться к правительствам государств, представители коих аккредитованы при Высочайшем дворе, с предложением о созвании конференции в видах обсуждения этой важной задачи. С Божьей помощью конференция эта могла бы стать добрым предзнаменованием для грядущего века»

    Этот призыв прозвучал тогда, когда ведущие мировые державы или уже реализовали обширные военные программы, или готовились к этому. В силу этого реакции в Берлине, Лондоне, Вене, Париже, Вашингтоне и Токио были более чем сдержанные. Естественно, что в силу общеполитических условий никто не мог решиться отбросить сразу подобные предложения, отвечавшие чаяниям и мечтам многих и многих. Но никакого энтузиазма не наблюдалось, и в правительственных кругах европейских стран отнеслись к призыву России критически, расценивая ее как «несвоевременную акцию». Но все-таки известный результат русская инициатива имела. В начале лета 1899 г . в голландском городе Гааге, под председательством русского посла в Лондоне барона Е.Е. Стааля, состоялась первая международная конференция полномочных представителей двадцати семи стран. На ней были приняты важные международные правовые акты, касающиеся важнейших вопросов войны и мира: декларации о мирном разрешении военных споров; о законах и обычаях сухопутной войны и о ведении морской войны. В соответствии с решениями конференции был учрежден Международный суд в Гааге (действующий и поныне под эгидой ООН), ставший международной арбитражной инстанцией в разрешении межгосударственных спорных ситуаций.

    Но действительно глубоких изменений в развязанной гонке вооружений русская инициатива не принесла. К ней отнеслись критически не только руководители иностранных держав, но и многие в России. Среди «либеральной публики» мало кто верил, что данная акция была продиктована доброй волей верховного правителя, который, согласно всем модным представлениям, должен был олицетворять лишь «реакцию» и «империализм». Отчуждение от власти той части общества, кого было принято называть «образованными слоями», было уже вполне отчетливым.

    Но этот внутренний социальный разлом был еще почти неразличим и в международном ландшафте империя царей представлялась мощным монолитом. К началу XX в. позиции России на мировой арене были прочны и общепризнанны. У нее была самая большая армия в мире (около 900 тыс. человек), третий в мире флот (после Англии и Франции). И хотя вооруженные силы России уступали ведущим мировым странам по уровню военно-технического оснащения, но с конца прошлого века этот разрыв начал стремительно сокращаться. Противоречия между Россией и европейскими державами на Балканах, в Турции (старая и больная проблема черноморских проливов), в Средней Азии и на Дальнем Востоке сохранялись и порой приводили к острым конфронтациям в различных географических пунктах, но до рубежа военного столкновения дело не доходило. России боялись и с ней считались. Русско-японская война и последующие затем социальные волнения сильно поколебали эти представления, и некоторые политические лидеры, например германский император Вильгельм II, буквально начали воспринимать Россию как «колосса на глиняных ногах». Это было опасное заблуждение, которое, тем не менее, непосредственно повлияло на развитие последующих событий.



    § 2. Социальный и экономический облик России 90- х годов XIX в. Общероссийская перепись 1897 г. Имущие и неимущие

    В 80-е годы XIX в. закончилось территориальное формирование Российской империи и новых приобретений у России уже не было. Это была огромная мировая держава, оказывавшая большое влияние на ход мировых дел. В конце XIX в. практически ни один сколько-нибудь значительный глобальный вопрос не мог быть решен без участия Петербурга.

    Александр III укрепил монархический авторитаризм, несколько поколебленный в эпоху реформ Александра II. Самодержавие, как казалось, стояло прочно и нерушимо. Все высшие функции власти (законодательной, исполнительной и судебной) сосредоточивались в руках императора, но реализация каждой из них осуществлялась через систему государственных институтов.

    Высшим законодательным органом, как и раньше, оставался Государственный совет, наделенный законосовещательными правами. Он состоял из лиц, назначенных царем, и министров. В большинстве своем это были известные царедворцы и сановники, многие из которых были в весьма преклонных летах, что позволяло фрондирующей публике в салонах именовать их не иначе как «госсоветовские старцы». Законодательной инициативы Государственный совет не имел; его компетенция состояла лишь в том, чтобы обсуждать законопроекты, вносимые по инициативе монарха и при его согласии и разработанные в соответствующих министерствах. В некоторых случаях, когда тот или иной вопрос затрагивал интересы нескольких ведомств, учреждались по монаршей воле специальные межведомственные комиссии, заключения которых рассматривались отдельными департаментами, а затем обсуждались в общем заседании Государственного совета. Решения этого бюрократического синклита передавались императору, который мог поддержать мнение и большинства и меньшинства (если при голосовании обнаруживались различные точки зрения). Проект приобретал силу закона лишь после утверждения императором, вступал в действие после опубликования и обратной силы не имел.

    Главным органом административной власти являлся Комитет министров, и его возглавлял председатель, функции которого были весьма ограничены. В состав Комитета министров входили не только министры, но и главы департаментов и государственных управлений. На рассмотрение Комитета выносились дела, требовавшие одобрения разных министров. Комитет министров не был единым органом, координирующим деятельность отдельных ведомств. Это было собрание административно независимых друг от друга сановников. Каждый министр имел право прямого доклада императору и руководствовался его указаниями и распоряжениями.

    К началу царствования Николая II действовало 15 министерств и равнозначных им государственных установлений: иностранных дел, военное, морское, внутренних дел, юстиции, финансов, земледелия и Государственных имуществ, путей сообщения, народного просвещения, Министерство Императорского двора, Главное управление Государственного коннозаводства, Государственный контроль, Собственная Его Величества Канцелярия, Собственная Его Величества Канцелярия по учреждениям императрицы Марии, Собственная Его Величества Канцелярия по принятию прошений на Высочайшее имя. Министр назначался исключительно монархом, имел от одного до трех заместителей («товарищей») и особый совет министра.

    Наиболее обширную компетенцию имели два министерства: внутренних дел и финансов. Первое занималось поддержанием внутреннего порядка в империи, осуществляло цензуру, ведало общей статистикой, почтой и телеграфом, сословными учреждениями и земским самоуправлением, ветеринарным и медицинским делом, народным продовольствием и общественным призрением, делами исповеданий (кроме православного). В ведении Министерства финансов находились дела финансов, торговли и промышленности, прямые и косвенные налоги, таможенные сборы, винная монополия, вся кредитная часть, торговое мореплавание, железнодорожная тарифная политика.

    Император считался главой суда и судебного управления, а весь суд осуществлялся от его имени. На конкретное судопроизводство компетенция монарха фактически не распространялась; ему принадлежала роль высшего и последнего арбитра. Свой надзор за судом и администрацией самодержец осуществлял через Правительствующий Сенат, наблюдавший за тем, чтобы распоряжения верховной власти надлежащим образом исполнялись на местах и разрешавшего жалобы на действия и распоряжения всех властей и лиц до министров включительно.

    Царь являлся и главой Русской православной церкви, но непосредственными делами церковного управления ведал Святейший Синод, учрежденный еще при Петре I. Он состоял из присутствия и собственно управления. Присутствие объединяло высших иерархов православной церкви, выносивших свои решения по важнейшим вопросам ее жизни. Компетенции Святейшего Синода принадлежали все дела церкви: истолкования церковных догматов, распоряжения по церковной обрядовости и молитвам, назначение церковных должностных лиц, заведование церковным имуществом, церковное просвещение, борьба с еретиками и раскольниками, церковная цензура, судебные дела духовных лиц. Возглавлял это влиятельное ведомство обер-прокурор Святейшего Синода. С 1880 г . и до конца 1905 г . на этой должности бессменно находился К.П. Победоносцев.

    В административном отношении Россия делилась на 78 губерний, 18 областей и остров Сахалин. В состав Российской империи с 1809 г . входила и Финляндия («Великое княжество Финляндское»), главой которой был российский император и которая имела широкую внутреннюю автономию (собственное правительство — Сенат, внутреннюю таможню, полицию, собственную денежную единицу). Кроме того 4 города (Петербург, Одесса, Севастополь, Керчь-Еникале) были выведены из состава губерний и управлялись градоначальниками, непосредственно подчиненными центральной власти. Губернии делились на уезды, а области — на округа. Уезд являлся низшей общеадминистративной единицей, и дальнейшее деление его имело уже специальное назначение: волость — для крестьянского самоуправления, участки земских начальников, участки судебных следователей и т. д. В конце XIX в. земское самоуправление было введено только в 34 губерниях Европейской России, а в остальных районах делами местного хозяйства ведали правительственные органы.

    В общественном отношении люди не были равны, а согласно закону подразделялись на отдельные категории — сословия. В Своде законов Российской империи говорилось, что «в составе городского и сельского населения, по различию прав состояния, различаются четыре главные рода людей: дворянство; духовенство; городские обыватели; сельские обыватели». Дворянство делилось на личное и потомственное., «Благородное сословие» всегда было высшим в сословной иерархии, имело систему льгот и привилегий, законодательно зафиксированных еще при Екатерине II в Жалованной грамоте дворянству 1785 г .

    Более сложное деление имели два последних «рода людей». В разряд горожан входили следующие сословия: потомственные почетные граждане, купцы, мещане, или посадские, ремесленники, или цеховые. К числу «сельских обывателей» относились крестьяне и поселяне разных наименований: однодворцы, казаки, бывшие заводские, горнозаводские и фабричные «государственные люди», колонисты-поселенцы и некоторые другие категории лиц, занимавшихся сельскохозяйственным трудом в различных районах Российской империи, а также те, кто порвал с сельскохозяйственным промыслом, но все еще оставался «приписанным» к своему сословию.

    Говоря о социальном ранжировании российского общества, необходимо обязательно принимать в расчет одну очень важную и характерную особенность: соотношение классового и сословного признаков. Первоначально, когда законодательно оформлялось сословное деление, существовала определенная взаимосвязь между юридическим сословным статусом и профессионально-имущественным положением отдельного лица и общественной группы. Скажем, отличительными чертами дворянства было землевладение и государственная служба; признаками купечества являлись предпринимательские занятия; крестьянин был синонимом землепашца. Но постепенно, по мере развития производительных сил, по мере становления гражданского общества подобная взаимосвязь становилась все более и более условной. Это особенно стало заметным после отмены в 1861 г . крепостного права и вступления России на путь интенсивного капиталистического развития.

    Капитализм преодолевал многие традиционные социальные схемы, внедрял новые социальные институты, иную шкалу ценностей и приоритетов. Общественную значимость определяли уже не только и не столько юридические нормы, не наследственное или приобретенное сословное состояние, а имущественное положение конкретного лица, его место в системе общественного производства и распределения или, проще говоря, отношение к собственности и род занятий. Определяющего значения сословные признаки здесь уже не имели. К концу XIX в. эта нивелирующая тенденция проявилась уже со всей очевидностью. Сословно-классовое деление сменялось классовым. Директорами банка, страхового общества, промышленной корпорации могли быть (и были в действительности) и «благородные господа», и купцы, и мещане, и крестьяне. Успешная предпринимательская деятельность не зависела от древности рода, от принадлежности к престижным сословным группам. Капитализм разрушал сословную обособленность, и хотя сословное деление общества сохранялось вплоть до 1917 г ., но оно уже мало что определяло, особенно в сфере частного предпринимательства.

    90-е годы XIX в. стали периодом интенсивного экономического роста России. Динамические процессы в народном хозяйстве обозначились еще раньше. В первой составленной для Николая II росписи государственных доходов и расходов на 1895 г . министр финансов приводил достаточно наглядные показатели. С 1881 г . по 1893 г . выплавка чугуна в империи поднялась с 27,3 до 70,8 млн. пуд. (+160%), выплавка стали — с 18,7 до 59,3 млн. пуд. (+59,3%), добыча угля — с 200,9 до 460,2 млн. пуд. (+129%), нефти — с 21,4 до 337 млн. пуд. (+1475%) и т. д. Если средний показатель сбора хлебов за 1881 —1887 гг. составлял 263 млн. четвертей, то в 1894 г . он превысил 332 млн. четвертей. Протяженность железнодорожного пути к 1 января 1881 г . в России (без Финляндии) составляла 21 226 верст, а к 1 января 1894 г . возросла до 33 869 верст (+60%) и т. д.

    Но при всех очевидных успехах хозяйственного развития Россия все еще оставалась по преимуществу аграрной страной, где подавляющая часть населения была занята в сельском хозяйстве, а главными статьями экспорта являлись предметы земледелия и животноводства. В середине 90-х годов структура землевладения в 49 губерниях Европейской России (без Области Войска Донского, Царства Польского, Финляндии и Северного Кавказа) была следующей:

    Государственных земель

    164.3 млн. га

    (38.5%)

    Удельных земель

    8,0 млн. га

    (1.9%)

    Земель учреждений и юридических лиц (церкви, монастыря, города и т. д.)

    9,4 млн. га

    (2.2%)

    Земель крестьянских обществ

    155,3 млн. га

    (34.3%)

    Земель частных собственников

    99,5 млн. га

    (23.1%)

    По данным на 1900 г . среди частных землевладельцев преобладали представители высшего сословия.


    % лиц

    % земель

    дворяне

    23.8

    79.8

    купцы и потомственные почетные граждане

    2.6

    10.7

    мещане

    12.1

    2.1

    крестьяне

    56.7

    5,5

    прочие (духовенство, иностранцы и др.)

