Целитель

(Воспоминание С. Поляка об А. Ворона)

Дед Андрей сидел на завалинке и колол орехи. Его длинные босые ноги стояли в молодой крапиве, и я восхищенно подумал: ты смотри, не жалит! Однако это была лишь скромная мелочь рядом с тем, что рассказывали о нём в деревне. Селяне уважали и любили его той любовью, граничащей со страхом и суеверием.

Мы поздоровались. Баба торжественно стала рассказывать старику о моей беде. Я смирно опустил глаза вниз, на свои ноги, густо покрытые ужасными бородавками. Они росли и множились с каждым днем, давно уже я не мог обуться.

Знахарь слушал молча, смотрел куда мимо нас равнодушными глазами. Тогда я еще не знал, что мудрость всегда немножко безразлична. Удивительно, но ни разу он не взглянул на мои ноги - предмет лечения. Только прогнусавил:

- Ты, Марфа, иди. Парень пусть останется.

Баба положила на порог бутылку молока и кусок сала, ушла.

Мы долго стояли друг против друга. Старый пристально изучал меня и, казалось, что моя маленькая фигурка расплавилась в этих глубоких выцветших глазах. Вдруг орех выпал из его руки и щелкнул о доску. Я как бы проснулся. Между тем дед схватил меня, перепуганного, за уши и приблизил к своему лицу так, что наши брови почти касались.

- Я тебя вылечу, - прошипел таинственно. - Хочешь?

- Угу.

- Очень хочется?

- Угу.

- Надо сделать небольшое дело. Хорошо?

- Угу.

- Попроси у попадьи картофелину. Надо разрезать её, одну половину съешь, сырой, вторую закопай в огороде. Каждый день поливай её на рассвете и перед заходом солнца. Противный! Это будет твое здоровье. Когда картофель прорастет, бородавки исчезнут. Всё! Иди.

Знахарь поднял орех и меня больше не замечал. С тревожным волнением бросился я прочь от глиняной хижины. Всю ночь не шел из головы дед в длинной белой рубахе, клокотала его странная беседа.

Я сделал все так, как он велел. А через две недели заветная картофелина пустила росток. В рассветной полутьме рассматривал я свои заросшие ноги. Бородавок не было. Ни одной.