    4.8

    1.9

    К началу XX в. в России имелась небольшая, но чрезвычайно влиятельная группа земельных магнатов, земельная собственность которых превышала 50 тыс. десятин (одна десятина равна 1,09 га ). В Европейской России в общей сложности 155 личным собственникам (представителям 102 семей) принадлежали земельные владения площадью 16,2 млн. десятин, что составляло около 20% всего земельного фонда, находившегося в частных руках. Здесь преобладали представители старых аристократических фамилий: Барятинские, Белосельские-Белозерские, Бобринские, Волконские, Гагарины, Голицыны, Долгорукие, Меллер-Закомельские, Мусины-Пушкины, Нарышкины, Орловы, Строгановы, Шереметевы, Шуваловы, Юсуповы и некоторые другие. Этой дворянской элите принадлежали не только сотни тысяч десятин усадебных владений, разбросанных в разных губерниях, но и крупная недвижимость в городах: дворцы, особняки, иногда целые кварталы доходных домов. Но со второй половины XIX в. уверенно утверждали себя среди крупнейших землевладельцев и предприниматели, к которым во все большем масштабе переходила собственность разорявшегося и бедневшего дворянства. Правда, это «оскудение» практически не касалось элитарной аристократической группы, но их монополия на владение латифундиями подходила к концу. К началу XX в. появились купеческие фамилии, имевшие в личном владении десятки, а иногда и сотни тысяч десятин земли.

    Россия с конца XIX в. занимала лидирующее положение на мировом рынке сельскохозяйственной продукции. Около трети ее производилось в крупных аграрных хозяйствах. В крестьянско-общинном же землепользовании преобладали рутинные агротехнические приемы и архаичные сельскохозяйственные орудия. Продуктивность подобного производства была чрезвычайно низка, хотя крестьянские хозяйства и поставляли большую часть товарного зерна. В 1895 г . в России насчитывалось 26,6 млн. лошадей и 31,6 млн. крупного рогатого скота.

    90-е годы стали периодом бурного развития промышленного сектора экономики. По темпам среднегодового прироста промышленной продукции Россия в конце прошлого века обгоняла все европейские страны и шла вровень с США. С 1890 по 1897 г . стоимость продукции отраслей по обработке волокнистых веществ увеличилась с 519365 до 946296 тыс. руб., а число рабочих в этих отраслях возросло с 433 320 до 642 520 человек; в горной и горнозаводской промышленности стоимостный показатель продукции изменился с 202 894 до 393 749 тыс. руб., а число занятых рабочих выросло с 426 635 до 544 333 человек; в металлургии и машиностроении стоимость продукции в 1890 г . составляла 127920 тыс. руб. (при числе рабочих 106 982 человек), а в 1897 г . — 310626 тыс. руб. (рабочих —214 311) и т. д.. В конце 90-х годов средний прирост промышленной продукции в ведущих отраслях промышленности составлял 12% и более в год.

    Особенно ускоренно развивались новые отрасли производства: тяжелое машиностроение, химические производства, электроиндустрия, железнодорожный транспорт. В 1895 г . Россия произвела 338 млн. пуд. нефти и стала крупнейшим мировым производителем этого важнейшего вида топлива. В 90-е годы удельный вес промышленного сектора в валовом национальном продукте постоянно возрастал и Россия постепенно превращалась из страны аграрной в индустриально-аграрную. Наряду со старыми промышленными зонами, такими как Центрально-промышленный район, Польский регион, Урал, к концу XIX в. возникли новые, выросшие на волне капиталистической индустриализации: Донбасс, Бакинский район, Кузбасс. В повседневную хозяйственную жизнь уже прочно вошли капиталистические структуры и элементы: коммерческий банк, биржа, акционерная компания, коммерческий кредит, дивидендная бумага и др. Акционерная форма организации капитала и предпринимательской деятельности все более уверенно внедрялась в частновладельческом хозяйстве и именно в 90-е годы начинает доминировать над остальными (единоличные фирмы, торговые дома, паевые товарищества).

    Первые акционерные компании появились в России еще в конце XVIII в. Однако в силу архаичных условий хозяйственной деятельности, наличия жесткого административного контроля, крепостной зависимости части населения, низкого уровня материальной обеспеченности основной массы населения и невысоких темпов промышленного развития эти структуры распространялись чрезвычайно медленно. С 1799 по 1866 г . всего в России была учреждена 251 акционерная компания, причем основная часть — с середины 50-х годов XIX в. Положение начинает заметно меняться лишь с 60-х годов, когда акционерное учредительство захватывает неведомые ранее области деятельности. В 1864 г . возник и первый акционерный С.-Петербургский Частный коммерческий банк. На 1 января 1889 г . в России оперировало 504 акционерных общества, в том числе и более трех десятков частных коммерческих банков. В 1893 г . действовало уже 522 компании с капиталом 601 млн. руб. В последующие годы обозначился резкий подъем акционерного учредительства. В 1894 г . было основано 47 компаний, в 1895 г . — 86, в 1896 г . — 120, в 1897 г . — 118, в 1898 г .—153 компании. В большинстве своем эти фирмы учреждались в быстроразвивающихся и наиболее капиталоемких отраслях производства.

    В середине 90-х годов XIX в. в России (без Финляндии) имелось 52 высших учебных заведения, в которых обучалось в 1892/93 учебном году 25 166 человек, а также 177 мужских гимназий, 58 мужских прогимназий, 104 реальных училища, 55 духовных семинарий, 105 духовных училищ, 163 женских гимназии, 61 женское епархиальное и духовное училище, 30 женских институтов, 30 женских гимназий Ведомства учреждений императрицы Марии и 34 военно-учебных заведения с общеобразовательным курсом; действовало 78 724 начальных школ и училищ с числом учащихся 3801 133 человек.

    В 1897 г . в России произошло весьма примечательное событие: проведена первая (и последняя) всеобщая перепись населения. Проведение переписи вызывалось потребностями экономического развития страны, а непосредственными организаторами и пропагандистами ее выступали известные русские статистики-экономисты с кафедры статистики Петербургского университета и статистических комиссий городских управлений Петербурга и Москвы.

    Положение о всеобщей переписи населения Российской империи было утверждено Николаем II 5 июня 1895 г . В законе устанавливалась однодневность, всенародность и периодичность переписей, но последнее не оговаривалось конкретным сроком. Сама перепись была проведена 28 января 1897 г ., и в ее основе лежал принцип опроса. Переписной формуляр включал более 10 вопросов: фамилия, имя, отчество лица; пол; отношение к главе семейства; семейное положение; сословие или звание; место рождения; место приписки и проживания; вероисповедание; родной язык; грамотность; род занятий.

    Согласно результатам этой переписи всего в Российской империи (без Финляндии) проживало 125 680 682 человека. Наиболее населенными губерниями были: Вятская (3 030 831), Область Войска Донского (2 564 238), Екате-ринославская (2 113674), Казанская (2 170665), Киевская (3 559 229), Курская (2 371 012), Минская (1 247 621). Московская (2430581), Орловская (2033798), Пермская (2994302), Подольская (3018299), Полтавская (2778151), Самарская (2751336), С.-Петербургская (2112 033), Саратовская (2 405 829), Тамбовская (2 684 030), Уфимская (2 196 642), Харьковская (2 492 316), Херсонская (2 733 612), Черниговская (2 297 854). Ни в одном из других районов численность населения не превышала двух миллионов.

    В городах проживало 16785212 человек, или около 13%. В России имелось всего 19 городов, население которых превышало 100 тыс. жителей: Петербург (1 267 023), Москва (1 035 664), Варшава (638 208), Одесса (405 041), Лодзь (315 209), Рига (282 943), Киев (247 432), Харьков (174 846), Тифлис (160 645), Вильна (159 568), Ташкент (156 414), Саратов (137 109), Казань (131 508), Екатеринослав (121 216), Ростов-на-Дону (119889), Астрахань (113001), Баку (112 253), Тула (111 048), Кишинев (108 796). Большинство самых населенных пунктов империи размещалось как раз в районах высокого развития промышленности и торговли.

    По сословному признаку население подразделялось еле-дующим образом: потомственное дворянство (1 220 169 человек), лица духовного звания христианского исповедания (с семьями — 588 947 человек), потомственные и личные почетные граждане (342 927), купцы (с семьями — 281 179 человек), мещане (13386392), крестьяне (99825486 человек). Остальные относились к разряду «инородцев», финляндских уроженцев, иностранцев и лиц, не указавших свою сословную принадлежность. Из этих данных со всей очевидностью следует, что Россия по преимуществу была страна крестьянская. Однако данные переписи, давая сословную дифференциацию населения, к сожалению, не позволяют составить сколько-нибудь надежный классовый портрет российского общества. Как уже было замечено выше, имущественное положение отдельного лица и его сословная принадлежность далеко не всегда находились в прямой взаимосвязи. Скажем, среди петербургских и московских рабочих имелись и дворяне, и потомственные и личные почетные граждане, хотя большинство рабочих всех районов империи составляли выходцы из крестьянских сословий. В 1894 г . численность рабочих в империи достигала .1,5 млн. человек.

    Материалы переписи сразу стали широко использоваться различными общественными течениями для подтверждения тех или иных представлений и выводов о характере российского общества, о путях и направлении его эволюции. Одни, например марксисты, считали, что Россия движется по пути капиталистического развития и, ссылаясь на данные переписи, утверждали, что в стране уже сформировались основные классовые группы населения. Другие же, используя те же данные, говорили, что в России капитализм находится лишь в зачаточном состоянии, что страна идет своим, не похожим на других, общественным путем развития. Но материалы переписи позволяют делать социальные обобщения лишь в самой приблизительной форме, с большими допущениями как в ту, так и в другую сторону.

    Русские статистики прилагали много усилий, чтобы включить в опросник как можно больше пунктов, отражающих социальное и имущественное положение населения. При разработке переписного формуляра в статистическом совете Министерства внутренних дел им удалось добиться включения в программу пунктов показателей источников основного и дополнительного дохода и положения в промысле. При этом в самом формуляре требовалось указать лишь свое занятие, и только в правилах для переписчиков говорилось, что кроме занятий необходимо регистрировать должность, род торговли.

    Положение в промысле фиксировалось переписчиками, и при разработке первичных данных была уже сделана разбивка самодеятельного населения на три группы: хозяева, служащие, рабочие. Однако в 1901 г . Особое совещание в МВД под председательством товарища министра внутренних дел П.Н. Дурново, как было сказано в отчете, «озабочиваясь сокращением расходов и не будучи уверено в достаточной правильности указаний, данных в переписном материале о положении каждого лица в занятии, решило ответы на этот вопрос не подвергать разработке». В силу этого решения, не были доведены до сведения публики даже те данные о занятиях населения, которые уже были собраны. В опубликованных материалах под одной рубрикой «промысловое население» были объединены три различные по социальному положению группы: буржуазия (владельцы), администрация и рабочие. Например, председатель правления банка и рассыльный в том же банке попадали в одну учетную группу: «служащие в банке».

    При всей несовершенности учета и обработки данных переписи 1897 г . ее материалы дают большую сумму достаточно надежных сведений о составе и численности населения Российской империи, о его делении по возрастному и половому признакам, о распределении его по районам, по возрастным и сословным группам. Вторую общеимперскую перепись населения в России не успели провести, и сводных данных об изменении демографических и территориальных характеристик населения нет.

    В то же время для первых лет XX в. имеются важные материалы, раскрывающие имущественную дифференциацию россиян, данные, которых для более раннего периода нет. Они появились в результате многолетней деятельности казенных ведомств по введению в России подоходного налогообложения. К концу XIX в. система налогообложения в стране носила многоступенчатый и архаичный характер, а основную роль играли косвенные сборы, или налоги на потребление. Прямые же налоги взимались по видам собственности и роду занятий. Главными среди государственных налогов были поземельный, с недвижимых имуществ (со строений и домовладений), с денежных капиталов, квартирный и промысловый налоги. Они взимались не с доходов отдельных лиц, а с формы собственности и носили в большинстве своем складный характер, мало касаясь уровня доходности. Доля их в государственном бюджете была весьма скромной: в 1900 г . они принесли казне около 7% дохода, в 1907 г . — 7,8%, в 1913г.— 7,9%.

    Рост государственных расходов требовал пересмотреть устоявшиеся подходы к взиманию налогов и перейти на более эластичную и справедливую форму подоходного налогообложения, которая к концу XIX в. была введена в целом ряде стран и дала прекрасные финансовые результаты. Но прежде чем устанавливать подобную систему, требовалось выяснить контингент возможных плательщиков, чтобы иметь представление о финансовой результативности нововведения. Поскольку подоходный налог, как и в других государствах, планировалось брать лишь с лиц, имеющих определенный уровень обеспечения, то именно состоятельные группы населения и стали объектом учета налоговой инспекции.

    Исходным рубежом была принята сумма в одну тысячу рублей, что в условиях России было немало. В 1904 г . чиновниками казенных палат по всей России была проведена огромная работа по выявлению и систематизации данных о доходах как физических, так и юридических лиц, получивших в год не менее тысячи рублей совокупного чистого дохода (за вычетом всех текущих затрат и производственных издержек). И выяснилось, что около 0,5% населения России входило в эту группу. Даже если принять в расчет, что часть доходополучателей не была выявлена, то и тогда можно смело утверждать, что всего примерно 1 млн. человек в России относились к разряду обеспеченных. Сюда входили собственники обширных земельных владений, крупные коммерсанты и промышленники, хозяева ведущих деловых корпораций, биржевики, верхи интеллигенции, чиновничества и офицерского корпуса. Остальные являлись или относительно обеспеченными, или откровенно неимущими.

    Есть все основания считать, что в числе имущего миллиона населения подавляющую часть составляли лица, имеющие доходы чисто капиталистического характера. В числе же тех, кто имел значительную собственность и крупные доходы (10 и более тыс. руб. в год), капиталистические элементы составляли абсолютное большинство. В общем составе населения их число в этот период не превышало 30 тысяч человек.

    Работа по найму, в первую очередь на промышленных предприятиях, оплачивалась довольно скудно. По данным на 1901 г . в Петербургской губернии заработная плата рабочих-машиностроителей (наиболее высокооплачиваемая категория) колебалась в пределах 15—75 руб. в месяц, в хлопчатобумажном производстве — от 12 до 50 руб. В Московской губернии эти показатели были иные. В машиностроении — от 6 до 75 руб., в хлопчатобумажном производстве — от 6 до 30 руб. В остальных отраслях и прочих районах этот уровень нигде не превышал столичный. Низкая техническая оснащенность многих фабрик и заводов, аграрное перенаселение центральных районов, делавшее рабочую силу чрезвычайно дешевой, не стимулировали предпринимателей укорачивать рабочий день и повышать заработную плату. Хотя на отдельных предприятиях уже к концу XIX в. существовала развитая система медицинского и социального обеспечения, но в целом в России жизненный уровень рабочих уступал западноевропейскому, хотя при сопоставлении абсолютных величин заработной платы необходимо обязательно учитывать и такие факторы, как стоимость продовольствия и стоимость жилья, а эти показатели в России были в общем существенно ниже, чем в большинстве других стран.



    § 3. Сергей Юльевич Витте: человек и политик. Успехи и проблемы хозяйственной модернизации

    В истории России конца XIX — начала XX в. фигура Сергея Юльевича Витте занимает исключительное место. Глава Министерства путей сообщения, многолетний министр финансов, председатель Комитета министров, первый глава Совета министров, член Государственного совета — таковы основные служебные посты, на которых проходила его деятельность. Этот известнейший сановник оказал заметное, а во многих случаях и определяющее, влияние на различные направления внешней, но особенно внутренней политики империи, став своеобразным символом возможностей и одновременно беспомощности мощной государственной системы. Значение и масштабы его исторической роли сравнимы только с личностью другого выдающегося администратора-преобразователя периода заката монархии — Петра Аркадьевича Столыпина.

    Описать жизнь и дела Сергея Юльевича Витте трудно. Это объясняется не только тем, что он довольно долго, без малого двадцать лет, занимал лидирующие позиции в императорских коридорах власти, но в еще большей степени тем, что это была чрезвычайно сложная и противоречивая натура. В его характере, в его поступках и намерениях удивительным образом переплетались искренность и лживость, целеустремленность и беспринципность, преданность долгу и откровенный цинизм, глубокие знания и поразительное невежество. Он был парвеню на петербургском бюрократическом Олимпе и в силу своей натуры так и не смог стать «своим» в этой специфической среде, заручиться хотя бы какой-либо поддержкой или симпатией. Он умер одиноким, сломленным человеком, полным желчи и ненависти ко всем и вся, хотя свою судьбу, свою участь всегда созидал собственными руками. Но критическая самооценка ему была неведома, и он до последнего мгновения своего земного существования безнадежно играл роль отверженного гения.

    Родился Сергей Юльевич Витте 17 июня 1849 г . в Тифлисе в небогатой дворянской семье. Его отец, Юлий Федорович (потомок выходцев из Голландии), служил в канцелярии Кавказского наместничества. Мать, урожденная Е.А. Фадеева, находилась в родстве с известнейшим княжеским родом Долгоруких. Детские и юношеские годы С.Ю. Витте провел в доме своего дяди, известного военного писателя и адъютанта кавказского наместника князя А.И. Барятинского, генерала Р.А. Фадеева, близкого к славянофильским кругам. Сдав экстерном экзамен за гимназический курс, С.Ю. Витте поступил на физико-математический факультет Новороссийского университета. В 1869 г . начал службу в канцелярии одесского генерал-губернатора, где занимался учетом железнодорожного движения, а через год был назначен начальником службы движения казенной Одесской железной дороги.

    Вскоре эта линия акционировалась, а затем стала частью одной из крупнейших российских железнодорожных компаний — Общества Юго-Восточных железных дорог, где молодой выпускник университета занял пост начальника эксплуатации. В конце 70-х — начале 80-х годов С.Ю. Витте опубликовал серию статей по тарифным вопросам в газетах «Московские ведомости», «Киевское слово» и журнале «Инженер». В 1883 г . они вышли отдельной книгой под названием «Принципы железнодорожных тарифов по перевозке грузов», где сформулированы важнейшие условия рационального хозяйствования на транспорте. Тем самым Витте заявил о себе как о серьезном знатоке бурно развивавшегося железнодорожного строительства и железнодорожного дела. Основная идея книги была по тому времени необычайно новаторской: автор ратовал за установление железнодорожных тарифов не произвольно, а на основе экономического закона спроса и предложения.

    Бюрократическая карьера С.Ю. Витте началась в 1888 г . Именно тогда он стал лично известен Александру III, когда предупредил об опасности проводить тяжелые царские поезда с той скоростью, какая требовалась царской свитой, чем и вызвал неудовольствие влиятельных придворных. Этот эпизод мог бы так и остаться лишь курьезным случаем недопустимой строптивости, если бы не последовавшие затем события. Через два месяца, 17 октября, возвращаясь в Петербург, около местечка Борки под Харьковом императорский поезд потерпел страшное крушение, в результате которого погибло несколько десятков человек. Хотя сама царская семья отделалась лишь ушибами и испугом, но «инцидент с гнилой шпалой» напомнил Александру III о личности дальновидного железнодорожного служащего и его предостережениях.

    Предпоследний самодержец всегда ценил людей простых, честных, знающих свое дело и умеющих его делать. В своих решениях он был крут, не терпел интриг и околичностей. Безвестность С.Ю. Витте, отсутствие знатного происхождения, чиновных заслуг и влиятельных связей в сановных сферах не стали помехой для взлета его служебной карьеры «по царскому благоволению». В начале 1889 г . Сергею Юльевичу был предложен важный пост директора Департамента железнодорожных дел Министерства финансов. Причем Александр III распорядился резко повысить ему оклад по должности, чтобы тот не испытывал «материальных неудобств» (ответственные служащие в ведущих акционерных компаниях получали значительно больше, чем в госаппарате).

    В феврале 1892 г . С.Ю. Витте стал министром путей сообщения, а в августе того же года занял один из ключевых постов в высшей администрации, возглавив Министерство финансов, в компетенцию которого входили все вопросы торговли, промышленности, кредита, налогообложения. Это было огромное ведомство, включавшее в конце XIX в. одиннадцать подразделений. Ему подчинялись Государственный банк, Дворянский земельный банк, Крестьянский поземельный банк. Монетный двор. Только в центральном аппарате министерства работало свыше тысячи чиновников. Министр финансов имел собственных официальных агентов в крупнейших странах мира. На этом влиятельном посту С.Ю. Витте оставался бессменно одиннадцать лет, вплоть до августа 1903 г . С его именем связано осуществление ряда важных экономических преобразований.

    С молодых лет С.Ю. Витте был адептом славянофильских взглядов, которые ему и приходилось существенно корректировать под воздействием обстоятельств, но важнейшему постулату их идейно-политических воззрений — пиететному отношению к самодержавной монархии — он оставался всегда предан. Славянофильская ориентация объясняет и большой интерес, проявленный им к учению немецкого экономиста первой половины XIX в. Фридриха Листа, разработавшего, в противовес «космополитической политической экономии», теорию «национальной экономии». Взгляды Ф. Листа на роль национального хозяйства и его государственного регулирования составили основу программы российского министра финансов. Будучи сторонником жесткой протекционистской политики, Ф. Лист считал, и этот взгляд целиком разделял С.Ю. Витте, что важнейшей задачей государства является поощрение развития отечественной промышленности, при слабом развитии которой общий экономический прогресс страны невозможен. Согласно этим представлениям, индустрии надлежало играть роль локомотива всего народного хозяйства. Концепция базировалась на представлениях, что «бедным странам» в целях экономической модернизации необходимо добиваться баланса экспорта и импорта с помощью таможенного покровительства, прочной кредитной системы и устойчивого денежного обращения.


    Эти меры должны были создать условия для развития внутреннего рынка и финансовой независимости от заграничных сырьевых и денежных источников.

    Принимая учение Ф. Листа, С.Ю. Витте не считал необходимым распространять таможенную защиту на сельское хозяйство. «Из всех видов покровительства, — писал он, — таможенная защита земледелия оправдывается наименее. Меры к подъему сельского хозяйства должны быть иные: создание обширного внутреннего рынка путем развития местной промышленности, уменьшения накладных расходов, посредством развития техники и торговли сельскохозяйственными продуктами и подъемом сельскохозяйственных знаний для лучшего использования почвенных богатств к уменьшения расходов производства». Эти взгляды сановник будет пропагандировать многие годы, но так и не сможет сформулировать конкретно принципы и механизмы, позволившие бы в такой сельскохозяйственной стране, как Россия, достичь столь важной цели. Аграрная тема навсегда осталась его мировоззренческой «ахиллесовой пятой».

    При ближайшем участии С.Ю. Витте в империи были проведены крупные экономические преобразования, укрепившие государственные финансы и ускорившие промышленное развитие России. В их числе: введение казенной винной монополии ( 1894 г .), строительство Транссибирской железнодорожной магистрали, заключение таможенных договоров с Германией ( 1894 г . и 1904 г .), развитие сети технических и профессиональных училищ. Узловым же пунктом виттевской экономической программы стало проведение в середине 90-х годов денежной реформы, стабилизировавшей русский рубль и стимулировавшей крупные инвестиции из-за границы в ведущие отрасли промышленности. Будучи долгое время убежденным монархистом-славянофилом, С.Ю. Витте далеко не сразу осознал необходимость преобразования экономики России по западным образцам. Однако, став министром, довольно быстро уверился в том, что ускоренное промышленное развитие страны — залог государственной устойчивости.

    Нестандартность фигуры С.Ю. Витте, его ум, тщеславие, доходившее нередко до пренебрежительного отношения к людям, постоянно плодили недругов и недоброжелателей. Граф В.Н. Коковцов, много лет близко знавший «русского Бисмарка», справедливо написал, что «самовозвеличение, присвоение себе небывалых деяний, похвальба тем, чего не было на самом деле, не раз замечались людьми, приходившими с ним в близкое соприкосновение». Но при этом все всегда отдавали должное уму Витте, его деловым качествам. Симпатии императора Александра III, а затем поддержка Николая II лишь множили завистников и откровенных врагов, использовавших против него оружие светской клеветы. Вся служебная карьера Сергея Юльевича сопровождалась то нарастающей, то ослабевающей, но никогда не прекращавшейся кампанией лжи и оскорбительных измышлений. Чего только о нем не говорили в салонах! Утверждали, что он взяточник, что женился чуть ли не на куртизанке, что он сумасшедший, что он продался еврейским банкирам, что это тайный масон, задумавший погубить Россию и т. д. Несомненно, что без покровительства Николая II (никогда не любившего Витте, но ценившего его административные способности) служебная звезда сановника закатилась бы очень быстро.

    В 90-е годы положение С.Ю. Витте в административной иерархии было необычайно крепко благодаря поддержке и Николая II, и вдовствующей императрицы Марии Федоровны, и благодаря наличию небольшой, недовольно сплоченной команды специалистов высокого класса, окружавших его. Министр финансов умел быстро распознавать деловые качества людей и старался наиболее способных сделать членами «своей команды».

    Позиции министра финансов в конце XIX в. были устойчивы и потому, что наблюдался очевидный и уверенный подъем производительных сил, особенно в промышленности. Так, из 1292 русских акционерных компаний, действовавших в 1903 г ., 794 были учреждены за 1892—1902 гг., а из 241 иностранной компании — 205 появились в России в указанное десятилетие. В 90-е годы прокладывалось ежегодно в среднем 2,5 тыс. верст новых железнодорожных магистралей (этот показатель никогда не был впоследствии превышен). За время министерства С.Ю. Витте в Россию было инвестировано из-за границы около 3 млрд. руб. Существенно изменялись главные статьи бюджета, что подтверждало экономический динамизм.

    Государственные доходы и расходы России в 1894—1901 гг .

    Год

    Доходы

    Расходы

    Превышение или перерасход

    1894

    247 349 514

    155 141 662

    +92 207 852

    1895

    443 474 546

    520 819 171

    -77 344 525

    1896

    474 308 142

    484 352 935

    -10 044 793

    1897

    472 476 235

    494 598 224

    -22 121 989

    1898

    689 759 455

    772 211 002

    -82 454 577

    1899

    1 869 217 113

    787 112 311

    +84 104 802

    1900

    1 800 738 909

    889 216 137

    -88 477 228

    1901

    2 019 181 151

    874 257 059

    +144 924 092


    За эти восемь лет государственные доходы увеличились почти на 40%, а расходы более чем на 60%. За эти годы у России лишь трижды было положительное сальдо, и казалось бы, что опасения и страхи за судьбу экономики были вполне обоснованными. Но Россия не приближалась к финансовому банкротству, как о том иногда писали и говорили в то время. Разница погашалась за счет иностранных займов, значительная часть которых шла на производительные нужды, в первую очередь на железнодорожное строительство. Подобная практика не была наилучшей, но она позволяла не только обеспечивать текущую стабильность финансовой системы, но и способствовала развитию важнейших элементов индустриальной инфраструктуры.

    В частновладельческой экономике наблюдалась бурная деловая активность, подтверждавшая правильность проводимого экономического курса. Однако вскоре ситуация резко ухудшилась. Изменение мировой экономической конъюнктуры привело сначала к спаду деловой активности, а с 1900 г . — и к кризису в отраслях производства, интенсивно развивавшихся в 90-е годы: металлургии, машиностроении, нефте-и угледобыче, электроиндустрии. Иностранные фирмы одна за другой терпели банкротства. В российских деловых кругах царили уныние и растерянность, усугублявшиеся громкими крахами нескольких ведущих отечественных промышленных и финансовых групп: П.П. фон Дервиза, С.И. Мамонтова, А.К. Алчевского. Все это активизировало противников министра финансов, во весь голос заговоривших о том, что его политика — авантюра. Особенно большой общественный резонанс вызвало крушение дела Саввы Мамонтова, известнейшего предпринимателя и мецената. Беспощадная молва приписывала его падение не экономическим факторам, а исключительно злой воле министра финансов и якобы стоявших за ним «еврейских банкиров».

    Коренная причина была, конечно же, в другом. Экономический кризис начала XX в. наглядно продемонстрировал, что государственный патернализм, интервенционное раскручивание экономики имеют свои логические пределы. Государственная власть при самых благих намерениях ее проводников и носителей построить органичную капиталистическую систему не может. Казенный карман, казенная субсидия, государственное вспомоществование могут быть важными, но не могут быть долго единственными опорами частновладельческого хозяйства. Здоровая и продуктивная хозяйственная среда формируется и функционирует на основе саморегуляции, при сохранении за государственными институтами лишь некоторых законотворческих и контрольных функций. В пореформенной России воздействие государственной системы на хозяйственное развитие было во многих случаях преобладающим, особенно в тех случаях, когда это касалось больших финансово-промышленных проектов, многие из которых инспирировались государственными органами и находились под их патронажем, а часто и на их содержании. Поэтому темпы, интенсивность и масштабы хозяйственных усилий далеко не всегда диктовались внутренними экономическими факторами, естественными и обусловленными процессами.

    Экономический кризис изменил и некоторые представления самого министра финансов. В начале XX в., читая лекции по экономике и финансам великому князю Михаилу Александровичу (брату Николая II, наследнику престола в 1899— 1904 гг.), С.Ю. Витте уже несколько иначе, чем прежде, формулировал понимание роли государства в хозяйственной области. «Роль государства в развитии капитализации далеко не является исчерпывающей», — констатировал ученик Ф. Листа. И далее продолжал: «Государство не столько созидает, сколько восполняет, истинными же созидателями являются все граждане. Чем дальше идет прогресс, тем сложнее становятся все отправления производственного процесса и тем труднее роль его участников — всех граждан. Чтобы справиться с этой ролью, они должны обладать не только капиталами, но и личными качествами — предприимчивостью и энергиею, развивающимися на основе самодеятельности. Не налагать руку на самодеятельность, а развивать ее и всячески помогать ей, создавая благоприятные для ее применения условия — вот истинная задача государства, в наше время все усложняющегося народного хозяйства».

    В России власть издавна выступала ментором и партнером во всех сколько-нибудь крупных деловых начинаниях, что приводило к абсурдным ситуациям. Скажем, предпринимателю для осуществления определенного экономического проекта часто требовались не столько деловые таланты и навыки, знания финансовой конъюнктуры, а в значительно большей степени умение найти верный подход к важному сановному лицу и добиться от него благорасположения. Это порождало коррупцию, разлагавшую и тех и других. Министр финансов понимал ненормальность ситуации, при которой результативность предпринимательского начинания зависела порой от суммы подношения или стоимости подарка, полученного высокопоставленным петербургским чиновником, его женой или любовницей. Конечно, использовали служебное положение для извлечения личных материальных выгод в высшем эшелоне служилого сословия лишь единицы, хотя эта тема всегда была излюбленной для столичных либеральных и окололиберальных изданий. Сам С.Ю. Витте, несмотря на многочисленные обвинения, никаких взяток никогда не брал и, насколько известно, ни в каких финансовых махинациях не участвовал. Но проблема коррупции была всегда лишь частностью в контексте кардинальных социальных проблем.

    Все усилия по капиталистической перестройке народного хозяйства России неизбежно поднимали важнейшую социально-экономическую проблему, связанную с характером землевладения и землепользования. Без коренных преобразований в этой области создать устойчивую экономику, емкий внутренний рынок было невозможно. Основная часть российского крестьянства и в конце XIX в. замыкалась в традиционной общинной среде; была лишена права собственности на основное средство производства — землю, находившуюся в коллективном владении. Община — архаичный продукт ушедших эпох — не давала крестьянину умереть с голоду, но эта форма ведения хозяйства не способствовала проявлению хозяйственной инициативы, мешала наиболее способным, трудолюбивым и предприимчивым людям вырасти в крепких, самостоятельных хозяев. Она сдерживала прогресс агрикультуры, продуктивность сельского производства. Рост населения и вызванные этим постоянные переделы владений вели к обезземеливанию крестьянства, к обнищанию его. Община формировала и духовно-нравственные представления, хозяйственную и социальную этику, исключавшую сколько-нибудь уважительное отношение к «кулакам» и «мироедам».

    Разрушение общины и предоставление каждому крестьянину свободы хозяйственной деятельности на собственной земле, испытание его ответственности риском свободного рынка было настоятельно необходимо. После отмены крепостного права эту очевидность понимали многие, в том числе и в высших эшелонах власти. Но одновременно постоянно возникали опасения социальных осложнений: появление большого числа лишних людей на селе, наплыв их в города и возникновение больших групп недовольных. Эти соображения мешали принятию сколько-нибудь кардинальных решений. Играли свою роль и соображения фискально-полицейского свойства: заключенную в общину крестьянскую массу было легче контролировать и держать в узде. При подобной организации было проще собирать и подати.

    Сами крестьяне-общинники в большинстве своем не проявляли желания расстаться с жизненным укладом, который вели их отцы и деды. Власть учитывала и эти настроения, поддерживала их и долго не решалась выступить инициатором преобразований. И лишь когда по стране прокатилась революционная буря, когда в 1905—1906 гг. запылали дворянские усадьбы и когда на выборах в Первую Государственную думу многие крестьяне поддержали антиправительственных радикалов, иллюзорные взгляды на крестьянство как на надежную опору монархии и порядка стали исчезать. Пришел П.А. Столыпин и стал реализовывать программу аграрного переустройства, но было уже поздно. Сколько-нибудь широкий слой русских фермеров так и не сложился.

    Будучи умным и проницательным человеком, С.Ю. Витте не мог не видеть очевидные диспропорции и противоречия экономической и социальной среды. По его словам, большая часть Российской империи находилась «или в совершенно некультурном (диком) или полудиком виде, и громадная часть населения с экономической точки зрения представляет не единицы, а полу- и даже четверти единиц». При заметном развитии индустриального сектора в аграрной сфере царил застой. Возникавшие крупные промышленные предприятия, оснащенные по последнему слову техники, выпускавшие первоклассные изделия, сплошь и рядом соседствовали с бедными, убогими жилищами, лишенными элементарных удобств. В разных направлениях были проложены железнодорожные магистрали, а на проносившиеся по ним составы смотрели люди, пользовавшиеся допотопным инвентарем, который был в ходу еще до воцарения Романовых.

    Эти несуразности российской действительности С.Ю. Витте осознавал, но довольно долго придерживался убеждения, что улучшение, осовременивание хозяйственного уклада в деревне надо проводить лишь после того, как промышленность крепко станет на ноги. В первые годы своего министерства он являлся сторонником сохранения общины и поддержал без всяких оговорок закон 14 декабря 1893 г ., запрещавший выход из общины без согласия двух третей домохозяев и ограничивавший залог и продажу выделенных в собственность наделов земли. Он был тогда убежден, что «общинное землевладение наиболее способно обеспечить крестьянство от нищеты и бездомности».

    Понадобилось время, чтобы С.Ю. Витте осознал необходимость проведения преобразований и в этой области. В письме Николаю II в октябре 1898 г . констатировал: «Крестьянин находится в рабстве произвола... Крестьянин наделен землей. Но крестьянин не владеет этой землею на совершенно определенном праве, точно ограниченном законом. При общинном землевладении крестьянин не может даже знать, какая земля его». Министр финансов возглавил работу специального межведомственного «Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности», действовавшего около трех лет (1902—1905 гг.) и разрабатывавшего новые принципы сельскохозяйственной политики. И внутри этого органа и в более широких общественных кругах шла в это время ожесточенная тайная и явная борьба между теми, кто отстаивал незыблемость, неизменность организации жизни на селе и считал общину краеугольным камнем стабильности и порядка, и теми, кто, опираясь на трезвый расчет и мировой опыт, выступали сторонниками реформ.

    Лагерь последних в этот период возглавлял С.Ю. Витте. По его инициативе были проведены такие важные решения, как отмена круговой поруки (закон 12 марта 1903 г .) и облегчение паспортного режима для крестьян. Свои взгляды он изложил в специальной работе, вышедшей в 1904 г . Суть его рекомендаций состояла в том, чтобы снять с крестьян административные ограничения, юридически уравнять их с другими гражданами империи и укрепить права собственности, но не призывал ликвидировать общину как таковую, ратуя лишь за придачу ей формы свободной ассоциации производителей. Он выступал сторонником разрешения для крестьян, внесших выкупные платежи, выходить из общины с наделом. Административные же функции должны были отойти от общины к волостным земствам.

    В этих пунктах взгляды С.Ю. Витте почти совпадали с положениями программы П. А. Столыпина, но они содержали один существенный изъян. Качественно изменить хозяйственный и социальный строй на селе лишь этими мерами было нельзя. Предоставление некоторых юридических прав и закрепление в личную собственность, как правило, мизерного крестьянского надела — подобные шаги вряд ли могли вызвать коренные сдвиги. Крестьянину, обобранному выкупными платежами, с жалким лоскутком земли было очень трудно, а чаще всего просто невозможно вырасти в современного агрария, стать полноценным субъектом развитой рыночной экономики. Для этого ему нужна была ощутимая помощь, широкая государственная финансовая и социальная поддержка. Но сколько-нибудь внятных рекомендаций в этой области министр не предложил. Очень скоро этот пробел стал очевиден и ему. В своих мемуарах, писавшихся в годы столыпинских преобразований, экс-министр и экс-премьер пытался задним числом приписать себе заслуги, которых у него в действительности не было. Он утверждал, например, что уже в 90-е годы боролся за выделение крестьянам в личную собственность свободных земель в Сибири и за отмену выкупных платежей. Однако эта деятельность не отразилась в свидетельствах и документах той поры.

    В начале XX в. положение С.Ю. Витте становится весьма шатким. Против него объединяются влиятельные придворные и правительственные силы, недовольные и самим сановником и многими аспектами его политической деятельности. Помимо возмущения курсом на ускоренную индустриальную модернизацию страны, ущемлявшим интересы крупных землевладельцев, министр финансов стал объектом критики и в связи с его неприятием внешнеполитического курса на Дальнем Востоке, того курса, который в конце концов завершился русско-японской войной. Как монархисту Витте была понятна и близка имперская экспансия России, но он всегда ратовал за экономическую экспансию, в то же время постоянно выступая против «демонстрации мускулов» перед лицом своих соседей. Министр финансов был уверен, что любой военный конфликт неизбежно приведет к нежелательным финансовым потерям и социальным потрясениям. Для программы же хозяйственного развития, тесно завязанной на иностранные займы и внешние денежные рынки, война может стать просто убийственной. Но его доводы и призывы к осторожности мало кого убеждали.  

    В 1902—1903 гг. антивнттевские настроения объединили весьма влиятельные фигуры. Его врагом был муж сестры царя, великий князь Александр Михайлович, министр внутренних дел В.К. Плеве, контр-адмирал, управляющий Особого комитета Дальнего Востока A.M. Абаза, наместник на Дальнем Востоке адмирал Е.И. Алексеев, председатель Комитета министров И.Н. Дурново. В обществе хорошо знали и о нелюбви к министру финансов императрицы Александры Федоровны, возмущенной и оскорбленной поведением Витте во время тяжелой болезни Николая II осенью 1900 г ., когда сановник посмел обсуждать публично последствия смерти императора и воцарения младшего брата царя Михаила Александровича.

    Натиску такой сильной партии стал уступать Николай II, его поддержка министра финансов начала ослабевать. Развязка наступила в августе 1903 г ., когда С.Ю. Витте был снят с должности министра и переведен на почетный, но почти декоративный пост главы Комитета министров. Однако это не было окончательным крушением служебной карьеры. В последующие несколько лет Сергей Юльевич сумел неоднократно заявить о себе и вознестись на вершины успеха и известности. В августе 1905 г . ему удается заключить в г. Портсмуте (США) мир с Японией, который лишь незначительно ущемлял русские интересы. За эту заслугу перед Россией ему высочайше был пожалован титул графа. Осенью 1905 г . Витте становится «крестным отцом» русских политических свобод — манифеста 17 октября. С середины октября 1905 до конца апреля 1906 г . он возглавляет объединенный Совет министров.

    За несколько дней до открытия 29 апреля 1906 г . сессии Первой Государственной думы С.Ю. Витте ушел с поста главы Кабинета и хотя остался членом Государственного совета, но активной политической роли уже больше не играл. Опала невероятно уязвила его честолюбие, и он решил рассчитаться со своими многочисленными врагами и недоброжелателями. Орудием его мести стали ныне широко известные «Воспоминания», наполненные самовосхвалением, и клеветническими измышлениями в адрес многих лиц, в том числе и последнего монарха.

    До последних дней своей жизни (умер граф в Петрограде в ночь на 25 февраля 1915 г ., немного не дожив до 66 лет) С.Ю. Витте не оставлял надежды на возвращение к активной политической деятельности. Будучи опытным царедворцем, не имея за собой поддержки никаких общественных групп или течений, но мастерски владея правилами закулисных ходов, он использовал различные приемы. В обществе циркулировали слухи о том, что для своего возвращения из политического небытия экс-премьер прибегал к протекции Григория Распутина. В этом сюжете до сих пор больше сомнительных утверждений (кочующих из книги в книгу), чем документальных свидетельств. Доподлинно известно мало. Сам отставной сановник общений с одиозным старцем не имел (один раз они лишь виделись в церкви), но жена, Матильда Ивановна, с ним встречалась и, как установила Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства в 1917 г ., по крайней мере дважды была в распутинской квартире на Гороховой улице. О чем на этих встречах графиня говорила с «отцом Григорием», неизвестно. Нет до сих пор и надежных подтверждений версии о том, что Григорий Распутин якобы ходатайствовал за графа перед царем. Если подобный факт имел место в действительности, то трудно предположить, что это делалось вопреки желаниям «его сиятельства».

    Однако всем попыткам вернуться к власти мешала непреклонность императора, раз и навсегда решившего в 1906 г . никогда не прибегать к услугам этого человека. В письме матери 2 ноября 1906 г . Николай II заметил: «Сюда вернулся на днях гр. Витте. Гораздо умнее и удобнее было бы ему жить за границей, потому что сейчас же около него делается атмосфера всяких слухов, сплетен и инсинуаций... Нет, никогда, пока я жив, не поручу я этому человеку самого маленького дела». Еще ранее, в апреле, вскоре после отставки премьера, император заметил В.Н. Коковцову, что он «окончательно расстался с графом Витте» и с ним больше уже не встретится. По монаршей милости Сергей Юльевич был вознесен на сановные верхи и по царской же немилости был оттуда низвергнут!

    Нежелание использовать графа на государственной службе нельзя объяснять каким-то капризом монарха, только его личным нерасположением. Император никогда не питал личных симпатий к этому амбициозному деятелю, но довольно долго считал необходимым в интересах дела использовать его навыки, опыт и организаторские дарования. Но время менялось, менялись условия политической деятельности, что требовало новых людей, иных приемов реализации государственных решений. Когда в 1905 г . началось общественное брожение, переросшее в анархию и хаос, когда возникла реальная угроза трону, то верховная власть не только поняла настоятельную необходимость реформ, но и ощутила острую потребность в умных, целеустремленных людях, искренне преданных и самому монарху и идее монархизма. К числу этих людей С.Ю. Витте царь уже не относил. Его постоянное лавирование, конформизм вели к беспринципности, что было чрезвычайно опасно в сложной ситуации.





    § 4. Золотой рубль

    Окончание XIX в. охарактеризовалось в России проведением крупнейшей финансовой реформы, качественно изменившей положение русской денежной единицы. Рубль стал одной из стабильнейших валют мира. Преобразования 1895—1897 гг. явились составной частью широкой программы экономических нововведений 90-х годов. Они ускорили индустриальную модернизацию России и в последующем помогли народнохозяйственному организму выдержать тотальные потрясения русско-японской войны и революции 1905— 1907 гг. Реформа отразила острую потребность государства преодолеть очевидную архаическую замкнутость, рыхлость и неэластичность многих основополагающих финансовых структур и в первую очередь самого рубля. Она способствовала интеграции России в систему мирового рынка.

    Это был прорыв из прошлого в будущее, неразрывно связанный с именем министра финансов С.Ю. Витте. Однако результативность его реформаторских усилий во многом была следствием двух взаимосвязанных обстоятельств. Во-первых, огромной подготовительной работы его предшественников на посту главы финансового ведомства. Но, пожалуй, еще в большей степени успех невиданного в истории России начинания обеспечивала несомненная и однозначная поддержка, которую получали конкретные предложения и проекты Витте на самом верху иерархической пирамиды. Без покровительства же императора Николая II некоторые принципиальные предложения Витте не могли бы материализоваться. Сама идея укрепления рубля переходом на золотой паритет отвечала в первую очередь интересам промышленности: надежность валюты стимулировала инвестиции капиталов. Аграрному же сектору подобное преобразование не сулило в обозримом будущем никаких особых выгод и даже наоборот: стабилизация отечественной денежной единицы, повышение ее курса неизбежно должно было привести к удорожанию экспорта. Главными же продуктами российского вывоза исстари служили продукты сельского хозяйства, и намечаемая реформа ущемляла интересы крупных дворян-землевладельцев, давно «правивших бал» в имперских коридорах власти, оказывая существенное влияние на курс государственной политики.

    Весьма влиятельные силы, в первую очередь из кругов Государственного совета, неоднократно пытались блокировать их, умышленно тормозя обсуждение намеченных мер, и по старой бюрократической традиции старались если и не отвергнуть сразу же нежелательное предложение, то похоронить его в бесконечных обсуждениях и согласованиях. Реализация узловых пунктов виттевской программы, превращение идей в законоположения происходило в большинстве случаев, вопреки мнению «государственных старцев», прямыми царскими указами, что и гарантировало успех.

    Ко времени занятия должности министра финансов С.Ю. Витте уже не сомневался в необходимости ускоренного промышленного развития России. Однако ко времени занятия им министерских должностей он уже не сомневался в; целесообразности и необходимости ускоренного промышленного развития страны, в чем видел залог государственной стабильности. Для осуществления этой стратегической цели необходимо было решить важнейшие задачи: увеличить инвестирование капитала, создать надежную систему кредита и обеспечить гарантии иностранным вкладчикам. В деле индустриализации России зарубежным финансовым центрам Витте придавал огромное значение, так как внутренние источники представлялись ему недостаточными. Однако добиться сколько-нибудь благоприятных результатов было невозможно, пока русская денежная единица не была надежно обеспечена и не являлась стабильной.

    Рубль кредитный, ставший основой денежного обращения еще с середины XIX в., служил объектом беззастенчивых спекулятивных манипуляций за границей, а в Берлине даже существовала специальная «рублевая биржа». Здесь в 1888—1890 гг. (благоприятные годы) курс был довольно высоким и составлял 81,8% номинала (за 100 рублей давали 265,2 марки), но уже в 1891 г ., вследствие сильного неурожая, упал до 59,3% (за 100 рублей давали уже менее 200 марок). Положение бумажных денег не было прочным и внутри страны. В 70—80-е годы курс в среднем составил 64,3 копейки золотом.

    Для ликвидации шаткости финансовой системы требовалось изыскать надежный металлический эквивалент, которым уже давно служило серебро. Однако начиная с 70-х годов цена «второго благородного металла» в силу ряда причин неуклонно падала и было мало надежд на изменение этой устойчивой тенденции. Государство стремилось всеми силами поддержать рубль и с этой целью искусственно ограничивало эмиссию бумажных денег: в 1881 г . их количество составляло 1180 млн. руб., а к 1896 г . даже несколько уменьшилось — 1175 млн. руб. Между тем за эти пятнадцать лет население увеличилось на 29 млн. человек, производство зерновых поднялось с 248 до 335 млн. пудов, добыча нефти возросла с 40 до 344 млн. пудов, производство чугуна поднялось с 29,9 до 80 млн. пудов, стали — с 14,2 до 38,5 млн. пудов, протяженность железных дорог увеличилась с 21 195 до 345 000 верст и т.д. Налицо был несомненный экономический прогресс. Однако количество дензнаков было недостаточным для потребностей населения и государства. Нужны были решительные действия, чтобы изменить подобное аномальное положение.

    Позднее С.Ю. Витте писал, что когда он стал министром финансов (в 1893 г .), то уже не сомневался в том, что «денежное обращение, основанное на металле, есть благо; но так как я ранее этим вопросом глубоко не занимался, то поэтому у меня являлись не то чтобы некоторые колебания, а непоследовательные шаги, и в этом нет ничего удивительного». Если этот важнейший принцип новым министром финансов был принят сразу, то конкретные пути его претворения в жизнь первые год-полтора его министерства служили предметом оживленных дискуссий и раздумий.

    Первоначально Сергей Юльевич был сторонником укрепления кредитного рубля посредством административного контроля. Ему казалось, что ужесточение надзора за обращением денег и усиление ответственности отечественных финансовых кругов за исполнение распоряжении центральной власти позволят укрепить рубль. В начале 1893 г . был предпринят ряд шагов, показавших, что финансовое ведомство настроено весьма решительно. Были установлены таможенные пошлины (1 копейка за 100 рублей), запрещены сделки, основанные на курсовой разнице рубля, как и прочих ценностей, усилен контроль за биржевыми операциями в России и введен запрет на производство биржевых сделок маклерами-иностранцами. Благодаря этим решениям колебания курса стали уменьшаться. Так, если в 1891 г . в Лондоне они составляли 28,4%, то в 1892 г . — 8,8%, а в 1893 г . — 5,3%:. Но довольно быстро министр финансов понял, что эти меры малоэффективны и что необходима качественная перестройка всей финансовой системы.

    Но прежде чем приступать к реформированию, надо было окончательно решить для себя и доказать другим, в первую очередь монарху, в каком направлении осуществлять реформу: на базе монометаллизма (золото) или биметаллизма (серебро и золото). В пользу второго варианта выступала как традиция российского денежного обращения, так и огромные запасы серебра, накопленные в стране. Но привязка кредитного рубля к биметаллическому эквиваленту таила в себе и большую опасность: при высокой конъюнктуре одного из паритетов неуклонное снижение стоимости другого могло, не только не привести к стабильности денежной единицы, но даже усилить ее неустойчивость. Введение золотого обращения в этом отношении представлялось предпочтительней, но здесь были скрыты неведомые до того «финансовые рифы». Не произойдет ли массовый отток благородного металла из обращения в «кубышки» внутри страны и не уйдет ли он за границу? Хватит ли резервов золота для его свободного обмена? Не приведет ли удорожание денежной единицы к падению жизненного уровня? Убедительные ответы на эти вопросы могла дать лишь жизнь. Трезвый расчет и видение исторических возможностей России сделали С.Ю. Витте убежденным сторонником монометаллизма.

    Введению монометаллического паритета рубля, устойчивой конвертируемости способствовали общие политические условия в стране и мире и относительно благоприятное экономическое положение. Международная обстановка оставалась спокойной, успехи торговой деятельности очевидными, и уже многие годы Россия имела положительное торговое сальдо. Формировались и внушительные золотые авуары.

    Торговый баланс России за 1884—1893 гг . ( млн . руб .)

    Год

    Экспорт

    Импорт

    Итог

    1884

    550.5

    486.3

    + 64.2

    1885

    497.9

    379.7

    + 118.2

    1886

    436,5

    382.8

    + 53.7

    1887 •

    568.5

    333.2

    + 235.3

    1888

    728.0

    332.2

    + 395.8

    1889

    687.0

    373.6

    + 313.4

    1890

    610.4

    361.3

    + 249.1

    1891

    627.3

    326.3

    + 301.0

    1892

    399.6

    346,5

    + 53.1

    1893

    520.4

    395.1

    + 125.3

    Решительным шагом к золотому обращению стал закон, утвержденный Николаем II 8 мая 1895 г . В нем два основных положения: всякие дозволенные законом письменные сделки могут заключаться на российскую золотую монету; по таким сделкам уплата может производиться либо золотой монетой, либо кредитными билетами по курсу на золото в день платежа. В последующие месяцы правительство предприняло еще ряд мер, направленных на утверждение золотого эквивалента. В их числе: разрешение конторам и отделениям Государственного банка покупать золотую монету по определенному курсу, а столичным — продавать и производить платежи по тому же курсу; затем были введены правила приема Государственным банком золотой монеты на текущий счет. Вскоре эта же операция вводится и в частных коммерческих банках, объявивших, что они будут принимать золото по текущим счетам и по всем обязательствам.

    Несмотря на указанные меры, золотая монета очень медленно утверждалась в качестве приоритетного платежного средства. Это объяснялось и отсутствием привычки к ней у населения, и очевидным неудобством золотой монеты при крупных платежах и пересылке, так как не было соответствия между нарицательной и рыночной ценами. Полуимпериалы и империалы с обозначением 5 рублей и 10 рублей циркулировали по 7 руб. 50 коп. и 15 руб., что постоянно вызывало недоумение и многочисленные злоупотребления при расчетах. Спрос на золотую монету сдерживали и опасения того, что Государственный банк понизит курс административным путем, что может привести к финансовым потерям (весной и летом 1895 г . об этом было много слухов). Стремясь развеять подобные страхи, Государственный банк 27 сентября 1895 г . объявил, что он будет покупать и принимать золотую монету по цене не ниже 7 руб. 40 коп. за полуимпериал, а на 1896 год покупной курс был определен в 7 руб. 50 коп. Эти решения привели к стабилизации соотношения между рублем золотым и кредитным в пропорции 1:1,5. Для стабилизации рубля Министерство финансов признало необходимым девальвировать кредитную денежную единицу на основе монометаллизма. Паритет между бумажным рублем и кредитным устанавливался исходя не из нарицательного обозначения, а в соответствии с реальным курсом обращения.

    Деятельность Министерства финансов стала мишенью ожесточенных нападок со стороны консервативных кругов общества. Сторонники исторической исключительности и национальной самобытности развернули шумную кампанию по дискредитации и самого С.Ю. Витте, и его финансовых начинаний. Наивысшего накала общественные страсти достигли в 1896 г . Русское общество, совсем еще недавно очень далекое от экономических интересов, вдруг с невиданным жаром погрузилось в оживленные дискуссии о путях и методах финансовой реорганизации. Трудно было найти газету или журнал, где бы не дебатировалась эта проблема; лекции по этому вопросу собирали полные залы; тема проникла в закрытые клубы и аристократические салоны.

    Конкретных и весомых аргументов у противников золотого рубля практически не было. Нападки базировались почти исключительно на эмоциях. Звучали голоса о «грядущем разбазаривании национальных богатств», об обнищании страны, о превращении ее во вторую Индию и т.д. Удивительную неосведомленность и тенденциозность взглядов и суждений демонстрировали даже люди, имевшие специальную подготовку. Вот, например, рассуждения одного из известнейших отечественных экономистов того времени, профессора финансового права Петербургского университета Л.В. Ходского. Выступая на весьма многолюдном заседании Императорского Вольного экономического общества 16 марта 1896 г . (через день после представления в Государственный совет проекта С.Ю. Витте о введении золотого обращения), он заявил, что «едва ли можно сомневаться в том, что как только золото появится у нас в достаточном количестве в обращении при одинаковой номинальной цене с бумажными деньгами, то все сбережения, которые теперь хранятся в кредитных рублях, будут обменены на золото, которое исчезнет из обращения». И далее докладчик предположил, что «с открытием золотого обращения золото, хранимое теперь в подвалах Государственного банка, сделается для других государств свободным товаром и, как скоро по состоянию денежного рынка усилится спрос на него, золото быстро может уйти из России в обмен на ее фонды, размещенные за границей». Заключая свое выступление, Л.В. Ходский пожелал, чтобы подобные проекты никогда бы «не переходили в действительную жизнь», что вызвало бурные рукоплескания публики.

    Подобного рода опасения и доводы были хорошо известны министру финансов и его «монометаллической команде». Однако, во-первых, согласно министерской программе, введение золотого эквивалента рубля не предполагало установление тождества бумажных и металлических денег. Мысль об этом была признана опасной и в планах не фигурировала. В основу реформы был положен принцип существенной девальвации. Во-вторых, весьма расхожие страхи об утечке золота из страны базировались на плохом знании экономического потенциала страны. К тому же, как неоднократно разъяснял С.Ю. Витте, если часть золота действительно уйдет за границу (с такой возможностью министр считался), то оно туда поступит «не просто так», а как плата за кредиты, товары и услуги, способствовавшие росту промышленности.

    Вся реформа денежного обращения была рассчитана на будущее индустриальное развитие России, и ему она служила. Но неизбежно вставал вопрос о том, как девальвация и свободный размен рубля на золото отразятся на внутрихозяйственной деятельности и в первую очередь на положении основной части подданных российской короны в ближайшем времени. С.Ю. Витте считал (и его предположения оправдались полностью), что ни к каким заметным общественно-экономическим пертурбациям реорганизация финансового обращения не приведет. Система конвертации валюты затрагивала главным образом внешнеэкономическую деятельность, а вводимое соотношение металлических и бумажных денежных знаков лишь закрепляло реально сложившееся положение. Уклад жизни основной массы населения, его повседневное материальное и производственное обеспечение фактически не зависели ни от самого золотого паритета, ни от характера мировых денежных расчетов. Русские крестьяне в массе своей оставались вне системы мирового денежного рынка, а «ценовая погода» внутри империи поддавалась контролю со стороны государства.

    В представленном в Государственный совет в марте 1896 г . законопроекте «Об исправлении денежного обращения» С.Ю. Витте следующим образом определял главные условия проведения и цели реформы: «Закрепить достигнутые успехи в области финансового хозяйства посредством подведения под них прочного фундамента металлического денежного обращения». При этом реформа «должна быть осуществлена так, чтобы не произвести ни малейшего потрясения и каких бы то ни было искусственных изменений существующих условий, ибо на денежной системе покоятся все оценки, все имущественные и трудовые интересы населения... Проектируемая реформа, не нарушая народных привычек, не колебля цен, не внося беспорядка во все расчеты, поведет за собой переход нашей родины от неопределенного с юридической стороны, вредного в экономическом и опасного в политическом отношениях бумагоденежного обращения к обращению золотой монеты и разменных на нее знаков».

    Введение размена рубля на драгоценный металл устанавливалось исходя из реально сложившегося и достаточно стабильного курсового соотношения: рубль кредитный — 66 2 /з копейки золотом. К первому января 1896 г . в наличии имелось 1121,3 млн. кредитных рублей, а золотой запас оценивался в 659,5 млн. руб., из которых в разменном фонде числилось 75 млн. руб. В течение 1896 г . разменный фонд был доведен до 500 млн. руб. Это был рубеж, представлявшийся достаточным для развертывания обменной операции и введения золотой монеты в широкое обращение, хотя бумажные дензнаки некоторое время и сохраняли свое преобладающее влияние на денежном рынке.

    Накопление золотого запаса государства и формирование обменного фонда происходило различными путями, но главными были два: добыча и покупка. По размерам добычи Россия в конце XIX в. занимала одно из лидирующих мест в мире. В 1893 г . всего в мире было добыто 236,662 кг золота; из них в России — 41,842 кг , или 17,7% (на первом месте находились США — 54 кг , затем шли Австралия — 53,698 кг и Африка — 43,55 кг ). В 1894 г . положение было следующим: всего добыто в мире 271,768 кг золота, в том числе в России — 36,313 кг , или 13,4% (США — 59,434 кг , Австралии — 62,836 кг , Африке — 60,592 кг ). В 1895 г . Россия продолжала сохранять четвертое место — 43,436 кг , или 14,4% (США —70,132, Австралия — 67,406 и Африка — 67,040 кг ). В конце 1897 г . золотой запас России (авуары Государственного банка) оценивался в 1315 млн. руб., а в обращении находилось 155 млн. золотых рублей, а через год, в конце 1898 г ., уже соответственно 1146 и 445 млн. руб.

    В 1896 г . возникла необходимость приступить к изготовлению золотой монеты нового образца. К тому времени она уже несколько лет не производилась ввиду намечаемой финансовой реорганизации. Министерство финансов считало, что выпускать монеты пяти- и десятирублевого номинала, притом что они стоили на 50% дороже, неэффективно. Подобное несоответствие обозначенного достоинства и реальной стоимости было одним из важнейших препятствий в распространении обращения. Было решено чеканить новую монету с надписью на империале «15 рублей» и на полуимпериале «7 рублей 50 копеек» (первые золотые империальные монеты достоинством 10 рублей и полуимпериальные — 5 рублей появились в России еще в 1755 г .). Стоимость кредитного рубля была определена 1 / 15 империала, и закон обязывал обменивать бумажные деньги на золотые без ограничения.

    Решающий этап реформы денежного обращения наступил в 1897 г ., когда серией именных высочайших указов законодательно были закреплены важнейшие элементы новой финансовой системы. 3 января последовал указ о выпуске в обращение золотой империальной монеты в 15 руб. и полуимпериальной в 7 руб. 50 коп.; 29 августа — об установлении твердого основания для эмиссии кредитных билетов. Государственный банк обязывался выпускать дензнаки в соответствии с потребностями денежного обращения, но непременно под обеспечение золотом: не менее чем в половине суммы, пока общий размер эмиссии не достигнет 600 млн. руб. Сверх этой нормы кредитные билеты должны обеспечиваться в пропорции рубль за рубль (один империал равен пятнадцати рублям кредитным). Затем последовало распоряжение (14 ноября) о чеканке и выпуске в обращение пятирублевой золотой монеты, равной одной трети империала. В этот же день появился и еще один указ, касавшийся надписи на кредитных билетах: на них теперь обозначалось обязательство государства и Государственного банка непременно разменивать кредитные билеты на золото и было установлено определение новой монеты (1 рубль — 1 / 15 империала, содержащего 17,424 доли чистого золота).

    Преобразование денежной системы на основе золотого монометаллизма потребовало изменить монетный устав, новая редакция которого была утверждена Николаем II 7 июня 1899 г . Основные положения его сводились к следующему. Государственной денежной единицей России являлся рубль, содержавший 17,424 доли чистого золота. Золотая монета могла чеканиться как из золота, принадлежащего казне, так и из металла, предоставляемого частными лицами. Полноценная золотая монета обязательна к приему во всех платежах на неограниченную сумму. Серебряная и медная монеты изготовлялись только из металла казны и являлись вспомогательными в обращении, обязательными к приему в платежах до 25 руб. Серебряная монета в 1 руб. 50 коп. содержала в себе 900 частей чистого серебра и 100 частей меди, а серебряная монета в 20, 15. 10 и 5 коп. — 500 частей меди. Кроме золотой монеты в 15 руб. (империал), 10 руб., 7 руб. 50 коп. и 5 руб. обращались монеты прежнего чекана. Из них империалы (10 руб.) и полуимпериалы (5 руб.), произведенные по закону 17 декабря 1885 г ., принимались в правительственные кассы: империалы по 15 руб. и полуимпериалы по 7 руб. 50 коп., если вес первых был не менее трех золотников и одной доли, а вторых — не менее одного золотника и сорока восьми долей. Монеты меньшего веса, а также чекана более ранних лет принимались по стоимости чистого металла. Золото довольно быстро утвердилось в качестве главного платежного средства, что способствовало прекращению колебания курса.

    Очень быстро стали заметны результаты денежной реформы. В отчете Государственного контролера за 1897 г . говорилось: «Судя по отзывам, какими она встречена повсюду за границей, не может быть никакого сомнения в плодотворном ее значении, как доказательстве финансовой силы России, которую начали признавать даже явные наши недоброжелатели. О влиянии же, оказанном денежной реформой внутри страны, можно судить по тому, что количество выпущенных в народное обращение кредитных билетов сократилось за время с января 1897 г . по 1 мая 1898 г . на 221 млн. руб. (с 1121 до 900 млн. руб.), а взамен этого торговый и промышленный рынок внутри страны насыщается золотой и серебряной монетой, которой уже выпущено в обращение свыше 250 млн. руб. (в том числе свыше 170 млн. руб. золотом). Факт этот свидетельствует о том, что золотое обращение не только расширяет круг своего распространения, но уже проникло в отдаленные местности нашего обширного Отечества, входя в повседневную практику народа».

    В общих чертах денежное обращение России в начале XX в. выглядело следующим образом. Монетною единицей служил рубль, содержавший 0,7742 г (17,424 доли) чистого золота, разделенный на 100 коп. Главной монетой являлась золотая, выпуск которой был не ограничен, и владелец золотого слитка мог свободно представить его для чеканки монеты. Она изготавливалась обязательно 900 пробы, а достоинство определялось в 15 руб. (империал, равноценный 40 франкам), в 10 руб., в 7 руб. 50 коп. и в 5 руб. Вспомогательной монетой в платежах служили серебряная и медная монеты; первая изготавливалась двоякой пробы: 900-й достоинством в рубль, 50 и 25 коп. и 500-й — в 20, 15, 10 и 5 коп. Медная же монета чеканилась достоинством 5, 3, 2, 1, 1/2 и 1/4 коп. Чеканка серебряной монеты за счет частных лиц не допускалась, и выпуск ее был ограничен определенным пределом: количество ее в обращении не должно было превышать суммы в 3 рубля на каждого жителя империи. Закон требовал производить все расчеты на золотую монету и счетную единицу (рубль) и устанавливал обязательный прием полновесной золотой монеты во всех платежах на неограниченную сумму. Монетное дело в империи находилось в ведении Министерства финансов, а сама монета чеканилась на Монетном дворе в Петербурге.

    Государственные кредитные банкноты выпускались Государственным банком в размере, ограниченном потребностями денежного обращения, но непременно под обеспечение золотом. Металлическое обеспечение устанавливалось в следующем соотношении: до 600 млн. руб. билеты обеспечивались золотом наполовину, а сверх этого предела — в соответствии рубль за рубль. Государственный банк разменивал кредитные билеты на золотую монету без ограничения суммы. Размен билетов как государственных денежных знаков обеспечивался независимо от металлического покрытия выпусков всем достоянием государства, а кредитные билеты обращались на тех же основаниях, что и золотая монета, символом которой они служили. Достоинства кредитных билетов установлены были в 500, 100, 25, 10 руб., а также в 5, 3 и 1 руб. На 1 января 1900 г . металлическое обеспечение составляло 189% суммы кредитных билетов, а на золотую монету уже приходилось 46,2% всего денежного обращения. Введение золотой валюты укрепило государственные финансы и стимулировало экономическое развитие. В конце XIX в . по темпам роста промышленного производства Россия обгоняла все европейские страны. Этому в большой степени способствовал широкий приток иностранных инвестиций в индустрию страны. Только за время министерства С.Ю. Витте (1893—1903 гг.) их размер достиг колоссального размера — 3 млрд. руб. золотом. В конце XIX — начале XX в. золотая единица преобладала в составе российского денежного обращения и к 1904 г . на нее приходилось почти две трети денежной массы. Русско-японская война и революция 1905—1907 гг. внесли коррективы в эту тенденцию, и с 1905 г . эмиссия кредитных рублей опять стала возрастать. Однако вплоть до первой мировой войны России удалось сохранить в неприкосновенности важнейший принцип валютной реформы: свободный обмен бумажных денег на золото.



    § 5. Место России в «концерте мировых держав»

    В конце октября 1894 г ., выступая в императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете в Москве, известный историк В.О. Ключевский говорил об историческом значении скончавшегося царя: «Наука отведет Императору Александру III подобающее место не только в истории России и всей Европы, но и в русской историографии, скажет, что Он одержал победу в области, где всего труднее достаются эти победы, победил предрассудок народов и этим содействовал их сближению...» Маститый профессор имел в виду те позиции и те результаты, которых добилась Россия при Александре III («Царе-Миротворце») на мировой арене.

    После окончания русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Россия не принимала участия в вооруженных столкновениях и усилия ее дипломатии и политического руководства сводились к поддержанию мира и стабильности как в Европе, так и в других районах. Будучи мировой державой, Россия имела политические, стратегические и экономические интересы в различных точках земного шара. Первостепенное же значение для нее имели Европа, Ближний, Средний и Дальний Восток. В этих регионах ситуация постоянно менялась и была далеко не всегда благоприятной для Петербурга.

    В последние десятилетия XIX в. главные события происходили в Европе, где складывалась новая геополитическая обстановка. Возникли два новых государства — Италия и Германия. Объединение Италии под главенством Савойской династии мало занимало правящие круги России, а вот создание консолидированной Германской империи под эгидой прусской династии Гогенцоллернов непосредственно затрагивало важнейшие нервы русских интересов и в самой Европе и вне ее. Отношения между Петербургом и Берлином большую часть XIX в. носили дружественный характер, что в немалой степени было результатом тесных родственных связей между двумя династиями: женой императора Николая I и матерью Александра II была урожденная прусская принцесса Шарлотта-Каролина, принявшая в России имя Александры Федоровны. Первый император Германской империи Вильгельм I приходился дядей царю Александру II.

    В 60-е годы XIX в., когда Пруссия начала кровавую борьбу за германское единство, Россия хранила благожелательный нейтралитет. Она сохраняла его и во время франко-прусской войны 1870—1871 гг., закончившейся разгромом Франции и провозглашением Германской империи. В 1873 г . между Россией, Германией и Австро-Венгрией было заключено соглашение, получившее в истории название «Союза трех императоров». Петербург, Берлин и Вена брали на себя обязательства решать спорные вопросы путем переговоров, а в случае, если одна из стран подвергнется нападению, «договариваться о совместных действиях» и при необходимости заключить военную конвенцию.

    В конце 70-х годов XIX в. «сердечная дружба» между Россией и Германией начинает подвергаться серьезным испытаниям. На Берлинском конгрессе 1878 г . европейские державы выступили единым фронтом и совместными усилиями постарались свести на нет успехи и преимущества России, полученные ею в результате кровопролитной и дорогостоящей русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Становилось все более ясным, что Германия в международных вопросах не собирается руководствоваться чувствами симпатии к своему восточному соседу. В ее внешней политике начинали доминировать собственные имперские устремления. Осознание очевидного стало горьким разочарованием для многих в России, в том числе и для царя Александра II. Хотя император Вильгельм I и могущественный канцлер О. Бисмарк по любому поводу и разными путями уверяли Петербург в «неизменной дружбе», но чувства досады и раздражения от предательства Берлина в российских правящих кругах все усиливались. Это со всей очевидностью стало проявляться в 80-е годы.

    Когда в 1881 г . на престол вступил Александр III, то к этому времени он испытывал стойкие антигерманские чувства. И в то время и в последующее много рассуждали о том, что личные настроения монарха определяли курс государственной политики, что если бы не пристрастия одного лица, то рисунок мирового политического действия в конце XIX — начале XX в. был бы совсем иным, а следовательно, иной могла бы стать и судьба России. Не говоря уже о том, что к истории нельзя применять сослагательное наклонение («если бы...»), необходимо в первую очередь учитывать обстоятельства более общего порядка.

    Конечно, симпатии самодержца в той или иной степени, но неизбежно влияли на все аспекты внутренней и внешней политики империи. Но степень этого влияния, его результативность далеко не всегда напрямую определяли курс государственного корабля. В 1884 г . при посещении своих родственников в Германии императрица Мария Федоровна встретила принца Александра Баттенбергского (двоюродного брата Александра III), который к тому времени уже пять лет был князем Болгарии, страны, освобожденной от турецкого ига Россией. В своей же политике болгарский правитель придерживался стойкой антирусской позиции, ориентируясь на Вену и Берлин. Это вызывало сильное недовольство в Болгарии, и Александр Баттенбергский пытался хоть как-то улучшить отношения с Россией. Встреча с царицей давала шанс, и князь стал уверять ее, что питает наилучшие чувства к царю. Описывая этот эпизод в письме к мужу, Мария Федоровна заметила: «Я ответила ему, что было бы ошибкой отделять твою личность от твоей политики, потому что это — одно и то же». Царица была права. Но правда была и в том, что внешнеполитический курс страны формировался не по прихоти или капризу венценосца; здесь была своя логика, своя преемственность; она вызывалась и диктовалась принципом целесообразности и перспективного государственного интереса.

    Говоря об антигерманских чувствах последних царей, необходимо учитывать один важный момент. Монархи питали собственно не столько антигерманские чувства, сколько антипрусские. Пруссия и Германия, по этим представлениям, — не одно и то же. Царский дом был оплетен густой сетью родственно-династических уз со многими владетельными домами в Германии, с теми карликовыми княжествами, герцогствами, графствами и королевствами, которые стали объектом притеснений со стороны именно Пруссии, игравшей руководящую роль в Германском союзе, а затем ставшей почти полноправным хозяином конгломерата формально независимых, но фактически полностью вассальных административно-государственных образований. «Наглость Пруссии», «беззастенчивость Гогенцоллернов» и вызывали возмущение. Потребности политической целесообразности требовали часто от правителей перешагивать через личные симпатии и антипатии, осуществляя комбинации, диктуемые государственными интересами.

    Весь XIX век главными мировыми политическими центрами, где принимались касавшиеся геополитических Проблем решения, были Лондон, Париж, Петербург, Вена. С середины века к числу таких центров присоединился и Берлин. Все остальные страны и столицы были на далекой периферии мировой политики. Лишь в самом конце века на роль «первых скрипок» в «концерте мировых держав» стали претендовать еще две страны: Япония и США.

    У России складывались непростые отношения с мировыми лидерами. Огромность империи царей, ее медленное, но неуклонное расширение на юг и восток вызывали беспокойство и неудовольствие других мировых держав. Крымская война неблагоприятно отразилась на характере русско-французских и русско-английских отношений и исключила возможность тесного сближения и с Англией и с Францией. Но уже вскоре ситуация стала меняться. В 60-е годы, когда на европейском горизонте появился германский колосс, Наполеон III начал выказывать знаки явного расположения к Александру II и к России, и неоднократно сетовал на то, что случилось «это несчастье», имея в виду Крымскую войну. Но эти сигналы из Парижа не вызвали ответной реакции в Петербурге. Горечь крымской баталии здесь еще не прошла.

    Сложными были отношения у России с Англией. Экспансия Лондона в Азии наталкивалась на такие же претензии Петербурга. Находившаяся на английском престоле с 1837 по 1901 г . королева Виктория была убежденной русофобкой. В России хорошо помнили, что во время Крымской войны она на своей яхте провожала «до последнего маяка» военную эскадру, показав тем всему миру, что это была не только война Британии, но и ее личная война. Да и после окончания сражений отношения оставались натянутыми. В 60-е годы премьер Дизраэли заявлял: «Россия непрерывно усиливается. Катится как снежная лавина к границам Афганистана и Индии и представляет собой величайшую опасность, какая только может существовать для Британской империи». Эти чувства полностью разделяла и королева, и область внешней политики являлась сферой ее особых забот и интересов.

    Во время русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Англия стояла за спиной Турции и помогала ей. Сложные коллизии возникали в Средней Азии. Россия с середины XIX в. уверенно продвигалась в глубь обширных, малонаселенных территорий на востоке от Каспийского моря. По мере этого движения русские рубежи все ближе и ближе подходили к владениям Британии в Индии. Уже вскоре после воцарения Александра III наметился конфликт из-за района Мерва, чуть не приведший к войне между двумя крупнейшими мировыми империями. Еще более острая обстановка сложилась через четыре года в том же районе Средней Азии.

    В начале 1885 г . отряд афганцев, вооруженный англичанами под руководством английского инструктора, занял территории, расположенные по соседству с крепостью Кушка, угрожая форпосту русских войск. Возмущенный царь отправил командующему грозный циркуляр, предписывая немедленно выгнать пришельцев и «проучить их как следует». Воля монарха была исполнена: афганцы бежали, а инструктор попал в плен. Посол Великобритании в Петербурге от имени правительства «Ее Величества» потребовал извинений. Александр III не только не собирался извиняться, но даже демонстративно наградил начальника пограничного отряда Георгиевским крестом. В Лондоне негодовали. Была произведена частичная мобилизация армии, а флот приведен в боевую готовность. Петербург получил новую, еще более грозную ноту, и русские дипломаты нервничали. Сам же царь сохранял хладнокровие и на замечание министра иностранных дел Николая Гирса, что Россия на пороге войны, меланхолически изрек: «Хотя бы и так». Тема была исчерпана. Англии пришлось уступить и проглотить «горькую русскую пилюлю».

    Холодность англо-русских отношений в XIX в. существенно не изменили даже близкие родственные отношения, возникшие между Романовыми и Ганноверской (с

    1917г. — Виндзорской) династией. Старшая сестра русской цесаревны (с 1866 г .), а с 1881 г . — императрицы Марии Федоровны, урожденная датская принцесса Александра была замужем за старшим сыном королевы Виктории, наследником английской короны принцем Альбертом-Эдуардом, герцогом Уэльским. (С 1901 г . — король Эдуард VII.) Позже возникли и другие фамильные узы: в 1874 г . единственная дочь Александра II Мария Александровна стала женой второго сына королевы Виктории Альфреда, герцога Эдинбургского, а в 1884 г . внучка королевы, гессенская принцесса Елизавета, вышла замуж за брата Александра III, великого князя Сергея Александровича. И, наконец, в ноябре 1894 г . молодой царь Николай II венчался с младшей внучкой английской королевы, принцессой Алисой Гессенской, ставшей последней русской царицей Александрой Федоровной. Межгосударственные связи между Россией и Англией стали улучшаться лишь в начале XX в., и это сближение закончилось заключением в 1907 г . англо-русского договора о разделе сфер влияния.

    Несмотря на свои антигерманские настроения, вскоре после восшествия на престол, Александр III пошел на возобновление «Союза трех императоров». Правящие круги России сделали этот шаг, чтобы предотвратить складывание тесного военно-стратегического альянса между Германией и Австро-Венгрией. В июне 1881 г . был подписан новый договор между тремя монархами, согласно которому стороны обязывались поддерживать «благожелательный нейтралитет», если случится война одной из них с четвертой страной. Правда, была сделана оговорка, что в случае войны с Турцией нейтралитет определяется специальным соглашением об условиях мира, а возможные изменения территориальных владений Турции в Европе могут происходить лишь с согласия сторон. Этот договор не был выгоден России, но, чтобы не оказаться в опасной изоляции на мировой сцене, Петербург согласился на подобные условия.

    В 1882 г . в расстановке политических сил в Европе произошло важное событие: Германия, Австро-Венгрия и Италия заключили тайное соглашение, получившее название «Тройственного союза». В отличие от «Союза трех императоров», где стороны на себя брали в основном моральные обязательства самого общего порядка, в данном случае имело место образование военно-стратегической коалиции, направленной напрямую против Франции и завуалированно против России. Участники соглашения обязывались не участвовать ни в каких соглашениях, направленных против одного из участников Тройственного союза, и оказывать друг другу взаимную военную поддержку в случае любых военных действий. Этот договор неоднократно продлевался и просуществовал вплоть до 1915 г ., когда Италия выступила на стороне Антанты против своих бывших союзников.

    Острое столкновение интересов России и Австро-Венгрии на Балканах (претензии на турецкое территориальное наследство, борьба за влияние в Болгарии и т.д.) вполне определенно вырисовывали возможность военного столкновения между тремя державами и Россией. В Петербурге прекрасно понимали опасность подобной ситуации. Чтобы разорвать политико-дипломатическую изоляцию, в 1887 г . Россия пошла на заключение тайного соглашения с Германией, которое обычно в литературе называют «Договором перестраховки». Канцлер О. Бисмарк таким путем старался обезопасить Германию с Востока в случае возникновения военного конфликта с Францией. Некоторые политические выгоды получала и Россия. Стороны обязывались соблюдать нейтралитет в случае войны одной из сторон с третьей державой, кроме «случаев нападения Германии на Францию или России на Австро-Венгрию». Иными словами, Германия как бы подтверждала свои союзнические обязательства перед Австро-Венгрией, а Россия оставляла за собой право поддержать Францию. Договор был заключен на три года, но продлен не был. В 1890 г . ситуация существенно изменилась. Главой Германской империи был уже Вильгельм II, человек резкий, неуживчивый, амбициозный и труднопредсказуемый. Сторонник мирных отношений с Россией, престарелый князь О. Бисмарк был отправлен в отставку, а между Россией и Германией бушевала жестокая таможенная война.

    В начале 90-х годов XIX в. Россия пошла на шаг, который трудно было еще недавно и представить: она заключила военно-политический союз с республиканской Францией, страной, где находили прибежище русские диссиденты и престолоненавистники. Но государственные интересы возобладали над консервативными убеждениями, и две столь непохожих страны стали союзниками, определив тем самым расстановку геополитических сил в последующие десятилетия.

    Первым шагом к образованию союза стало политическое соглашение от августа 1891 г ., в котором стороны обязывались прилагать все силы к поддержанию мира и для этого проводить консультации по всем острым международным вопросам. Через год, в августе 1892 г ., Россия и Франция заключили военную конвенцию. Ее основной смысл содержался в первой статье: «Если Франция подвергнется нападению со стороны Германии или Италии, поддержанной Германией, Россия употребит все войска, какими она может располагать для нападения на Германию. Если Россия подвергнется нападению Германии или Австрии, поддержанной Германией, Франция употребит все войска, какими может располагать для нападения на Германию». В конвенции говорилось, что Франция должна выставить против Германии армию в 1300 тыс. человек, Россия от 700 до 800 тыс. Обе стороны обязывались ввести эти силы в действие «полностью и со всей быстротой», с тем чтобы Германии пришлось одновременно сражаться и на Западе и на Востоке. Положения франко-русского союза были секретными. На этом настаивали в Петербурге, чтобы не форсировать военно-стратегическое сближение между Берлином и Веной. Но сохранять долго в тайне столь важный международный договор было сложно, и через несколько лет Франция и Россия официально признали свои союзнические обязательства.

    Когда в апреле 1894 г . наследник престола цесаревич Николай Александрович был помолвлен с гессенской принцессой Алисой, то в Париже возникли опасения за судьбу Союза, тем более, что в Берлине умышленно раздували этот факт, стараясь придать ему некое политическое значение. Но эти опасения были совершенно безосновательными. Россия твердо была намерена придерживаться заключенного соглашения. Александр III недвусмысленно заявил, что, пока будет существовать Тройственный союз, «наше сближение с Германией невозможно».

    В октябре 1894 г . в России появился новый царь и сразу возникли вопросы о том, насколько новый монарх будет следовать прежним курсом в вопросах внешней политики. Здесь узловым пунктом являлся франко-русский союз. За несколько дней до похорон Александра III, состоявшихся 7 ноября, русским дипломатическим представителям за границей был разослан циркуляр, опубликованный затем и в газете «Правительственный вестник», где говорилось: «Россия ни в чем не уклонится от вполне миролюбивой, твердой и прямодушной политики, столь мощно содействовавшей всеобщему успокоению». Это служило подтверждением неизменности внешнеполитического курса.

    Вступивший на престол Николай II не был посвящен во многие подробности дипломатической деятельности, а содержание статей франко-русского союза ему было известно в самой общей форме. В своем дневнике великий князь Константин Константинович записал разговор с Николаем II вскоре после восшествия его на трон. «Я спрашивал, слыхал ли Он советы от Отца перед кончиной? Ники ответил, что Отец ни разу и не намекнул Ему о предстоящих обязанностях. Перед исповедью отец Янышев (духовник. — Авт. ) спрашивал умирающего Государя: говорил ли Он с наследником? Государь отвечал нет; он сам все знает». Но очень скоро император был введен в курс дела, ему были сообщены все детали дипломатических переговоров и условия заключенных Россией соглашений и конвенций. Принимая главу официальной делегации Франции генерала Р. Буадефра, прибывшего на похороны Александра III, Николай II заверил его, что и во внутренней и во внешней политике он «будет свято продолжать дело отца».

    Общий внешнеполитический курс России не изменился: союз с Францией и поддержание как можно более дружеских отношений с другими державами. Особенно велика была роль подобных отношений с Германией, экономическая и военная мощь которой росли год от года, а ее международное влияние постоянно усиливалось. Берлин был заинтересован в политическом сближении с Петербургом, и Вильгельм II, осознавая значение России, стал пропагандировать идею о необходимости возобновить альянс двух монархий для поддержания равновесия в мире и укрепления консервативных принципов в политике. Эти сигналы не находили отклика в России. В начале 1895 г . русский МИД отправил послу в Берлине директиву, где говорилось, что в случае проявления попыток кайзера возобновить существовавший ранее политический договор («Договор перестраховки») необходимо недвусмысленно дать понять, что Николаю II «не угодно возобновлять какое-либо письменное соглашение», поскольку оно оказалось бы «в некотором противоречии с установившимися отношениями нашими и Франции». Послу предписывалось «поддерживать и развивать самые дружеские отношения лично с Вильгельмом II и Берлинским кабинетом, не поощряя, однако, его стремление к заключению секретного соглашения».

    Великобритания, находившаяся к концу XIX в. в политическом «блистательном одиночестве», тоже проявляла признаки внимания к России. Приход к власти нового правителя давал возможность изыскать обоюдоприемлемую формулу сосуществования двух империй. Эта стратегическая цель манила и Россию: во всех отношениях представлялось гораздо более выгодным иметь с Альбионом если уж не дружеские, то хотя бы приемлемые отношения. Королева Виктория, для которой внешняя политика являлась излюбленной сферой интересов, была готова отойти от своей русофобии. Династические матримониальные связи открывали большие возможности. Правда, первоначально она без всякого энтузиазма отнеслась к брачной партии своей внучки Алисы с русским престолонаследником, но когда познакомилась с ним лично, то предубеждение сошло почти на нет. В день бракосочетания Николая II, 14 ноября 1894 г ., королева устроила пышный прием в Виндзорском замке, на который, впервые за время ее правления, были приглашены все члены русской дипломатической миссии. «Королева Великобритании и Ирландии и Императрица Индии» была необычайно любезна с гостями, удостоила многих из них беседой, а на банкете провозгласила тост «за здоровье моих дорогих внучат».

    Николай II испытывал большое уважение к престарелой королеве: ведь она была так любима его женой, которой еще в раннем детстве заменила мать. Однако родственные симпатии — симпатиями, а интересы государства — прежде всего. В одном из своих посланий в Англию «любимый внук» заметил: «Увы! Политика, это не то, что частные или домашние дела, и в ней нельзя руководствоваться личными чувствами и отношениями. Подлинный учитель в этих вещах — история, а передо мной лично, кроме этого, всегда священный пример моего любимого Отца, так же как и результаты его деяний». Британская королева все это знала как никто. Упоминание же имени умершего царя не могло не воскресить в ее памяти неприятные минуты и дипломатические неудачи, которые она всегда остро переживала.

    Николай II написал «дорогой бабушке» несколько писем, каждое из них было полно изъявлений нежных чувств. Но рядом с этим встречаются пассажи уже совсем иного свойства. В октябре 1896 г . царь писал: «Что касается Египта, дорогая Бабушка, то это очень серьезный вопрос, затрагивающий не только Францию, но и всю Европу. Россия весьма заинтересована в том, чтобы были свободны и открыты ее кратчайшие пути к Восточной Сибири. Британская оккупация Египта — это постоянная угроза нашим морским путям на Дальний Восток; ведь ясно, что у кого в руках долина Нила, у того и Суэцкий канал. Вот почему Россия и Франция не согласны с пребыванием Англии в этой части света и обе страны желают реальной независимости канала».

    В начале 1899 г . Николай II, обращаясь к королеве, писал: «Как Вам известно, дражайшая Бабушка, я теперь стремлюсь только к возможно более длительному миру во всем мире, это ясно доказали последние события в Китае — я имею в виду новое соглашение о постройке железной дороги. Все, чего хочет Россия, — чтобы ее оставили в покое и дали развивать свое нынешнее положение в сфере ее интересов, определяемой ее близостью к Сибири. Обладание нами Порт-Артуром и Маньчжурской железной дорогой для нас жизненно важно и нисколько не затрагивает интересы какой-либо другой европейской державы. В этом нет и никакой угрозы независимости Китая. Пугает сама идея крушения этой страны и возможности раздела ее между разными державами, и я считал бы это величайшим из возможных бедствий».

    В этом послании обрисованы основные приоритеты и направления русской внешней политики. С конца XIX в. во внешнеполитической деятельности выступает на первый план дальневосточный регион. Другой важный момент, о котором говорится в процитированном письме, это упоминание о «стремлении к длительному миру».

    С именем последнего российского монарха неразрывно связана одна важнейшая международная политическая инициатива, о которой всегда мало говорили или вообще умалчивали многочисленные недоброжелатели и хулители Николая II. Речь идет о предложении России созвать международную конференцию для обуздания гонки вооружений. Эта идея несколько месяцев обсуждалась в дипломатическом ведомстве России, и в конечном итоге царь поддержал это предложение. 12 августа 1898 г . представителям иностранных держав в Петербурге от имени министра иностранных дел была вручена нота, содержавшая предложения России. В ней кратко была изложена точка зрения царского правительства на разворачивавшуюся мировую гонку вооружений, признавалась ее порочность для финансового благополучия отдельных стран и констатировалась угроза мировому спокойствию. Помимо прочего, в ней говорилось: «Положить предел непрерывным вооружениям и изыскать средства предупредить угрожающие всему миру несчастья — таков высший долг для всех государств. Преисполненный этим чувством, Государь Император повелел мне обратиться к правительствам государств, представители коих аккредитованы при Высочайшем дворе, с предложением о созвании конференции в видах обсуждения этой важной задачи. С Божьей помощью конференция эта могла бы стать добрым предзнаменованием для грядущего века»

    Этот призыв прозвучал тогда, когда ведущие мировые державы или уже реализовали обширные военные программы, или готовились к этому. В силу этого реакции в Берлине, Лондоне, Вене, Париже, Вашингтоне и Токио были более чем сдержанные. Естественно, что в силу общеполитических условий никто не мог решиться отбросить сразу подобные предложения, отвечавшие чаяниям и мечтам многих и многих. Но никакого энтузиазма не наблюдалось, и в правительственных кругах европейских стран отнеслись к призыву России критически, расценивая ее как «несвоевременную акцию». Но все-таки известный результат русская инициатива имела. В начале лета 1899 г . в голландском городе Гааге, под председательством русского посла в Лондоне барона Е.Е. Стааля, состоялась первая международная конференция полномочных представителей двадцати семи стран. На ней были приняты важные международные правовые акты, касающиеся важнейших вопросов войны и мира: декларации о мирном разрешении военных споров; о законах и обычаях сухопутной войны и о ведении морской войны. В соответствии с решениями конференции был учрежден Международный суд в Гааге (действующий и поныне под эгидой ООН), ставший международной арбитражной инстанцией в разрешении межгосударственных спорных ситуаций.

    Но действительно глубоких изменений в развязанной гонке вооружений русская инициатива не принесла. К ней отнеслись критически не только руководители иностранных держав, но и многие в России. Среди «либеральной публики» мало кто верил, что данная акция была продиктована доброй волей верховного правителя, который, согласно всем модным представлениям, должен был олицетворять лишь «реакцию» и «империализм». Отчуждение от власти той части общества, кого было принято называть «образованными слоями», было уже вполне отчетливым.

    Но этот внутренний социальный разлом был еще почти неразличим и в международном ландшафте империя царей представлялась мощным монолитом. К началу XX в. позиции России на мировой арене были прочны и общепризнанны. У нее была самая большая армия в мире (около 900 тыс. человек), третий в мире флот (после Англии и Франции). И хотя вооруженные силы России уступали ведущим мировым странам по уровню военно-технического оснащения, но с конца прошлого века этот разрыв начал стремительно сокращаться. Противоречия между Россией и европейскими державами на Балканах, в Турции (старая и больная проблема черноморских проливов), в Средней Азии и на Дальнем Востоке сохранялись и порой приводили к острым конфронтациям в различных географических пунктах, но до рубежа военного столкновения дело не доходило. России боялись и с ней считались. Русско-японская война и последующие затем социальные волнения сильно поколебали эти представления, и некоторые политические лидеры, например германский император Вильгельм II, буквально начали воспринимать Россию как «колосса на глиняных ногах». Это было опасное заблуждение, которое, тем не менее, непосредственно повлияло на развитие последующих событий.









    Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Вверх